опа лолоцестики (не пугайтесь аушке, тут все читабельно без контекста)
обнаружить-зафиксировать-уничтожить-постигнуть. организация, занимающаяся изучением и устранением аномалий, возникшим из-за гигантского временного парадокса на свою голову объединила в группу экстренного реагирования с камерой наперевес заядлого ученого и бешеного ликвидатора-добытчика
🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟
— Ставить их работать вместе — ошибка мирового масштаба, ибо они всегда были абсолютно противоположны во всем, в чем может различаться один человек.
Лололошка любит ощущение тяжести меча в руках и крови во рту. Он любит чувствовать плечом жесткую отдачу от стрельбы, проверять организм на прочность, крепкий табак, сладкий кофе с корицей, работать руками и готовить. Любит обучаться по ходу практики, наступать на одни и те же грабли и биться до победного. Что угодно, что может помочь отвлечься от своих мыслей. Джон любит кипеть в пучине собственных размышлений и перегреваться от них, как процессор старенького компьютера. Любит вычитывать, узнавать, пробовать теорию на вкус, любит движение, прикладную химию и психологию, классическое искусство, демонстрировать свой статус и говорить загадками. Любит сахар в кубиках, руки покойной сестры и когда ценят его комфорт.
Ло чихать хотел на свои многочисленные шрамы и даже периодически находил в некоторых из них повод для гордости, Джон же старательно скрывает каждую отметину под гладкой тканью. Лололошка либо не спит сутками, либо отсыпается по 15 часов за раз, ест как бог подаст и шатается от врачей. Джон — врач по образованиям, уважает режим, но при этом профессионально игнорирует его в пользу уж через чур увлекательного эксперимента.
От Джона, например, в независимости от времени суток и года, пахнет чистотой. Роскошной, горькой, старательно привитой ему ещё с юношеских лет отцом. От него пахнет неприлично дорогим и терпким, почти удушающим парфюмом из той самой рекламы со странной, но притягивающей песней. Эмоциональностью, детской обидой на родителей, вечным трауром, софизмом, беспомощным раздражением и злостью на всех вокруг, в первую очередь — на себя. От Лололошки пахнет мятой, пылью, свежескошенной травой и чем-то металлическим. Утратой маячащей на периферии сознания мысли, ретроградной, диссоциативной и другими амнезиями, тревогой, озоном, альтруистической любовью ко всему окружающему и утверждением «я с тобой». Электричеством, гарью и остатками излучения от аномалий после некачественной обработки.
— Но в условиях разрушающегося мира ошибок было и так допущено больше возможного, так почему бы не попробовать?
Они полностью противоположны, и одновременно в этом же одинаковы до боли в мышцах и жжения искры в груди. У обоих проблемы с самооценкой, доверием и агрессией. Лололошка по-детски наивен во всех вопросах, касающихся Джона; Джон, в свою очередь, по-детски гордо участлив во всем, где мелькает Ло. Харрис изводит сам себя количеством хранящейся и используемой в его голове информации: Дейвисон познает этот мир с нуля и впитывает всё, что Джон выливает ему в полу-бреду опухших от умственной деятельности мозгов. Оба никогда не попросят помощи и не помогут себе: один растворяется в помощи всем вокруг себя, второй — в возвышении самого себя и убеждении, что «такие идеалы в помощи не нуждаются». Сила их искр для каждого — проклятие. Один медленно убивает сам себя, выматываясь в бесконечных переходах и списывая все на «чудо-силу-регенерацию» искры, второй — задыхается в ненависти от собственной слабости и невозможности угнаться за первым. Оба сидят на экстриме, как на наркотике, ещё с рождения. Искры обоих пульсируют на одной частоте, оба переполнены энергией, энергией разрушительной, которая превращается в созидательную только при смешении с энергией другого. Оба упиваются громким стуком сердца в ушах, победами, аплодисментами и отсутствием толпы в столовке. Обоим нужно научиться разговаривать, и крепкое плечо рядом, в которое всегда можно поплакаться или вмазать со всей силы, зная: ни в одном случае тебя не осудят. Оба нуждаются друг в друге, хоть никто этого и не осознает.