
Лёха в Short’ах Long’ует

Реальна Війна

Україна Сейчас | УС: новини, політика

Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

Труха⚡️Україна

Николаевский Ванёк

Лачен пише

Анатолий Шарий

Реальний Київ | Украина

Лёха в Short’ах Long’ует

Реальна Війна

Україна Сейчас | УС: новини, політика

Мир сегодня с "Юрий Подоляка"

Труха⚡️Україна

Николаевский Ванёк

Лачен пише

Анатолий Шарий

Реальний Київ | Украина

Лёха в Short’ах Long’ует

Реальна Війна

Україна Сейчас | УС: новини, політика

СМЫСЛ.doc // Георгий Стариков
Читаем книги, катаемся по провинции
TGlist рейтингі
0
0
ТүріҚоғамдық
Растау
РасталмағанСенімділік
СенімсізОрналасқан жеріРосія
ТілБасқа
Канал құрылған күніЛют 26, 2022
TGlist-ке қосылған күні
Серп 25, 2024Қосылған топ

СМЫСЛ.doc // Chat
52
Рекордтар
07.04.202523:59
4KЖазылушылар27.02.202508:14
200Дәйексөз индексі08.02.202523:59
1.2K1 жазбаның қамтуы06.03.202512:45
1.1KЖарнамалық жазбаның қамтуы07.04.202521:11
117.14%ER04.09.202423:59
40.49%ERR

27.03.202507:25
Так-то, база
23.03.202518:59
деда в маминых руках.
И еще вспомнилось — тоже мама рассказывала, что дед надевал рубаху эту только по большим праздникам — в дни тайных рабочих маевок.
— Зря ты это,— тихо
сказал отец.
— Надо,— повторила мама, берясь за ножницы.
Вскоре на стул поверх
аккуратно сложенной Юриной белой рубахи лег кумачовый галстук.
— Ура! Спасибо, мамочка! — бросился Юра утром целовать маму»
Фамилия у Юры была
Гагарин.
Полагаю, к 12 апреля нам нужно прочитать именно эту книгу - Валентин Гагарин, Мой брат
Юрий.
И еще вспомнилось — тоже мама рассказывала, что дед надевал рубаху эту только по большим праздникам — в дни тайных рабочих маевок.
— Зря ты это,— тихо
сказал отец.
— Надо,— повторила мама, берясь за ножницы.
Вскоре на стул поверх
аккуратно сложенной Юриной белой рубахи лег кумачовый галстук.
— Ура! Спасибо, мамочка! — бросился Юра утром целовать маму»
Фамилия у Юры была
Гагарин.
Полагаю, к 12 апреля нам нужно прочитать именно эту книгу - Валентин Гагарин, Мой брат
Юрий.


14.03.202512:10
«…в Калифорнийском университете учится студент восьмидесяти четырех лет от роду. Движет им не только необычайная любовь к знаниям. Есть еще одно обстоятельство. Давно-давно, когда этот более чем старый студент был юношей, он получил от дяди наследство. По точному смыслу завещания, наследник должен был пользоваться процентами с огромного капитала до тех пор, пока не окончит университета.
После этого наследство должно было быть обращено на благотворительные цели. Таким образом, дядя-бизнесмен хотел убить наповал двух зайцев – дать образование племяннику и замолить перед богом грехи, неизбежно связанные с быстрым обогащением. Но племянник оказался не меньшим бизнесменом, чем дядя. Он записался в университет и с тех пор числится студентом, получая проценты с капитала. Продолжается это хамство уже шестьдесят пять лет, и покойный дядя-бизнесмен никак не может перекочевать из ада в рай»
И. Ильф, Е. Петров, Одноэтажная Америка
После этого наследство должно было быть обращено на благотворительные цели. Таким образом, дядя-бизнесмен хотел убить наповал двух зайцев – дать образование племяннику и замолить перед богом грехи, неизбежно связанные с быстрым обогащением. Но племянник оказался не меньшим бизнесменом, чем дядя. Он записался в университет и с тех пор числится студентом, получая проценты с капитала. Продолжается это хамство уже шестьдесят пять лет, и покойный дядя-бизнесмен никак не может перекочевать из ада в рай»
И. Ильф, Е. Петров, Одноэтажная Америка
14.03.202508:12
Так… Я снова нашел решение наших проблем.
Пользуйтесь. Инфа сотка…наверное 😊
Пользуйтесь. Инфа сотка…наверное 😊
Қайта жіберілді:
Баррель черной икры



27.03.202517:39
В Пятёрочке начали указывать цены на продукты за 100 грамм, чтобы скрыть шокирующий рост цен. Покупатели массово жалуются, что не замечают эту хитрость и покупают печенье за 140, а не за 39 рублей. @banki_oil


14.03.202505:30
Сижу, пишу сценарий по «Одноэтажной Америке» и наткнулся на любопытный факт. В документальной дорожной повести Ильфа и Петрова есть классный
персонаж – мистер Адамс. Это человек, что вместе с супругой два месяца возил советских писателей по штатам. Так вот,
под фамилией Адамс «скрывался» инженер фирмы «General Electric» Соломон Трон, что работал на масштабных стройках ГОЭЛРО (та самая повсеместная электрификация советской России) и сыграл там значительную
роль.
«Познакомившись с рукописью «Одноэтажной Америки», С. А. Трон шутливо заявил, что отныне они с женой «готовы жить под именем Адамсов»»
(Б. Галанов / из примечаний ПСС Ильфа и Петрова)
Трону были не чужды социалистические идеи. Во время «Маккартизма» Трона лишили американского паспорта, когда охотились на «красных ведьм».
На фото, тот самый Соломон Трон, которого читатели всего мира знают как мистера Адамса.
персонаж – мистер Адамс. Это человек, что вместе с супругой два месяца возил советских писателей по штатам. Так вот,
под фамилией Адамс «скрывался» инженер фирмы «General Electric» Соломон Трон, что работал на масштабных стройках ГОЭЛРО (та самая повсеместная электрификация советской России) и сыграл там значительную
роль.
«Познакомившись с рукописью «Одноэтажной Америки», С. А. Трон шутливо заявил, что отныне они с женой «готовы жить под именем Адамсов»»
(Б. Галанов / из примечаний ПСС Ильфа и Петрова)
Трону были не чужды социалистические идеи. Во время «Маккартизма» Трона лишили американского паспорта, когда охотились на «красных ведьм».
На фото, тот самый Соломон Трон, которого читатели всего мира знают как мистера Адамса.
25.03.202505:26
Доброго утра, товарищи☕ В эти выходные, если ничего экстренного не случится, выйдет первая серия по "Одноэтажной Америке". И в нетерпении хотел поделиться одним из самых трогательных эпизодов, что повстречался при знакомстве с этим произведением.


07.04.202518:20
„…Когда что-то кончается в жизни, будь то плохое или хорошее, остаётся пустота. Но пустота, оставшаяся после плохого, заполняется сама собой. Пустоту же после хорошего можно заполнить только отыскав что-то лучшее…“
Э. Хемингуэй
И тут хочется согласиться со стариной Хэмом. Ибо, мне кажется, именно потому многие так страдают. Ведь они, или сами видели, или рассмотрели в осколках прошедшего мимо прошлого нечто хорошее. Возможно, во многом так и не сбывшееся, незавершенное, где-то с кривыми и больно режущими руки краями. Но, хорошее. С задумкой. А после... А после та самая пустота. Черная дыра, в которую, сколько не бросай пластиковые симулякры мертворожденных фантазий, все так же страшно смотреть. Ведь пустота так и остается пустотой. И заполнить ее нечем. Нечем, пока большинство упрямо считает сжирающую целые поколения пустоту нерушимой константой.
Э. Хемингуэй
И тут хочется согласиться со стариной Хэмом. Ибо, мне кажется, именно потому многие так страдают. Ведь они, или сами видели, или рассмотрели в осколках прошедшего мимо прошлого нечто хорошее. Возможно, во многом так и не сбывшееся, незавершенное, где-то с кривыми и больно режущими руки краями. Но, хорошее. С задумкой. А после... А после та самая пустота. Черная дыра, в которую, сколько не бросай пластиковые симулякры мертворожденных фантазий, все так же страшно смотреть. Ведь пустота так и остается пустотой. И заполнить ее нечем. Нечем, пока большинство упрямо считает сжирающую целые поколения пустоту нерушимой константой.


03.04.202516:50
Как говорил покойный Жириновский: «Хватит это терпеть!» Все. Я пошел болеть.
То ли этот новый проклятый вирус. То ли просто сезонная зараза - кто бы знал.
Но, самочувствие уж три дня как препаршивое. Температура смешная, но мразотная. Нос алеет от бесконечного вытирания, сопли до колен, кашель - что глубинная бомба.
Но, даже в таком состоянии, можно кое-что делать. Например, вычитывать с карандашиком на будущие выпуски. Они должны получиться интересными. Снова планируется двухсерийка. Если, конечно, вычухаюсь на следующей неделе и все успею.
Но, так или иначе, ближайший воскресный выпуск уж записан, смонтирован, залит. Так что, в это воскресенье будет продолжение «Одноэтажной Америки».
В общем, вы не болейте. Это я возьму на себя, коль уж начал…
То ли этот новый проклятый вирус. То ли просто сезонная зараза - кто бы знал.
Но, самочувствие уж три дня как препаршивое. Температура смешная, но мразотная. Нос алеет от бесконечного вытирания, сопли до колен, кашель - что глубинная бомба.
Но, даже в таком состоянии, можно кое-что делать. Например, вычитывать с карандашиком на будущие выпуски. Они должны получиться интересными. Снова планируется двухсерийка. Если, конечно, вычухаюсь на следующей неделе и все успею.
Но, так или иначе, ближайший воскресный выпуск уж записан, смонтирован, залит. Так что, в это воскресенье будет продолжение «Одноэтажной Америки».
В общем, вы не болейте. Это я возьму на себя, коль уж начал…
29.03.202513:52
Не сезон, конечно…но, почему-то захотелось процитировать именно этот отрывок…
«Где-то за печкой, в потаенном углу, пострекотывал сверчок — неназойливо, так, чтобы только напомнить о себе. Может, песня сверчка и убаюкала Юру и Бориску, но, скорее всего, намаялись они за хлопотный день и дрыхли сейчас на своих тюфяках, что называется, без задних ног. За праздничным столом нас было четверо: взрослые — отец и мать, и почти взрослые — мы с Зоей. Мне к тому времени исполнилось шестнадцать, Зоя была на два года моложе.
— Старый год мы прожили хорошо, дружно,— как всегда, неторопливо сказал отец.— Пусть и новый, наступающий, будет для всех нас счастливым и радостным. С новым счастьем!
Мы соединили рюмки.
Выпив свою, отец поставил ее на стол, прихрамывая, подошел к простенку, где по соседству с ходиками висел привезенный им из Гжатска пахнущий типографской краской календарь. Отец оторвал разукрашенный верхний листочек. На следующем значилось: 1941 год, 1 января, среда. ...Иногда я задаю себе вопрос: почему так хорошо сохранились в памяти события того, отдаленного от нынешних десятилетиями, дня — последнего дня тысяча девятьсот сорокового года? И думается мне: потому, наверно, что наступивший сорок первый ожидаемого счастья нам не принес — помешала война... И потому еще, что в последний раз встречали мы новогодие вместе, всей семьей, встречали в своем доме, за своим столом, на своей родине. Нам было хорошо»
В. Гагарин, Мой брат Юрий
«Где-то за печкой, в потаенном углу, пострекотывал сверчок — неназойливо, так, чтобы только напомнить о себе. Может, песня сверчка и убаюкала Юру и Бориску, но, скорее всего, намаялись они за хлопотный день и дрыхли сейчас на своих тюфяках, что называется, без задних ног. За праздничным столом нас было четверо: взрослые — отец и мать, и почти взрослые — мы с Зоей. Мне к тому времени исполнилось шестнадцать, Зоя была на два года моложе.
— Старый год мы прожили хорошо, дружно,— как всегда, неторопливо сказал отец.— Пусть и новый, наступающий, будет для всех нас счастливым и радостным. С новым счастьем!
Мы соединили рюмки.
Выпив свою, отец поставил ее на стол, прихрамывая, подошел к простенку, где по соседству с ходиками висел привезенный им из Гжатска пахнущий типографской краской календарь. Отец оторвал разукрашенный верхний листочек. На следующем значилось: 1941 год, 1 января, среда. ...Иногда я задаю себе вопрос: почему так хорошо сохранились в памяти события того, отдаленного от нынешних десятилетиями, дня — последнего дня тысяча девятьсот сорокового года? И думается мне: потому, наверно, что наступивший сорок первый ожидаемого счастья нам не принес — помешала война... И потому еще, что в последний раз встречали мы новогодие вместе, всей семьей, встречали в своем доме, за своим столом, на своей родине. Нам было хорошо»
В. Гагарин, Мой брат Юрий
10.03.202509:05
«Мы стали гадать, из чего делается пап-корн.
– Та це кукуруза! –неожиданно сказал продавец на украинско-русском языке. – Хиба ж вы не бачите –
просто кукуруза. А вы откуда ж будете, что говорите по-российски?
– Из Москвы.
– А вы не брешете?
– Не брешем.
Продавец пап-корна очень разволновался и вышел из своей будочки.
– Вы что же, вроде как
делегаты советской власти? – спросил он. – Или, может, на работу сюда приехали? На практику?
Мы объяснили, что
просто путешествуем.
– Так, так, – сказал он, – смотрите, як у нас, в Юнайтед Стейтс, идут дела?
Мы долго простояли у
стеклянной будочки, грызя папкорн и слушая рассказ продавца, обильно уснащенный английскими словами.
Человек этот приехал в
Соединенные Штаты лет тридцать тому назад из маленькой деревушки в Волынской губернии. Сейчас эта деревушка находится на польской территории. Сперва он
работал в штатах, копал уголь. Потом пошел на ферму батраком. Потом набирали рабочих на паровозный завод в Скенектеди, и он пошел на паровозный завод.
– Так и жизнь прошла,
як один дэй, – сказал он печально.
Но вот уже шесть лет как он не имеет работы. Продал все, что мог. Из дома выселили.
– Тут у меня есть
мэнеджер, поляк. Мы с ним вместе продаем пап-корн.
– И много вы зарабатываете?
– Та ни. На динер не
хватает. Голодую. Одежда, сами видите, какая. Не в чем на стрит выйти.
– Что же вы назад не вернетесь, на Волынь?
– Да там еще хуже.
Люди пишут – вери бед. Ну, у вас как, расскажите, в России? Про вас тут говорят разное. Прямо не знаю, кому верить, кому не верить.
Оказалось, что этот
человек, уехавший из России в незапамятные времена, внимательно следит за всем, что говорится и пишется в Скенектеди о его бывшей родине.
– Тут разные лекторы
приезжают, – сказал он, – выступают в гай-скул. Одни за советскую власть, другие – против. И вот кто за советскую власть выступает, про того обязательно
плохо пишут, вери бед. Вот полковник Купер хорошо говорил про советскую власть, так про него сказали, что он продался – два миллиона получил. Фермер,
миллионер, приезжал, хвалил совхозы. Для него, говорят, специальный совхоз выстроили. Недавно одна учителька из Скенектеди в Ленинград ездила, жила там, а
потом вернулась и хвалила Россию. Та и про нее наговорили, сказали, что у нее там бой остался, жених. И она его любит и не хочет против советской власти
сказать»
Ильф и Петров, Одноэтажная Америка
– Та це кукуруза! –неожиданно сказал продавец на украинско-русском языке. – Хиба ж вы не бачите –
просто кукуруза. А вы откуда ж будете, что говорите по-российски?
– Из Москвы.
– А вы не брешете?
– Не брешем.
Продавец пап-корна очень разволновался и вышел из своей будочки.
– Вы что же, вроде как
делегаты советской власти? – спросил он. – Или, может, на работу сюда приехали? На практику?
Мы объяснили, что
просто путешествуем.
– Так, так, – сказал он, – смотрите, як у нас, в Юнайтед Стейтс, идут дела?
Мы долго простояли у
стеклянной будочки, грызя папкорн и слушая рассказ продавца, обильно уснащенный английскими словами.
Человек этот приехал в
Соединенные Штаты лет тридцать тому назад из маленькой деревушки в Волынской губернии. Сейчас эта деревушка находится на польской территории. Сперва он
работал в штатах, копал уголь. Потом пошел на ферму батраком. Потом набирали рабочих на паровозный завод в Скенектеди, и он пошел на паровозный завод.
– Так и жизнь прошла,
як один дэй, – сказал он печально.
Но вот уже шесть лет как он не имеет работы. Продал все, что мог. Из дома выселили.
– Тут у меня есть
мэнеджер, поляк. Мы с ним вместе продаем пап-корн.
– И много вы зарабатываете?
– Та ни. На динер не
хватает. Голодую. Одежда, сами видите, какая. Не в чем на стрит выйти.
– Что же вы назад не вернетесь, на Волынь?
– Да там еще хуже.
Люди пишут – вери бед. Ну, у вас как, расскажите, в России? Про вас тут говорят разное. Прямо не знаю, кому верить, кому не верить.
Оказалось, что этот
человек, уехавший из России в незапамятные времена, внимательно следит за всем, что говорится и пишется в Скенектеди о его бывшей родине.
– Тут разные лекторы
приезжают, – сказал он, – выступают в гай-скул. Одни за советскую власть, другие – против. И вот кто за советскую власть выступает, про того обязательно
плохо пишут, вери бед. Вот полковник Купер хорошо говорил про советскую власть, так про него сказали, что он продался – два миллиона получил. Фермер,
миллионер, приезжал, хвалил совхозы. Для него, говорят, специальный совхоз выстроили. Недавно одна учителька из Скенектеди в Ленинград ездила, жила там, а
потом вернулась и хвалила Россию. Та и про нее наговорили, сказали, что у нее там бой остался, жених. И она его любит и не хочет против советской власти
сказать»
Ильф и Петров, Одноэтажная Америка


13.03.202509:50
Несколько часов просидел за сценарием к «Одноэтажной Америке» и это какой-то кошмар…
Как и предполагал - фактуры море. О многом хочется хотя бы по паре слов…и вот уже полотно, что расхристанный рулон туалетной бумаги…
А позади меньше четверти книжечки.
Изначально хотел на два эпизода разбить. Знал что так будет. Но, чего-то тут на два часовых по прикидкам может набежать… А это, как говорят американцы, «ту мач».
Любопытно всегда получается: чем круче фактура, тем сложнее о ней писать. Парадокс
Как и предполагал - фактуры море. О многом хочется хотя бы по паре слов…и вот уже полотно, что расхристанный рулон туалетной бумаги…
А позади меньше четверти книжечки.
Изначально хотел на два эпизода разбить. Знал что так будет. Но, чего-то тут на два часовых по прикидкам может набежать… А это, как говорят американцы, «ту мач».
Любопытно всегда получается: чем круче фактура, тем сложнее о ней писать. Парадокс


14.03.202505:49
В Госдуме рассматривают предложение, по которому всем аллергикам будет предоставляться внеплановый оплачиваемый отпуск в сезон цветения
Законопроект может обязать работодателей предоставлять сотрудникам отпуск или возможность удаленки, чтобы избежать проблем со здоровьем (161.ru)
Законопроект может обязать работодателей предоставлять сотрудникам отпуск или возможность удаленки, чтобы избежать проблем со здоровьем (161.ru)


13.03.202507:55
Очень интересный коммент-история. Как по мне, довольно живописно отражающий прошедшую сквозь века практику защиты «доброго имени и репутации»
#комментаторскийклуб
#комментаторскийклуб
27.03.202509:42
по... постой! — заорал вдруг землемер. — Куда же это ты въехал? Куда ты
меня везешь?
— Да нешто не видите? Лес!
«Действительно, лес... — подумал землемер. — А я-тоиспугался! Однако, не нужно выдавать своего волнения... Он уже заметил, что я
трушу. Отчего это он стал так часто на меня оглядываться? Наверное, замышляетчто-нибудь... Раньше ехал еле-еле, нога за ногу, а теперь ишь как мчится!»
— Послушай, Клим, зачем ты так гонишь лошадь?
— Я ее не гоню. Сама разбежалась... Уж как разбежится, так
никаким средствием ее не остановишь... И сама она не рада, что у ней ногитакие.
— Врешь, брат! Вижу, что врешь! Только я тебе не советую так
быстро ехать. Попридержи-ка лошадь... Слышишь? Попридержи!
— Зачем?
— А затем... затем, что за мной со станции должны выехатьчетыре товарища. Надо, чтоб они нас догнали... Они обещали догнать меня в этом
лесу... С ними веселей будет ехать... Народ здоровый, коренастый... у каждогопо пистолету... Что это ты всё оглядываешься и движешься, как на иголках? а? Я,
брат, тово... брат... На меня нечего оглядываться... интересного во мне ничегонет... Разве вот револьверы только... Изволь, если хочешь, я их выну, покажу...
Изволь...
Землемер сделал вид, что роется в карманах, и в это времяслучилось то, чего он не мог ожидать при всей своей трусости. Клим вдруг
вывалился из телеги и на четвереньках побежал к чаще.
— Караул! — заголосил он. — Караул! Бери, окаянный, и лошадьи телегу, только не губи ты моей души! Караул!
Послышались скорые, удаляющиеся шаги, треск хвороста — и всё
смолкло... Землемер, не ожидавший такого реприманда, первым делом остановил лошадь,потом уселся поудобней на телеге и стал думать.
«Убежал... испугался, дурак... Ну, как теперь быть? Самому
продолжать путь нельзя, потому что дороги не знаю, да и могут подумать, что я унего лошадь украл... Как быть?» — Клим! Клим!
— Клим!.. — ответило эхо.
От мысли, что ему всю ночь придется просидеть в темном лесу
на холоде и слышать только волков, эхо да фырканье тощей кобылки, землемерастало коробить вдоль спины, словно холодным терпугом.
— Климушка! — закричал он. — Голубчик! Где ты, Климушка?
Часа два кричал землемер, и только после того, как он охрип
и помирился с мыслью о ночевке в лесу, слабый ветерок донес до него чей-тостон.
— Клим! Это ты, голубчик? Поедем!
— У... убьешь!
— Да я пошутил, голубчик! Накажи меня господь, пошутил!
Какие у меня револьверы! Это я от страха врал! Сделай милость, поедем! Мерзну!
Клим, сообразив, вероятно, что настоящий разбойник давно быуж исчез с лошадью и телегой, вышел из лесу и нерешительно подошел к своему
пассажиру.
— Ну, чего, дура, испугался? Я... я пошутил, а тыиспугался... Садись!
— Бог с тобой, барин, — проворчал Клим, влезая в телегу. —
Если б знал, и за сто целковых не повез бы. Чуть я не помер от страха...
Клим стегнул по лошаденке. Телега задрожала. Клим стегнулеще раз, и телега покачнулась. После четвертого удара, когда телега тронулась с
места, землемер закрыл уши воротником и задумался. Дорога и Клим ему уже неказались опасными.
А. П. Чехов, Пересолил
меня везешь?
— Да нешто не видите? Лес!
«Действительно, лес... — подумал землемер. — А я-тоиспугался! Однако, не нужно выдавать своего волнения... Он уже заметил, что я
трушу. Отчего это он стал так часто на меня оглядываться? Наверное, замышляетчто-нибудь... Раньше ехал еле-еле, нога за ногу, а теперь ишь как мчится!»
— Послушай, Клим, зачем ты так гонишь лошадь?
— Я ее не гоню. Сама разбежалась... Уж как разбежится, так
никаким средствием ее не остановишь... И сама она не рада, что у ней ногитакие.
— Врешь, брат! Вижу, что врешь! Только я тебе не советую так
быстро ехать. Попридержи-ка лошадь... Слышишь? Попридержи!
— Зачем?
— А затем... затем, что за мной со станции должны выехатьчетыре товарища. Надо, чтоб они нас догнали... Они обещали догнать меня в этом
лесу... С ними веселей будет ехать... Народ здоровый, коренастый... у каждогопо пистолету... Что это ты всё оглядываешься и движешься, как на иголках? а? Я,
брат, тово... брат... На меня нечего оглядываться... интересного во мне ничегонет... Разве вот револьверы только... Изволь, если хочешь, я их выну, покажу...
Изволь...
Землемер сделал вид, что роется в карманах, и в это времяслучилось то, чего он не мог ожидать при всей своей трусости. Клим вдруг
вывалился из телеги и на четвереньках побежал к чаще.
— Караул! — заголосил он. — Караул! Бери, окаянный, и лошадьи телегу, только не губи ты моей души! Караул!
Послышались скорые, удаляющиеся шаги, треск хвороста — и всё
смолкло... Землемер, не ожидавший такого реприманда, первым делом остановил лошадь,потом уселся поудобней на телеге и стал думать.
«Убежал... испугался, дурак... Ну, как теперь быть? Самому
продолжать путь нельзя, потому что дороги не знаю, да и могут подумать, что я унего лошадь украл... Как быть?» — Клим! Клим!
— Клим!.. — ответило эхо.
От мысли, что ему всю ночь придется просидеть в темном лесу
на холоде и слышать только волков, эхо да фырканье тощей кобылки, землемерастало коробить вдоль спины, словно холодным терпугом.
— Климушка! — закричал он. — Голубчик! Где ты, Климушка?
Часа два кричал землемер, и только после того, как он охрип
и помирился с мыслью о ночевке в лесу, слабый ветерок донес до него чей-тостон.
— Клим! Это ты, голубчик? Поедем!
— У... убьешь!
— Да я пошутил, голубчик! Накажи меня господь, пошутил!
Какие у меня револьверы! Это я от страха врал! Сделай милость, поедем! Мерзну!
Клим, сообразив, вероятно, что настоящий разбойник давно быуж исчез с лошадью и телегой, вышел из лесу и нерешительно подошел к своему
пассажиру.
— Ну, чего, дура, испугался? Я... я пошутил, а тыиспугался... Садись!
— Бог с тобой, барин, — проворчал Клим, влезая в телегу. —
Если б знал, и за сто целковых не повез бы. Чуть я не помер от страха...
Клим стегнул по лошаденке. Телега задрожала. Клим стегнулеще раз, и телега покачнулась. После четвертого удара, когда телега тронулась с
места, землемер закрыл уши воротником и задумался. Дорога и Клим ему уже неказались опасными.
А. П. Чехов, Пересолил
Канал өзгерістері тарихы
Көбірек мүмкіндіктерді ашу үшін кіріңіз.