୭ ˚. ᵎᵎ ednort daily × cf ⌗🎨🧲

💰: hello, guys!! нас целых 50!!!
это наша небольшая гордость с владелицей. я рад, что админю этот дейли, два года любви к этим двум должны быть оплачены мне позже, хее~

мне очень очень приятно, что вы следите за нами и будем стараться искать/делать для вас разный контент, ибо это для нас важно!!

краткость — сестра таланта, передаю микрофон владелице, что менее красноречива, чем я.

🎨: СПАСИБО ЗА ПОЛОВИНУ ОТ СТА!!!!!!! горжусь всеми эднорт фанами💋💋

thank you all for your support~

😀щете контент по очаровательным Филтонио? тогда загляните сюда!🎻🕯️

#philippe #antonio #philtonio #other

Странная ситуация. Он – творец, что восхищен телом человеческим, старается найти во всем свою уникальную красоту. Нет тех людей, что не красивы. Есть те, у кого нет вкуса. И в каждом есть то, чем можно восхищаться. Начиная с миловидного лица и заканчивая телом. и все это уникально.. по-своему идеально.

И он хочет нарисовать то, что обожает в своей музе. Ожог на теле не мешал ему совсем. Лишь говорил о том, что человек по-своему отличается от других. Грубые черты лица, усталый взор, что был направлен почти куда-то вдаль и поджарое тело, что выглядело так необычно, что все задавались вопросом, когда тот успел так ослабеть. .. Все это было так прелестно. А самое главное ново и так живо. Ему никогда было не понять его модель, но, черт возьми, каким же жалким он был! Жалким, что хотелось нарисовать тысячи картин с его участием. И даже тогда художник не сможет передать все то отчаяние, что было в серых пустых глазах!

Каждый сантиметр тела хотелось нарисовать, показать... и в конце концов, чтобы знать все такое, нужно было это почувствовать. Почувствовать и показать это другим. Но показать лишь часть. Никто не должен интересоваться им больше, чем творец. Никто не должен видеть то, что было за той шелковой ширмой.

Он не скрывал, что его давно привлекала его муза. Его странная изюминка в виде закрытости и молчаливой красоты.. Тот явно был похож на драгоценный камень, которые сам Нортон просто обожал. Под слоем пыли и грязи было то, что нравилось лишь тем, кто смог это убрать – чистое сияние самоцвета.
Желание было больше животным интересом, что никак не мог уйти с головы Вальдена. Он не желал это так, как все привыкли это представлять. Но и не мог скрывать, что хочет сделать большее, чем просто рисунок со своей моделью. Стягивая постепенно этот брезент с самоцвета, он когда-то сможет быть ослеплен его красотой...

— Не буду скрывать, что мне давно нравится Ваше тело.
— Я догадывался. – какая грубость! Жаль, что художник клюнул на этот прекрасный фасад разбитой куклы. Но.. поделом ему. Сейчас он хотел лишь одного. Наконец-то изучить то, что ему отдавали – хоть и за какую-то плату. Хоть и неискренне...

На пустом листе давно не было следа от карандаша. Ведь творец не хотел больше его рисовать. Точнее.. Не хотел рисовать вслепую. Только по-настоящему узнав, что находится внутри, он мог сказать, насколько он хотел продолжать его рисовать. Делить не хотелось... уж тем более делить то, что ему принадлежало.

На утро тот оставит лишь небольшую стопку денег на тумбочке и уйдет, погруженный в мысли о человеке, кто окончательно захватил его мысли. Нет. Это низко и грубо, но Вальден не мог не признать то, что было ночью – в какой-то мере, но ему принесло мимолетное удовольствие.