БеспринцЫпные чтения

Как виноград неизбежно становится вином, так и женские слезы обязательно обращаются в ярость

Если бы мы не верили, то я и Саша, тем более, не начали бы делать «Чтения». Скорее, мы не осознавали тот объем, в который это перерастет, и чему нам придется научиться. Конечно, если бы мы сидели и анализировали, то ничего бы не случилось, мы просто «поехали». Я бы даже сказала – погнали. Я помню первые наши чтения в Гоголь-центре, когда Саша читал вместе с писателями «на троих» и читали три с половиной часа. Тогда был июнь и очень жарко. Я ходила за кулисами и переживала за то, чтобы люди, сидя в душном зале, банально не задохнулись. Да и три часа чтений, это перебор. До сих пор так считаю. Нужен перерыв или короткая форма. Удивительно, но тогда никто не ушел, и нас оставили в театре, и мы с успехом «отчитали» в «Гоголь-центр», вплоть до его закрытия. Почему это стало популярно? Мы внутри команды часто это обсуждали. На мой взгляд, наш проект оказался в «нужное время и в нужном месте». Люди устали от тяжелых форматов, где и дым машины, курицы, и танцующие ребята, и тут же падающие звезды, потом еще какой-то монолог – и это всё идет четыре часа с антрактом...А публике захотелось тишины, побыть с самими собой, пофантазировать, плюс «живые писатели», неизвестные тексты...Вернее, я бы даже сказала – сюжеты, которые ты еще не знаешь. Ну и, конечно, люди и места, с которыми и в которых мы работали – всё это в совокупности привело к успеху.

Я не хотел сестру. Мне было неловко, когда мама с огроменным пузом встречала меня на улице. Ведь мне уже тринадцать, а маме тридцать пять. А папе вообще сорок! Разве в таком возрасте рожают? Как будто меня им не хватало! Вроде не дурак. Не отличник, конечно, но зато чемпион городских соревнований по шахматам. Когда родилась сестра, я почти каждую ночь слышал бесконечное «уа-уа-уа...» и мамино «ш-ш-ш...». Плач постепенно стихал, но я долго не мог уснуть. Стыдно признаться, но мне хотелось, чтобы мама и мне «пошипела». А утром трещал будильник. Злой и невыспавшийся, я брел на кухню, готовил себе бутерброды с колбасой, собирался и уходил в школу, стараясь не сильно хлопать входной дверью. Как же я ненавидел эту утреннюю тишину!
Однажды мама собралась в магазин и попросила меня посидеть с мелкой, пока та спит. Как назло, соседям приспичило сверлить стену. З-з-з-з!..
— Уа-уа-уа! — Плач почти заглушил сверление.
— Ш-ш-ш... — Я покачал колыбель, но мелкая не
унималась. Она широко открыла рот и покраснела.
— Ш-ш-ш... — Я сильнее затряс колыбель.
Сморщенное личико раскалилось, как сковорода на плите, и я взял сестру на руки. Не знаю, что произошло... Наверное, зов крови. Но личико разгладилось и порозовело, мутные глаза уставились на меня, а рот вдруг растянулся в беззубой улыбке. Начиная от макушки по всему моему телу растеклось тепло. И я понял, что готов защищать Ангелинку от всего зла мира.

Железнодорожник поступил по-железнодорожному – перевёл стрелку