Малфой поцеловал ее сам. Не торопясь, как будто бы давая возможность остановить его, он коснулся ее губ своими. Но Гермиона не хотела его останавливать. Это было странно, это было неуместно, это было несвоевременно, но она ответила на поцелуй, ощущая на его языке соль собственных слез.
Его губы были горячими, как будто он и не бродил два часа на морозе. Он был требователен и нежен, вжимаясь в ее рот и осторожно касаясь кромки зубов.