В палате царила тишина, нарушаемая лишь размеренным писком кардиомонитора. Мягкий свет ламп освещал просторную комнату с белоснежными стенами, а за окном лениво колыхались тяжелые шторы, сквозь которые пробивались утренние лучи. В воздухе витал слабый запах антисептика, смешанный с тонкими нотами цветов из стоящей у окна вазы.
Айвин лежала на больничной койке — крошечная фигура среди медицинских аппаратов. Её лицо было бледным, губы слегка приоткрыты, длинные ресницы дрожали от слабого дыхания. Тёмные волосы разметались по подушке, создавая контраст с белыми простынями. Казалось, она спит, словно уставший ребёнок, которому дали долгожданный отдых.
Рядом с ней, крепко сжимая её хрупкую руку, сидел Сокджин. Его взгляд был прикован к дочери, а в глазах отражались тревога и невыносимая нежность. Он мягко погладил её пальцы большим пальцем, словно боялся, что если отпустит, то она исчезнет. Затем он наклонился, осторожно поцеловал её в лоб и, вздохнув, встал.
— Я скоро вернусь, милая, — прошептал он и, выпрямившись, направился к выходу.
Как только дверь закрылась, в палате вдруг стало неестественно тихо.
Кардиомонитор замер. Писк аппаратов оборвался. Часы на стене перестали тикать.
А затем…
Мир словно исчез.
Всё вокруг застыло — потоки воздуха, двигающиеся за окном деревья, мельчайшие частички пыли, висящие в воздухе. Палата превратилась в застывшую картину, в вакуум, где не существовало ничего, кроме абсолютной тишины.
Но тишина продлилась лишь миг.
Через закрытое окно прорвались голубые лучи — мягкие, но в то же время ослепительно яркие. Они вились, словно живые, охватывая Айвин, обволакивая её теплотой. Затем они подняли её над кроватью, лёгким движением поднимая в воздух. Её тело парило среди этих светящихся нитей, словно в объятиях чего-то невидимого, но родного.
И в следующую секунду она исчезла.
Когда Айвин открыла глаза, её охватило странное чувство.
Она стояла в бескрайней зелёной долине. Светлое небо раскинулось над ней без единого облачка, а ветер играл её волосами, наполняя воздух сладким ароматом трав и цветов. Её платье — лёгкое, шелковистое, словно сотканное из облаков — мягко развевалось вокруг неё, пока она крутилась на месте, осматриваясь.
Её губы сами собой расплылись в улыбке.
Она сделала шаг вперёд, затем ещё один, а потом, ощутив необъяснимую радость, бросилась вперёд, бегая по долине, словно ребёнок, впервые попавший в сказку. Она раскидывала руки, ощущая, как ветер обволакивает её, перебирала пальцами лепестки диких цветов, зарывалась в мягкую траву.
Но внезапно, словно по чьей-то воле, перед ней появился человек.
Пожилой мужчина в белых одеждах, с лучистым лицом и доброй, спокойной улыбкой. Его спина была прямая, а глаза светились безмятежностью, будто в них отражалась вечность.
Айвин остановилась, вглядываясь в него.
— Здравствуйте… — произнесла она осторожно, чувствуя, как внутри просыпается необъяснимая тревога.
Мужчина слегка склонил голову.
— Здравствуй, дитя. Ты так выросла, стала такой, какой я тебя и описал, Айвин.
Он протянул руку, но не для рукопожатия — скорее, приглашая её следовать за ним.
Айвин медлила, но потом всё же пошла, шагая рядом.
— Ты выглядишь хорошо, — произнёс он спустя мгновение. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — ответила она, вглядываясь в его лицо. — А… кто вы, аджосси?
Мужчина на секунду замолчал, затем улыбнулся.
— Тот, кто очень любит твою мать и тебя. Тот, кто был рядом, когда ты родилась.
Айвин нахмурилась.
— Я вас даже не знаю.
— Но ты скоро узнаешь, — с мягкостью ответил он. — Ты не обычный человек, Айвин. Ты должна быть на своём месте. Этот мир...лишь временная станция в твоей пути.
Её сердце забилось чуть сильнее.
— О чём вы говорите?
Шаман взглянул в небо.
— Скоро твоя сила пробудится, Айвин.
Она рассмеялась, посчитав это шуткой.
— Вы ещё скажите, что я королева.
— Именно. Ты правильно угадала.
Айвин перестала смеяться.
—Ну и сны у меня конечно...
— Скоро ты окончательно завладеешь силой.
— Ого! И что же мне с этим потом делать? Летать?
— Научиться контролировать её.
— Как?
