ЧУВСТВУЕШЬ?
"Чувствуешь, отец? Чувствуешь как мы за тебя молимся? Ощущаешь нашу молитву?" - отца И. неожиданно прижал к стенке высокопоставленный протоиерей.
Дело случилось в аэропорту, когда отец И. выезжал из очередной командировки.
Выезд был как всегда сумбурным.
В течении командировки отец И. многократно прокручивал в уме, как он сядет в автобус, как с наслаждением будет смотреть в окно, не спать всю ночь и ни с кем (!!!) не разговаривать. Потом в самолёт и домой...
На практике всегда было не так: он, после того как замполит отпускал его, (так барин, отпускал холопа, со смешанным чувством сожаления, ощущения власти над маленьким человеком и превозношения), бежал на автовокзал, покупал последний билет.
В мыле собирал свой военно-поповский скарб, наспех прощался с товарищами и дул на всех парах на автобус. Чуть слегка не опаздывал, нервничал.
В автобусе ему досталось место на заднем сиденье. Где длинный диван, на котором уже сидела справная тётя, занимавшая полтора места и мужик со сломанной ногой. И два человека по краям, прижатые к стенкам автобуса.
Протиснувшись между ногой в гипсе и бюстом тёти отец И. понял, что поездка будет, что надо. В окно не посмотришь, воздухом свободы не подышишь, ибо кондиционер в данном конкретном автобусе ещё не был изобретен.
Проехав всю ночь в позе креветки, отец И. с трудом соображая, нашёл дорогу в аэропорт, из-за нехватки налички не успел купить билет на ближайший рейс. Теперь сидел, куковпл и борясь со сном, ждал другой самолет.
Тут неожиданно оказался протоиерей из его епархии. Он, красивый, справный, аккуратный, всегда напоминал отцу И. цитату из Пелевина "Солидный Господь для солидных господ".
В жизни они не общались, не всегда протоиерей на общеепархиальных службах здоровался с о. И.
"Чувствуешь, нашу молитву?" настаивал земляк и зачем-то тыкал пальцем в бок сонному и оглушенному большим городом отцу И.
Из их епархии, кроме штатного отца И. никто их священников не ездил в командировки, предпочитая молиться о победе русского оружия в суровых домашних условиях. Дело нужное. Без этого не победим.
"Вот, - подумал отец И., морщясь и слегла отступая, вернее перегруппировываясь- Обратная связь понадобилась".
Стал анализировать и вспоминать, что же он чувствовал и чувствует.
В начале, ставшие привычными сборы, беготня в последний день и оформление документов, нежелание ехать, знакомая горечь разлуки с домашними, неожиданность ожидаемого момента выхода из дома.
В командировке чувствовал зимой холод, летом жару. Голод, но это нормально. Физическую и моральную усталость от происходящего.
Чувство страха и чувство облегчения, что все сегодня обошлось. В компании, когда храбришься, чувство страха другое, меньше, когда один - больше.
Ещё он регулярно ощущал любовь к незнакомым солдатам, неказистым мужикам-пехотинцам, когда молился с ними, причащал, крестил, встречал по дороге и приветствовал, махая им рукой, обгоняя машину с пехотой.
Огорчался от гибели знакомых, злился от непонимания начальства, от препонов там, где и не ожидал.
Радовался неожиданным встречам, запискам из дома, когда получалось кому-то помочь.
Что ещё? К концу дня бронежилет тяжёлый, а уазик - шайтан машина. Постоянный недосып и выжатость эмоций к концу срока командировки.
Дружбу на войне между такими разными собратьями-священниками.
Ещё отец И. чувствовал как в кармане исчезают деньги, превращаясь по законам энономики в товар, то есть бензин, еду, запчасти и прочее.
Стоя перед благоуханным протоиереем отец И. кроме огромной усталости, чувствовал неудобство, потому что его одежда давно провоняла знакомым затхлым запахом казармы, в котором знатоки высокой парфюмерии отдельно выделили бы запах дешёвых сигарет, солярки, кухни, страха, нереализованных ожиданий и гуталина.
"Чувствуешь нашу молитву, отец?" - не унимался протоиерей, экзаменуя отца И.
"Да, конечно" - привычно соврал отец И.
"Вот, то-то же! Победа будет за нами!" - вдохновился высокопоставленный протоиерей и с видом победителя удалился.
"Будет" - подтвердил отец И. и ничего не почувствовал.
