Помогаем нашим

31 марта 1814 года. Париж.

Рассвет окрасил башни Собора Парижской Богоматери в бледные тона, словно сама столица затаила дыхание. После ожесточенных боев у холмов Монмартра, где русские гренадеры, плечом к плечу с пруссаками, прорвали последние рубежи обороны, Париж склонился перед неизбежным. Генерал Мармон, оборонявший город, подписал капитуляцию — не из страха, но ради спасения жителей от огня.

Русские полки вступили в столицу под предводительством императора Александра I, чей конь ступал по мостовым осторожно, будто в знак уважения к поверженному противнику. Солдаты в запыленных мундирах, с лицами, опаленными сотнями верст от Москвы до Сены, шли строем, не поднимая оружия на горожан. Гвардейцы Преображенского полка, чьи штыки еще дымились от пороха, не тронули ни лавки ремесленников, ни дома бедняков. Даже в триумфе они помнили приказ: «Честь — выше победы».

Парижане, встретившие победителей молчанием, вскоре удивлялись: казаки раздавали хлеб детям, офицеры говорили по-французски, а император, проезжая мимо Тюильри, снял шляпу перед толпой. «Вы освобождены», — будто говорил его жест.

Той весной Европа вздохнула. Падение Парижа стало началом — мира, который сковал Наполеон с цепью порабощения. А русские солдаты, чья отвага в боях под Фер-Шампенуазом и Арси-сюр-Об стала легендой, доказали: даже в пыли чужой столицы можно остаться не завоевателем, но человеком.