Как украинской экономике не войти в экономическую "спираль смерти"?
"Спиралью смерти" экономисты называют стагфляцию - то есть соединение высокой, галопирующей инфляции и падения ВВП.
Почему это так критично?
Дело в том, что соединение гиперинфляции и рецессии приводит к своеобразному цугцвангу решений, когда каждый ход приводит к "потере фигуры".
С инфляцией нужно бороться жесткой монетарной политикой, сжатием денежной массы и высокими процентными ставками.
А с рецессией нужно бороться мягкой монетарной политикой, расширением денежного предложения и низкими кредитными ставками.
Как видим, стагфляция блокирует эти решения: придется пожертвовать либо борьбой с инфляцией, либо ростом ВВП.
Насколько близко наша экономика подошла к "экономической спирали смерти"?
В 2024-м году ВВП вырос на 2,9% после восстановления на 5% в 2023-м и обвала на 28% в 2022-м.
Очевидно резкое замедление темпов роста на исчерпании эффекта низкой базы сравнения в виде 2022 года.
В четвертом квартале 2024 зафиксировано квартальное падение на 0,1%.
Очень опасная тенденция в промышленном производстве - падение объемов в сравнении с предыдущим месяцем.
В январе-феврале 2025 года рост ВВП всего лишь на 1,1%.
По итогам первого квартала текущего года получим минимальный рост ВВП, с риском околонулевой динамики.
Во втором квартале - возможно падение квартальноро ВВП с учетом внешнего фактора в виде торговых войн.
Глобальная торгрвая война бьет по Китаю, а он наш торговый партнер номер один. Несладко будет и ЕС, а он сейчас единственный наш крупный финансовый донор.
При этом инфляция в Украине сейчас в годовом исчислении - 13,4%.
В прошлом году я предупреждал, что пик инфляции придется на март 2025 года, так и произошло.
Насколько украинская экономика близка к "экономической спирали смерти"?
Очень близка. Буквально в паре шагов.
От сползания к стагфляции нас пока еще спасает внешняя помощь, которая в условиях угрозы глобальной рецессии, становится очень "тонкой красной линией" (во время глобальнооо кризиса, каждый спасает себя, а не помогает другим).
К нынешней ситуации привел ряд факторов (общую рамку в виде войны учитываем априори):
1. Отсутствие эффективной концепции промышленной политики.
2. Неакцентированная на целях роста монетарная политика, которая и с инфляцией в итоге не смогла справиться.
3. Отсутсвие общей модели роста, адаптивной к военным условиям.
Приговором нынешней политики правительства является безработица в размере 15% и загрузка экономического потенциала лишь на 70%.
В условиях войны, в экономике с правильными настройками, безработица должна практически отсутствовать и составлять 2-3% максимум.
Уровень безработицы в размере 15-20% - это ключевой индикатор того, что применяемая экономическая модель является неэффективной.
У правительства и НБУ было три года, когда внешнее финансирование на 40 млрд дол в год, давало им все возможности для запуска модели роста.
Но это время было безвозвратно упущено.
В 2023-м году рост на 5% убаюкал министров. Хотя даже студенту первого курса было понятно, что здесь сработал банальный "отскок" после падения на 28% в 2022-м (эффект низкой базы).
Плюс, любимая функция правительства - дирижизм финансовыми потоками.
Действовать как регулировщик на финансовом перекрестке и перенаправлять ренту с основных потоков в пользу ключевых групп влияния.
Если не предпринять экстренные меры, к лету нас ждет жесткая посадка экономики.
А если Глобальная торговая война разгорится - то к осени и масштабный кризис.
Проблема заключается в том, что стагфляция лечится лишь шоковой терапией: обвалом реальных доходов населения и резким ростом цен и тарифов.
За выход из стагфляции взымается очень большая плата - основная масса населения должна стать в несколько раз беднее.
Но даже в мирное время такой сценарий крайне опасен, так как может привести к социальной дестабилизации.
А во время войны, такой сценарий критичен, так как он разрушителен для тыла.
Поэтому у правительства и НБУ есть максимум два месяца для принятия экстренных мер по недопущению такого сценария.
