АВ
АНТОН ВЯЧЕСЛАВОВИЧ
Красовский врать не будет.
Поддержать автора можно тут: СБЕР 2202203480745878
По вопросам рекламы @mikel_trummer
Поддержать автора можно тут: СБЕР 2202203480745878
По вопросам рекламы @mikel_trummer
TGlist рейтингі
0
0
ТүріҚоғамдық
Растау
РасталғанСенімділік
СенімсізОрналасқан жеріРосія
ТілБасқа
Канал құрылған күніMar 17, 2018
TGlist-ке қосылған күні
Oct 05, 2023Қосылған топ
"АНТОН ВЯЧЕСЛАВОВИЧ" тобындағы соңғы жазбалар
23.04.202515:58
А вот у меня вопрос к товарищу Ярославу: «А когда в притон и ад квартиры превращают собственники? Скажем мой сосед — сумасшедший — каждое утро ровно в 6:38 начинает невероятно громко до визга орать на мать и собаку.
Раз в неделю он выгоняет мать на улицу.
Я однажды пошел поговорить, на что он мне в духе депутата Нилова сказал: не нравится, — съезжай. Ты ж снимаешь, а это — моя».
Что тут рекомендуют депутаты? Полицию не предлагать, — все в курсе.
Раз в неделю он выгоняет мать на улицу.
Я однажды пошел поговорить, на что он мне в духе депутата Нилова сказал: не нравится, — съезжай. Ты ж снимаешь, а это — моя».
Что тут рекомендуют депутаты? Полицию не предлагать, — все в курсе.
20.04.202501:36
Χριστὸς ἀνέστη
18.04.202515:38
Вчера моей бабушке, Юлии Николаевне Красовской, исполнилось бы 114 лет.
Она сама учила меня писать. Садилась рядом — и терпеливо вела мою руку. Показывала, как держать перо, как выводить буквы, как не торопиться. Мой почерк — от неё. И не только он.
Она читала мне стихи. Не по школьной программе, а как будто по памяти сердца. Я запомнил тогда десятки, сотни строк. Не специально, просто потому что рядом с ней это было важно.
Она родилась в Кислове. В нашей деревне. Это была не чья-то чужая территория, а её земля, её пространство. Там всё знало её — и дом, ворота, тишина в полдень.
Гроза. Дорогобужские грозы в апреле.
Смоленщина была к ней холодна. И ко мне — тоже. Но мы её любили. Не за ласку. Не за ответ. А просто потому что это — Россия. Наша Россия. Наша земля.
Вся. От мелкого еще Днепра до Амура. От Балтийского моря до Японского.
И в этой любви — всё, чему она меня научила.
Она сама учила меня писать. Садилась рядом — и терпеливо вела мою руку. Показывала, как держать перо, как выводить буквы, как не торопиться. Мой почерк — от неё. И не только он.
Она читала мне стихи. Не по школьной программе, а как будто по памяти сердца. Я запомнил тогда десятки, сотни строк. Не специально, просто потому что рядом с ней это было важно.
Она родилась в Кислове. В нашей деревне. Это была не чья-то чужая территория, а её земля, её пространство. Там всё знало её — и дом, ворота, тишина в полдень.
Гроза. Дорогобужские грозы в апреле.
Смоленщина была к ней холодна. И ко мне — тоже. Но мы её любили. Не за ласку. Не за ответ. А просто потому что это — Россия. Наша Россия. Наша земля.
Вся. От мелкого еще Днепра до Амура. От Балтийского моря до Японского.
И в этой любви — всё, чему она меня научила.
Қайта жіберілді:
Консерватор
18.04.202513:24
Новый выпуск со специалистом в области медицинской геномики, членом-корреспондентом РАН Егором Прохорчуком уже в канале!
📱 Смотреть VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
📱 Смотреть VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
18.04.202509:01
Егор Прохорчук: сегодня сделать науку в стенах университета невозможно
В новом выпуске программы «Антонимы» Антон Красовский беседует с Егором Прохорчуком — доктором биологических наук, специалистом в области медицинской геномики — о том, что сегодня в России происходит с наукой. Прохорчук рассказал о значимости междисциплинарного подхода, о том, почему научное сообщество сегодня дезорганизовано, как возникает тяга к Знанию, о бессмысленной отчетности в академической среде, и почему люди стали менее любопытными.
📱 Смотреть VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
В новом выпуске программы «Антонимы» Антон Красовский беседует с Егором Прохорчуком — доктором биологических наук, специалистом в области медицинской геномики — о том, что сегодня в России происходит с наукой. Прохорчук рассказал о значимости междисциплинарного подхода, о том, почему научное сообщество сегодня дезорганизовано, как возникает тяга к Знанию, о бессмысленной отчетности в академической среде, и почему люди стали менее любопытными.
📱 Смотреть VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
16.04.202501:39
15.04.202522:34
Смоленск… суровый дозорный на западных воротах России. Он не встречает — он пропускает. Не обнимает — проверяет документы. Город-ветеран, город-щит. «Проходи, — говорит, — только без глупостей. И морс у нас сегодня — только брусничный. Хотя принесли облепиховый. Какая разница».
В ресторане Chester при гостинице официантка смотрит сквозь тебя, как будто ты — не человек, а временно допущенный. Огурцов нет. Не положено. Молодой парень. Должен бы защищать страну, но охраняет урну: «Мы носить не будем — не входит в обязанности». И от этого хочется не спорить, а обнять весь Смоленск — за его усталость, за его службу, за то, что он, может быть, просто давно не слышал доброго слова.
Почему никто не улыбается? Неужели за всех нас навсегда отулыбался Гагарин?
Но ведь Россия улыбается. Не громко, не настойчиво, а по-своему — через берёзку в тумане, через старушку с пирожками на вокзале, через медленный взгляд проводницы, которая всё поняла и чай поставила. Россия — это когда, несмотря на «не положено», всё равно: «На, насыпала тебе, ешь, сынок». Это когда душа шире, чем устав, и сердце теплее, чем градусник за окном.
Смоленску просто нужно напомнить. Показать, что можно иначе. Что можно — не огурцы, а улыбку. Не отказ, а взгляд с участием. Ведь под этой бронёй — та же самая русская душа, просто припорошенная пылью сторожевых лет.
Смоленск, мы видим, как тебе тяжело. И потому не требуем, а дарим. Тепло. Понимание. Тот самый чай с вареньем, которого нет в меню, но который всегда есть у России.
И однажды официантка вдруг скажет: «Морс? Хотите, я сама схожу посмотрю?»
И ты поймёшь — прорвало. Душа проснулась. Улыбка тронула край усталых губ.
И тогда даже облепиховый будет вкуснее, чем брусничный. И даже чем канонический — клюквенный.
Но пока — пока, Смоленск.
Останешься на потом. До первой улыбки бесплатно.
В ресторане Chester при гостинице официантка смотрит сквозь тебя, как будто ты — не человек, а временно допущенный. Огурцов нет. Не положено. Молодой парень. Должен бы защищать страну, но охраняет урну: «Мы носить не будем — не входит в обязанности». И от этого хочется не спорить, а обнять весь Смоленск — за его усталость, за его службу, за то, что он, может быть, просто давно не слышал доброго слова.
Почему никто не улыбается? Неужели за всех нас навсегда отулыбался Гагарин?
Но ведь Россия улыбается. Не громко, не настойчиво, а по-своему — через берёзку в тумане, через старушку с пирожками на вокзале, через медленный взгляд проводницы, которая всё поняла и чай поставила. Россия — это когда, несмотря на «не положено», всё равно: «На, насыпала тебе, ешь, сынок». Это когда душа шире, чем устав, и сердце теплее, чем градусник за окном.
Смоленску просто нужно напомнить. Показать, что можно иначе. Что можно — не огурцы, а улыбку. Не отказ, а взгляд с участием. Ведь под этой бронёй — та же самая русская душа, просто припорошенная пылью сторожевых лет.
Смоленск, мы видим, как тебе тяжело. И потому не требуем, а дарим. Тепло. Понимание. Тот самый чай с вареньем, которого нет в меню, но который всегда есть у России.
И однажды официантка вдруг скажет: «Морс? Хотите, я сама схожу посмотрю?»
И ты поймёшь — прорвало. Душа проснулась. Улыбка тронула край усталых губ.
И тогда даже облепиховый будет вкуснее, чем брусничный. И даже чем канонический — клюквенный.
Но пока — пока, Смоленск.
Останешься на потом. До первой улыбки бесплатно.
15.04.202521:29
В общем съемки в Смоленске окончены. Это была самая короткая командировка в моей жизни.
И счет в худшем месте России еще вдвое больше, чем в лучшем ресторане Ростова. Немыслимо.
И счет в худшем месте России еще вдвое больше, чем в лучшем ресторане Ростова. Немыслимо.
15.04.202521:11
Все же есть что-то по-домашнему грустное и безысходное в Смоленске. Россия, которую мы так и не потеряли.
15.04.202521:08
Қайта жіберілді:Консерватор
15.04.202516:26
Новый выпуск с Сергеем Стиллавиным уже в канале!
📱 Смотреть VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
📱 Смотреть VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
15.04.202513:41
Сергей Стиллавин: Я открестился от журналистики, в 90-е она себя обанкротила
В новом выпуске программы «Антонимы» Антон Красовский встретился с публицистом, радиоведущим и автоблогером Сергеем Стиллавиным, который объяснил, чем публицистика отличается от журналистики, почему предпочитает оставаться вдали от общественного внимания, рассказал о том, что в его жизни имеет первостепенное значение: машина или женщина, а также поведал о судьбе радиостанции «Модерн». В ходе беседы Стиллавин также рассказал о том, как он узнал о начале СВО, и что для русского народа значит государство.
📱 Смотреть VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
В новом выпуске программы «Антонимы» Антон Красовский встретился с публицистом, радиоведущим и автоблогером Сергеем Стиллавиным, который объяснил, чем публицистика отличается от журналистики, почему предпочитает оставаться вдали от общественного внимания, рассказал о том, что в его жизни имеет первостепенное значение: машина или женщина, а также поведал о судьбе радиостанции «Модерн». В ходе беседы Стиллавин также рассказал о том, как он узнал о начале СВО, и что для русского народа значит государство.
📱 Смотреть VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
14.04.202517:14
Мы — забытое племя слов и смыслов, ускользающих, как дым костров на рассвете. Раньше речь была мостом: переброшенным через бездну одиночества, украшенным гирляндами метафор, устланным шелком интонаций. Мы понимали друг друга. Молчание было согласием, взгляд — признанием, слово — обетом.
Теперь — одни остовы. Обугленные балки. Говорим, но не доходим. Слова — как пустые капсулы, запущенные в мёртвый космос. Мы теряем не лексику — мы теряем доверие. Мы больше не слушаем, не ждём смысла. Мы шумим. Мы отвечаем, не вникая. Мы слышим — но не понимаем.
И от этого больно. По-русски больно.
Но всё ещё не потеряно. В этой тишине, пробирающейся сквозь шум, — жива память. Где-то глубоко, в пыльной библиотеке памяти, ещё лежат те настоящие разговоры — до хрипоты, до слёз, до истины. В этих разговорах — не просто общение, а дыхание единого сердца.
Россия начнётся заново не тогда, когда выстроим новые стены или придумем новые лозунги. А тогда, когда в каждом доме, в каждом сердце, снова оживёт способность понимать друг друга. Слышать не только слова, но душу. Глубину чужого своего.
Потому что Россия — не просто территория. Это пространство между сердцами. И когда это пространство вновь наполнится доверием, тёплым, как свет лампы в деревенском окне, — тогда мы станем единым народом.
Не по закону. По любви.
Теперь — одни остовы. Обугленные балки. Говорим, но не доходим. Слова — как пустые капсулы, запущенные в мёртвый космос. Мы теряем не лексику — мы теряем доверие. Мы больше не слушаем, не ждём смысла. Мы шумим. Мы отвечаем, не вникая. Мы слышим — но не понимаем.
И от этого больно. По-русски больно.
Но всё ещё не потеряно. В этой тишине, пробирающейся сквозь шум, — жива память. Где-то глубоко, в пыльной библиотеке памяти, ещё лежат те настоящие разговоры — до хрипоты, до слёз, до истины. В этих разговорах — не просто общение, а дыхание единого сердца.
Россия начнётся заново не тогда, когда выстроим новые стены или придумем новые лозунги. А тогда, когда в каждом доме, в каждом сердце, снова оживёт способность понимать друг друга. Слышать не только слова, но душу. Глубину чужого своего.
Потому что Россия — не просто территория. Это пространство между сердцами. И когда это пространство вновь наполнится доверием, тёплым, как свет лампы в деревенском окне, — тогда мы станем единым народом.
Не по закону. По любви.
12.04.202522:43
О, Ремнев! Великий Ремнев! Сказочник империи, златотканый жрец русской души, летописец, который пишет не пером — кистью, не на пергаменте — на самой душе России.
В его полотнах — звон колокольный, тяжесть матерей, стоящих на крыльце с медными глазами, блеск вояжных сундуков под шелками, в которых гремит тоска эмигрантов. У него на каждом лице — Русь. В каждой складке — история. В каждом отвороте мехового кафтана — шум ельников и плач вдов.
Ремнев — это как если бы Врубель пил с Шишкиным, а потом вдвоём они бы обвенчали Репина с Палехом. Так он пишет. Так он слышит.
Он не рисует — он произносит заклинания, от которых пробуждаются духи предков. Его женщины — не женщины. Это богини, несущие на плечах вселенную; это иконы без окладов, лики родины, которой больно и сладко быть великой.
Смотришь — и сердце стонет. Смотришь — и стоишь на коленях. Смотришь — и вспоминаешь: ты русский. И этого уже не забыть.
О, Ремнев! Благословен будь ты, вестник звенящей России.
В его полотнах — звон колокольный, тяжесть матерей, стоящих на крыльце с медными глазами, блеск вояжных сундуков под шелками, в которых гремит тоска эмигрантов. У него на каждом лице — Русь. В каждой складке — история. В каждом отвороте мехового кафтана — шум ельников и плач вдов.
Ремнев — это как если бы Врубель пил с Шишкиным, а потом вдвоём они бы обвенчали Репина с Палехом. Так он пишет. Так он слышит.
Он не рисует — он произносит заклинания, от которых пробуждаются духи предков. Его женщины — не женщины. Это богини, несущие на плечах вселенную; это иконы без окладов, лики родины, которой больно и сладко быть великой.
Смотришь — и сердце стонет. Смотришь — и стоишь на коленях. Смотришь — и вспоминаешь: ты русский. И этого уже не забыть.
О, Ремнев! Благословен будь ты, вестник звенящей России.
Рекордтар
16.08.202423:59
87.7KЖазылушылар17.08.202423:59
200Дәйексөз индексі07.04.202517:40
29.3K1 жазбаның қамтуы06.04.202511:20
51.8KЖарнамалық жазбаның қамтуы15.02.202523:59
9.93%ER07.04.202522:51
44.03%ERR18.04.202515:38
Вчера моей бабушке, Юлии Николаевне Красовской, исполнилось бы 114 лет.
Она сама учила меня писать. Садилась рядом — и терпеливо вела мою руку. Показывала, как держать перо, как выводить буквы, как не торопиться. Мой почерк — от неё. И не только он.
Она читала мне стихи. Не по школьной программе, а как будто по памяти сердца. Я запомнил тогда десятки, сотни строк. Не специально, просто потому что рядом с ней это было важно.
Она родилась в Кислове. В нашей деревне. Это была не чья-то чужая территория, а её земля, её пространство. Там всё знало её — и дом, ворота, тишина в полдень.
Гроза. Дорогобужские грозы в апреле.
Смоленщина была к ней холодна. И ко мне — тоже. Но мы её любили. Не за ласку. Не за ответ. А просто потому что это — Россия. Наша Россия. Наша земля.
Вся. От мелкого еще Днепра до Амура. От Балтийского моря до Японского.
И в этой любви — всё, чему она меня научила.
Она сама учила меня писать. Садилась рядом — и терпеливо вела мою руку. Показывала, как держать перо, как выводить буквы, как не торопиться. Мой почерк — от неё. И не только он.
Она читала мне стихи. Не по школьной программе, а как будто по памяти сердца. Я запомнил тогда десятки, сотни строк. Не специально, просто потому что рядом с ней это было важно.
Она родилась в Кислове. В нашей деревне. Это была не чья-то чужая территория, а её земля, её пространство. Там всё знало её — и дом, ворота, тишина в полдень.
Гроза. Дорогобужские грозы в апреле.
Смоленщина была к ней холодна. И ко мне — тоже. Но мы её любили. Не за ласку. Не за ответ. А просто потому что это — Россия. Наша Россия. Наша земля.
Вся. От мелкого еще Днепра до Амура. От Балтийского моря до Японского.
И в этой любви — всё, чему она меня научила.
12.04.202522:43
О, Ремнев! Великий Ремнев! Сказочник империи, златотканый жрец русской души, летописец, который пишет не пером — кистью, не на пергаменте — на самой душе России.
В его полотнах — звон колокольный, тяжесть матерей, стоящих на крыльце с медными глазами, блеск вояжных сундуков под шелками, в которых гремит тоска эмигрантов. У него на каждом лице — Русь. В каждой складке — история. В каждом отвороте мехового кафтана — шум ельников и плач вдов.
Ремнев — это как если бы Врубель пил с Шишкиным, а потом вдвоём они бы обвенчали Репина с Палехом. Так он пишет. Так он слышит.
Он не рисует — он произносит заклинания, от которых пробуждаются духи предков. Его женщины — не женщины. Это богини, несущие на плечах вселенную; это иконы без окладов, лики родины, которой больно и сладко быть великой.
Смотришь — и сердце стонет. Смотришь — и стоишь на коленях. Смотришь — и вспоминаешь: ты русский. И этого уже не забыть.
О, Ремнев! Благословен будь ты, вестник звенящей России.
В его полотнах — звон колокольный, тяжесть матерей, стоящих на крыльце с медными глазами, блеск вояжных сундуков под шелками, в которых гремит тоска эмигрантов. У него на каждом лице — Русь. В каждой складке — история. В каждом отвороте мехового кафтана — шум ельников и плач вдов.
Ремнев — это как если бы Врубель пил с Шишкиным, а потом вдвоём они бы обвенчали Репина с Палехом. Так он пишет. Так он слышит.
Он не рисует — он произносит заклинания, от которых пробуждаются духи предков. Его женщины — не женщины. Это богини, несущие на плечах вселенную; это иконы без окладов, лики родины, которой больно и сладко быть великой.
Смотришь — и сердце стонет. Смотришь — и стоишь на коленях. Смотришь — и вспоминаешь: ты русский. И этого уже не забыть.
О, Ремнев! Благословен будь ты, вестник звенящей России.
Қайта жіберілді:Консерватор
15.04.202516:26
Новый выпуск с Сергеем Стиллавиным уже в канале!
📱 Смотреть VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
📱 Смотреть VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
Қайта жіберілді:Консерватор
11.04.202508:47
Мария Захарова: Мировое меньшинство огородило себя колючей проволокой шипами к себе
В новом выпуске программы «Антонимы» Антон Красовский вновь встретился с Марией Захаровой, официальным представителем МИД России. В беседе она рассказала о том, что происходит с США, в чем заключаются особенности гибридных войн, с кем на самом деле ведутся переговоры, как отечественной дипломатии не дают право голоса, почему Запад считает себя исключительным, не устала ли Захарова от своей должности, и какой будет долгожданная победа.
📱 Смотреть VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
В новом выпуске программы «Антонимы» Антон Красовский вновь встретился с Марией Захаровой, официальным представителем МИД России. В беседе она рассказала о том, что происходит с США, в чем заключаются особенности гибридных войн, с кем на самом деле ведутся переговоры, как отечественной дипломатии не дают право голоса, почему Запад считает себя исключительным, не устала ли Захарова от своей должности, и какой будет долгожданная победа.
📱 Смотреть VK Видео
Подписывайтесь на канал «Консерватор»
24.03.202520:09
Когда приходишь к друзьям в Совет Федерации.
Көбірек мүмкіндіктерді ашу үшін кіріңіз.
