— Остановись… — звучал мягкий женский голос в его подсознании. — Прошу тебя, мой мальчик, прекрати!
Черные слезы горели на щеках, кровь бурлила, но смысл слов не доходил до обезумевшего разума. Тогда голос возник снова.
— Дэмьян, пожалуйста, там же твоя сестра. — ему в предсмертной агонии мерещилась тень матери, внезапно вышедшая из-за угла. Она схватила его за руку и потрясла. — Ты не чудовище, Дэмьян! Очнись!
Этот дом станет моей могилой, потому что смерть стоит напротив. Он как сама неизбежность, неотвратимость судьбы, насмешка очень злого рока и очень короткой судьбы. Моя жизнь принадлежит ему, хочу я того или нет. И неважно, что было до него, ведь после не будет ничего.
Я не жестокий. Просто экстремально справедливый.
Многие мечтают зачать и родить от маньяка. Единицы избранных выходят замуж за тех, кто осужден на несколько пожизненных сроков или смертную казнь и совершенно точно никогда не окажется на свободе. Женщин очаровывают эти звери в человеческом обличье. Их харизма. Их темная воля. Их сдерживаемая в оковах покорность. И понимание, что теперь он будет принадлежать только ей. Бесконечно опасный и оттого — уникальный. Ручной хищник, которого страшно, но интересно кормить с руки сырым мясом.
Интересный факт: фамилия Розе́нимеет немецкие корни, возможно, прапрадед Киры был немцем.
Жилистая загорелая рука, опутанная множеством нитей, бусин и браслетов, старательно что-то выводила небольшим куском угля на бумаге. По одним пальцам Леонида Кленовского можно было догадаться, что он художник: длинные тонкие и очень гибкие, они словно впитали в себя искусство, все время покрытые пятнами от чернил, красок или угля.
Этот дом станет моей могилой, потому что смерть стоит напротив. Он как сама неизбежность, неотвратимость судьбы, насмешка очень злого рока и очень короткой судьбы. Моя жизнь принадлежит ему, хочу я того или нет. И неважно, что было до него, ведь после не будет ничего.
Я не жестокий. Просто экстремально справедливый.
Многие мечтают зачать и родить от маньяка. Единицы избранных выходят замуж за тех, кто осужден на несколько пожизненных сроков или смертную казнь и совершенно точно никогда не окажется на свободе. Женщин очаровывают эти звери в человеческом обличье. Их харизма. Их темная воля. Их сдерживаемая в оковах покорность. И понимание, что теперь он будет принадлежать только ей. Бесконечно опасный и оттого — уникальный. Ручной хищник, которого страшно, но интересно кормить с руки сырым мясом.
Жилистая загорелая рука, опутанная множеством нитей, бусин и браслетов, старательно что-то выводила небольшим куском угля на бумаге. По одним пальцам Леонида Кленовского можно было догадаться, что он художник: длинные тонкие и очень гибкие, они словно впитали в себя искусство, все время покрытые пятнами от чернил, красок или угля.
Магический мир находится на пороге войны. Лорд Маунверт ищет сокровища и знания, чтобы вернуть былое величие своего знатного рода. Он берет в союзники вольфентов — оборотней-призраков, умеющих подчинять волю магов. Но лорд не осознает нависшую над миром опасность. Великие Мастера магии не могут допустить триумфа Тьмы. Вольфенты попадают в мир людей, охотясь за подростком Эдмундом. У него есть сокровища, которые могут изменить ход войны. Но вместо него в ловушке оказывается его одноклассница Кэт. Теперь каждого ждут испытания: Эдмунду придется впервые вступить в схватку с сильным врагом, лорду Маунверту и его противникам — столкнуться в тяжелой битве, а Кэт — не потерять себя…
«Куда ночь, туда и сон» - обычно так говорят, чтобы прогнать кошмар.
Но что если ночь решила остаться с тобой?
А страшный сон преследует по пятам, желая отомстить и завладеть твоей душой?
Граница между преисподней и миром людей стала разрушаться. Возникли черные водоемы, которые являются дверью в потусторонний мир.
Она - дочь охотника за демонами, которой приходится платить за грехи своего отца.
Он - ночной кошмар, желающий наказать виновных в смерти своей сестры.
— Остановись… — звучал мягкий женский голос в его подсознании. — Прошу тебя, мой мальчик, прекрати!
Черные слезы горели на щеках, кровь бурлила, но смысл слов не доходил до обезумевшего разума. Тогда голос возник снова.
— Дэмьян, пожалуйста, там же твоя сестра. — ему в предсмертной агонии мерещилась тень матери, внезапно вышедшая из-за угла. Она схватила его за руку и потрясла. — Ты не чудовище, Дэмьян! Очнись!
