🦋
✨✨✨✨✨✨✨✨✨
1984. Элизабет 10 лет.
Хлопок входной двери. Я и Роберт, мой отец, только вернулись домой. Мы побывали в гостях у друзей нашей семьи. Мужчинам, близким друзьям, не грех немного выпить, когда давно не виделись, верно? Никто, естественно, не напивался вусмерть, Роберт был лишь навеселе, с довольной улыбкой после приятной встречи. Я тоже улыбаюсь, ведь не часто моего отца можно увидеть в хорошем настроении.
—где вы шлялись?
До моих ушей доносится знакомый голос. Я, развязывающая шнурки, поднимаю голову. Джейн…рыжеволосая кудрявая женщина высокого роста, с светло-голубыми узкими глазами, недобрым, вечно недовольным выражением лица. Моя мать. Она стояла, оперевшись плечом о дверной косяк и смотрела на нас.
—мы были в гостях у Тонксов.—отец говорит тихо, с ноткой опасения: мы оба прекрасно знаем, что сейчас начнётся. Джейн закатывает глаза, с презрением фыркая.
—ничего нового. Лучше бы ты,—женщина указала пальцем на Роберта,—лишний час поработал, нежели пошел пить.
—что ты опять раздуваешь из мухи слона?—мужчина нетерпеливо всплеснул руками,—мы всего лишь выпили по паре бокальчиков…
Я наблюдаю за этим, чувствуя, как сильное чувство тревожности поднимается в моей груди. Каждый раз, когда они ссорились, у меня появлялось ощущение, будто в этом виновата я. Это происходило каждый день, и каждую ночь я плакала в подушку, прокручивая в голове слова о том, насколько сильно я устала от этого.
—мам, ну правда ничего же не произошло…—я все же решаю подать голос, чтобы изменить хоть что-то, защитить отца.—они выпили совсем немного, и…
Я не успеваю договорить, и Джейн обрывает мою речь.
—молчи, шавка мелкая! Марш в свою комнату, без тебя разберемся!
Я в мгновение затыкаюсь, и убегаю вверх по лестнице в свою комнату. Я хлопаю дверью, падая на кровать и сразу слышу окрик матери:
—и не смей хлопать дверьми, Элизабет Джонсон!
Ночь. Я лежу, свернувшись клубочком на кровати и просто пялюсь в стену, не обращая внимания на жжение в опухших, намокших глазах и мешающие зрению слипшиеся ресницы. Родители ругались еще, наверное, несколько часов…не знаю, я не следила за временем. Просто лежала и слушала. Но было ощущение, будто прошла ебучая вечность. В нашей семье всегда было так. Мать не любила ни меня, ни моего отца, ни даже моего младшего брата. Все дело было в том, что брак моих родителей был заключен лишь по желанию их родителей. Глупо, но две дружащих и сотрудничающих семьи решили поженить своих детей, что разрушило жизнь и им, и их детям, которых тоже буквально заставляли завести. И я всегда боялась, что когда родится мой младший брат, мама будет его любить. Но не тут-то было. Джейн невзлюбила его также, как и меня. Я знаю что сейчас он, маленький четырехлетний рыжий кудрявый мальчишка, точь-в-точь похожий на мать, лежит и плачет точно также, как и я. Я люблю его. Боялась, что никогда не смогу его принять, полюбить, думала, что буду ненавидеть. Примерно месяц после его рождения я испытывала лишь равнодушие. Но потом…что-то щелкнуло в моей голове, когда я держала его на руках и прижимала к груди, неотрывно рассматривая спящее ангельское личико. Это мой брат. Моя кровь, и мой самый важный человек. Когда я обнимала его, или он сидел рядом со мной, прижавшись к моему боку, рассказывал что-то, смеялся, пытался удивить, мне становилось легче. Пусть он и был совсем маленьким, не мог меня поддержать или дать совет, но его существования хватало с головой.
Вздохнув, я выбираюсь из под одеяла и тихими, маленькими шажками двигаюсь к двери, которую аккуратно приоткрываю. Дверь издает скрип и я морщусь, но все же выхожу, не закрывая дверь за собой. Я делаю с десяток шагов вперед по коридору и останавливаюсь перед дверью с табличкой «логово малыша Джонни». Я невольно улыбаюсь. Отец придумал это. Мои пальцы ложатся на дверную ручку, и я тихонько открываю дверь, проскальзывая внутрь.
—Джонни, ты спишь?—звучит мой тихий голос в темноте.
Джонни…мы с отцом всегда звали его так.
Его полным именем было Джонатан. Я выбрала ему имя. Почему-то мне показалось, что оно подойдет ему.
Джон не отвечает на мой вопрос.