– ким.
джунхо выглядит абсолютно беспечно, закинув ноги на подлокотник дивана и вот уже битых часа два бесмысленно листая ленту коротких, тупых видео с котами. ким едва ли обращает на него внимание последние минут сорок, с завидной увлеченностью избавляя статуэтки от слоя пыли, накопившегося за несколько недель отсутствия.
– а ведь я бы мог лишить тебя свободы.
джунхо звучит серьёзно – не игриво, не шутя, не флиртующе, а именно серьёзно. так, как не должны звучать подобные вещи. ким же лишь ухом ведёт на внезапные предложения и отставляет очередную вычищенную до блеска фигурку на стол.
– мог бы закрыть в подвале, скажем, привязать наручниками, сделать так, чтобы ты был только моим, чтобы ничего больше не было, чтобы...
– я знаю, родной, принеси тряпку с ванной, будь добр.
ким отзывается тепло и буднично, как всегда, не утруждая себя тем, чтобы обернуться, за что платится моментально – чужая пятка влетает прямиком в темечко, заставляя чертей плясать перед глазами ещё несколько секунд. ким шипит, оборачивается, понимая, что, кажется, напортачил – джунхо напряжён, его что-то гложет и это видно даже в том, как крепко пальцы впиваются в телефон.
ким выдыхает с лёгким сопением, ловит сначала ногу, вновь едва не получая, только теперь в нос. поднимается аккуратно выше, пересаживается с пола на край дивана, чтобы быть ближе. берёт за запястья ласково, не пытаясь лишить свободы в противовес угрозам.
– убери грязные руки. – джунхо кривится, намеренно избегает взгляда. – ты даже не слушал меня.
– я слушал. – мужчина нависает сверху, заставляя взглянуть на себя, а не на экран телефона. – но что ты хотел услышать? я не верю, что ты способен на подобное.
джунхо ломает – медленно, тихо, с характерным хрустом костей, когда он впивается взглядом так долго и яро, что вот-вот прожжет дыру. сглатывает, боится касаться.
– а что, если способен? – звучит до обидного глупо. – что, если я садист? мне нравится смотреть на страдания людей, на то, как их ломает, на то, как им больно. что если ради своих мнимых принципов я готов поступиться любыми устоями? что если я лгал тебе с момента встречи, чтобы видеть, как будет плохо, когда всё всплывет наружу? что тогда, а?! – вырывает руки из захвата, но всего на секунду вместе с ними срывает маску надменности, что вросла в его лицо и едва ли давала свободно дышать. – что, если я такой же, как он? – последний вопрос звучит совсем тихо, растворяясь в повисшей тишине.
ким чувствует, как заржавевшие шестерёнки в голове начинают крутиться, запуская наконец серое вещество. тело реагирует первым, обхватывая джунхо поперёк плеч и сжимая в тёплых объятиях, позволяя наконец спрятаться и открыть настоящее лицо. парень в его руках даже не отпирается, лишь сопит и кусает губы, пока наконец не разрешает себе обнять возлюбленного за талию тоже.
– мой брат оказался чертовым садистом и убийцей. что, если я такой же? – джунхо будто бодается слегка, вжимаясь в чужую грудь. – что тогда, ким? это мерзко и отвратительно. это жутко. я уже убивал и угрожал ублюдкам, но что, если я не остановлюсь? я не чувствую вины, и это страшно. я... – ким чувствует, как чужие ладони сминают ткань кофты. – я безумно боюсь стать, как он.
лёгкая тряска ощущается даже когда ким вжимается лишь сильнее, оглаживая сгорбленную спину.
– джунхо, счастье моё, – лёгкий поцелуй теряется в копне волос вместе с улыбкой, – ты никогда не будешь, как он. вы разные люди. взгляни на меня. – ким звучит ужасно ласково, но это работает. джунхо выпрямляется, не позволяя себе смотреть снизу, как последний слабак, и всё равно льнет к чужим рукам, прикрывая глаза, как дворовой кот в руках хозяинна лапшичной. – джунхо, душа моя, пока я жив, ты никогда не переступишь черту. я обещаю, что не позволю тебе этого сделать. ты веришь мне?
– нет. – джунхо мотает головой, боясь открыть глаза.
а ким, черт возьми, смеётся. глухо и слегка качая головой, будто точно не ожидал подобного – не удивлён, но разочарован. обнимает вновь, чувствуя, как острый подбородок впивается в плечо. путает волосы, улыбается.
