Через несколько дней я увидел, как у ворот из грузовика выгружают раненых, американцы забирали их из госпиталей. Невозможно описать, как американцы обходились с ранеными, у солдат с ампутированными ногами они забирали костыли. Снабжения не было никакого, я повторяю: «Никакого».
Все деревья вокруг лагеря были без листьев, голодающие солдаты варили их в консервных банках и ели. Я встретил там не освободителей, а солдат армии, для которых, мягко выражаясь, не существовало ни Гаагской, ни Женевской конвенций.
Данные о холере и других заболеваниях соответствуют действительности. Ужасно было наблюдать, как солдаты с поносом и высокой температурой на огороженной колючей проволокой территории подыхают прямо на голой земле.
Когда женщины подходили к колючей проволоке, чтобы бросить через нее продукты, их прогоняли. Солдат, которые осмеливались подходить к колючей проволоке, чтобы подобрать продукты, просто расстреливали из пулемета.
Еду мы получали по следующей норме: на 100 человек две буханки хлеба в день, примерно по одному килограмму каждая. Говоря по-другому, в день человек получал кусочек хлеба размером с кусочек сахара!
Вода была в бочке, которую наполняли из автомобильной цистерны. У многих товарищей не было ни котелка, ни кружки, и это вызывало большие проблемы. Позже нам начали давать немного фасоли, немного больше хлеба и очень крепкий кофе, который привозили в корытах. Кофейную жижу, которой в корытах было от 6 до 8 сантиметров, некоторые товарищи сушили и курили.
... Я ненавижу американцев. Русские просто сказали: теперь будет так. На эту тему есть анекдот: два рыбака, русский и американец, ловят рыбу. Русский поймал рыбу, убил ее и съел. Американец поймал рыбу, отпустил ее обратно в реку, потом опять поймал, потом опять отпустил. И так ее мучил, пока рыба не сдохла. Вот так примерно у нас было. Короче, американцев я люто ненавижу.
Протокол допроса Дубового Ивана Наумовича от 14 февраля 1938 годаПорайко подчёркивает необходимость установления связи казачьей антисоветской организации с украинскими националистическими силами. Порайко, обращаясь к Каширину, говорит: «если вы, казаки, не будете держать связи с нами — украинцами, твёрдо идущими к поставленной цели, к выступлению против советской власти, то ты, Каширин, со своими казаками будешь в хвосте, будешь ходить под Тухачевским...»
