Сегодня телепортируемся в клубное прошлое Екатеринбурга. Диджей Лена Попова делится воспоминаниями о клубе «Люк», диджей-сете на территории бывшего полигона и дружбе, зародившейся на борту самолета «Екатеринбург — Санкт-Петербург».
«Екатеринбург для меня в 1990-е и появился. Какой точно был год не скажу. Я его сразу полюбила и часто приезжала в “Ленинъ”, “Люк”, PV, “Автобан”, “Линч”, “Олени” и на разные оупены. И сейчас приезжаю.
Когда я попала в “Ленинъ”, мы с Сергеем Ударцевым (резидент “Ленинъа” и “Люка”) из Питера перли виниловые вертаки, пластинки из магазина “Пластмасса”… и меня. “Ленинъ” очень скоро стал “Люком”. Там я и познакомилась и подружилась с директором Денисом Плотниковым: полюбила за здравый скептицизм и чувство юмора. “Люковские” были воодушевлены происходящим. Для меня это место стало вторым местом силы по значимости в клубной культуре. Первое — питерский “Тоннель”. Мы стали дружить клубами, и резиденты “Тоннеля” поехали в “Люк”! Не могу в полной мере оценить процесс развития клубной сцены в Екатеринбурге, я — частый гость, но все-таки гость, хоть и несколько раз в год. Могу только гордиться, что имела к этому отношение в те сложные и честные времена.
Однажды в “Люке” меня позвал покурить на улицу один из представителей местной братвы (назовем его Димой). Видела его в “Люке” и раньше, нормально общались. “Люк” был как водопой в засуху для представителей разных конфессий. Выходим, Дима говорит, что хочет привезти меня в клуб “Полигон” где-то недалеко от Екатеринбурга — который реально находился на территории бывшего полигона, где играли в пейнтбол. Я соглашаюсь. Звонок через полгода. За это время я успеваю влюбиться, забеременеть Дусей, сгонять с Лехой Хаасом за винилом в Лондон — каждый день буквально ломился от событий.
Лечу. Прикол: самолет приземлился, пассажиры проследовали в автобус, а меня у трапа ждала «жирная» иномарка с пацанами. Дальше веселее: мы играли в пейнтбол, и меня в первую же минуту игры уральская братва “убила” метким выстрелом в жопу. Ночью — странная вечеринка в месте, где все затянуто маскировочной сеткой, накрыт стол, сидят ребята в костюмах, женщины на каблуках. Были еще диджеи, кажется, даже из Москвы, но не из моей грядки по музыке. Под мой сет почти никто не танцевал — особо и некому было. Думаю, что к Диме были вопросы: “Нахер ты ее привез?” Похоже, кроме него “Люком” и нормальным (в нашем понимании) музоном никто из коллег не был очарован.
Дальше самое интересное: утром звонит телефон, администратор гостиницы интересуется, собираюсь ли я съезжать или продлевать номер — за него еще никто не платил. Мне тоже. Денег нет. Паспорт у администратора. Билета домой нет. Названиваю Диме — не отвечает. Трое суток лежу в шоке на кровати, звоню и днем, и ночью. И тоже самое делает администрация гостиницы по отношению ко мне. Затем объявился Дима, явно вынырнув из жесткого зазеркалья. Лег на пол в номере, сказав, что ему надо поспать. В итоге, мне пришлось сообщить, что я в положении. С гостиницей и со мной вопрос закрыли, но обнаружили, что в Питер билетов нет. И все песни о возможности решить любые вопросы оказались пшиком, потому как питерским летчикам “Пулковских авиалиний” глубоко плевать на уральскую братву.
Я хотела скорее свалить из этой истории, и единственным городом, где я могла приземлиться без дальнейшего геморроя, был Краснодар — там мама с папой. Отправили туда. Перекрестились и я, и они. А оттуда уже улетела в Питер, радостная и впечатленная тревожным приключением.
И еще классная история: после одного сета в Екатеринбурге я возвращалась в Питер играть 9 мая на “Мэй Дэй” в “Юбике”. В самолете вижу человек десять, а то и больше, летящих туда же. Итог — мы сидим на полу всей разбитной компанией: за задними сидениями был небольшой пятак, такие раньше летали самолеты. Прекрасный стюард носит нам водку. Мы пьем за День Победы, плачем, поем песни. Я долго с ними дружила: часто виделись и в Екатеринбурге, и в Питере. Сейчас растерялись».
Книга Night Club Flyers: Yekaterinburg 90’s and 00’s еще доступна для заказа — пишите @bobfromfam.
