«Любое творение рук человека — это, в известной мере, кристаллизованная пассионарность его создателей»

Когда женщина находит в себе мужество признать свою слабость и осознает, что ей достаточно быть такой, какая она есть, она открывает для себя одно из истинных сокровищ пути героини. Она способна отстраниться от прихотей эго и прикоснуться к глубинным силам, источнику ее жизни. Она может сказать: «Я — это не всё... но меня достаточно».

— Почему вы расстались?
— Она сказала, что у нее иссяк запал.
— Что запало?
— Иссяк.
— Что еще за «иссяк»?
— Вот и я не понял.

Когда заходит речь о лесной нечисти, первым делом, конечно, мы вспоминаем самого привычного из персонажей такого рода — лешего. Однако у южных славян его нет! Если точнее, среди довольно обширного перечня балканских демонов нет лешего как хозяина леса, а вот некие сверхъестественные существа, обитающие в лесу, разумеется, есть. Просто лес для этих существ — не вотчина, где они бы властвовали над живыми и неживыми тварями, а всего-навсего место жительства.

Дикие лесные люди, как правило, не обладали явными сверхъестественными способностями, пусть и пугали внешним видом и внезапностью своего появления, а определенная свирепость причудливо сочеталась в них с простодушием. Лесная мать — совсем другое дело. В разных регионах Сербии (особенно на востоке) и Болгарии это существо называли горска майка, шумска майка, шуминка, планинска майка и так далее. В частности, в сербском названия происходят от слов «гора», «шума», в переводе означающих «лес», и «планина» — «лесистая гора».

Шумска майка могла являться людям в разных обликах: она бывала молодой или старой, красивой или уродливой, нагой или в белых одеждах, а еще умела превращаться в животных (корову, козу, свинью, собаку) и даже в нечто неодушевленное (стог сена). В человеческом облике ее характерными чертами были распущенные волосы и очень длинные обнаженные груди, также впечатляющие когти и — в старушечьей ипостаси — торчащие изо рта зубы. Считалось, что она не показывается в селах, потому что не любит шум и яркий свет. По этой же причине ее можно было увидеть, как правило, ночью или с наступлением сумерек.

Про шумску майку говорили, что она прекрасно поет и что перед нею склоняются до земли все деревья в лесу. Еще иной раз ее называли любвеобильной, склонной соблазнять молодых и красивых юношей где-нибудь в чаще или у водоема, а то и ночью на мельнице, но в этом случае не исключено, что поверья о лесной матери смешались с поверьями о вилах и самодивах, для которых такое поведение было в порядке вещей. Так или иначе, в облике красавицы шумска майка была более благорасположена к людям, чем в облике старой карги.

Если сопоставить образ балканской лесной матери с некоторыми более известными богинями, можно предположить, что она представляет собой очень древний обломок культа богини-матери, чье настоящее имя сгинуло под гнетом тысячелетий, как многие другие имена.