Объяснение растерянности доктора нашлось быстро: в Нидерландах вообще мало случаев туберкулёза (несколько сотен в год, в основном у приезжих), а антибиотикорезистентные формы встречаются ещё реже (буквально несколько десятков случаев). В стране есть всего два специализированных туберкулёзных госпиталя на 25–30 коек, и госпитализируют только сложных пациентов. Несмотря на раннюю стадию болезни и отсутствие симптомов, моя форма попала в категорию "сложного случая", и мне предложили лечь в больницу.
Логистика получилась забавной: госпиталь находился на другом конце страны, и пациентов туда обычно доставляют спецтранспортом. Но я чувствовала себя совершенно здоровой и, по мнению врачей, была "отлично интегрирована в общество, достаточно, чтобы разобраться, как воспользоваться голландским общественным транспортом" (цитата из моих медицинских документов). Поэтому мне просто предложили добираться самостоятельно в FFP2-маске. Надев её, я поняла, что три часа в поезде так не выдержу — и отправилась на самую дорогую и некомфортную поездку на такси в своей жизни.
Мне обещали, что госпитализация продлится несколько недель, в итоге я провела там чуть больше месяца. Врачи следили не столько за моим состоянием (я чувствовала себя прекрасно), сколько за тем, как мой организм реагирует на "не первую линию" терапии - контролировали печень, сердце и зрение. Культуры показали, что у бактерии есть дополнительная резистентность к моксифлоксацину, так что меня лечили по BPaL-протоколу (бедаквилин, претоманид, линезолид). Кстати, в Нидерландах претоманид не зарегистрирован, и его выписывали из Германии. Ещё один интересный момент — мне проводили therapeutic drug monitoring: брали кровь каждый час после приёма лекарств, чтобы подобрать минимальную эффективную дозировку линезолида. Благодаря этому мне снизили дозу с 600 мг до 300 мг.
Условия в госпитале были отличные: изолированная палата с душем и туалетом, горячая еда два раза в день (можно было выбирать по меню), комната отдыха с кофе, чаем и книгами, внутренний дворик, где можно было гулять без маски. Раз в день нас приглашали на небольшие прогулки, и я благодаря этому познакомилась с другими пациентами и немного попрактиковала голландский. Скорость больничного интернета позволяла мне работать, так что я даже не брала больничный (скорее зря).
Помимо везения с ранней диагностикой и комфортными условиями лечения, мне повезло не столкнуться со стигмой. В моём окружении либо вообще не знали о туберкулёзе, либо знали достаточно, чтобы не бояться. Наверное, самой распространенной реакцией знакомых на мою историю было что-то вроде "Туберкулёз? Разве его не поделили в 20 веке? А разве нас от него не прививали?". Зато в больнице меня не раз удивляли не всегда тактичные комментарии медсестёр о том, как необычно, что я выгляжу "благополучной", владею английским и голландским и сама понимаю важность приёма лекарств (голландцы широко известны своей прямолинейностью, и эти же медсёстры прекрасно обо мне заботились, поэтому это сущие мелочи по сравнению с тем, что описывают мои "коллеги по несчастью" в своих историях).
Но эти мелочи заставили меня на личном уровне почувствовать, насколько разными могут быть миры, в которых туберкулёз — "забытая болезнь" и где он всё ещё остаётся смертельной угрозой.
Спасибо всем, кто работает, чтобы мы все поскорее оказались в первом мире, вне зависимости от страны, в которой мы живём! И ещё раз спасибо вам за блог ❤️
Мою историю можно публиковать не анонимно, и я с удовольствием отвечу на любые дополнительные вопросы. #истории_коха
