коварно пишу, по вампирам страдаю | god of mischief

– Ты этого хочешь, да?

Каталина сдавленно ахнула, когда Эрих припечатал её к твёрдой поверхности профессорского стола. В воздух взлетели листы с тестами, на пол скатилась ручка, но никто из них даже не обратил внимания на беспорядок.

Минутой ранее Эрих стянул с неё платье, оставив в одном кружевном белье и чулках. Будучи обнаженной, Каталина почувствовала смущение – план по соблазнению профессора Рифхогеля начал рушиться на глазах. Теперь соблазнял он.

Его горячие ладони провели по её плечам, затем огладили грудь и спустились к животу. Каталина задышала чаще. Кровь приливала к щекам, а жар – к области бёдер.

Горела не только она: профессор, распаляясь, ослабил галстук и расстегнул пару пуговиц на рубашке. Затем, одним уверенным движением, он раздвинул ноги девушки, вынуждая её снова судорожно вдохнуть, и встал между ними.

– Mein gutes Mädchen… – голос Эриха прозвучал утробно, словно рык дикого зверя.

От его слов Каталина чуть ли не мяукнула от удовольствия. То, как он с ней говорил, пробуждало в ней пылающее желание и заставляло невольно сводить ноги.

Эрих огладил рёбра девушки, вынуждая её заёрзать от нетерпения. От реакции Каталины на его губах появилась довольная усмешка. Профессор, оперевшись ладонями по обе стороны от Каталины, наклонился над ней.

– Тише… – он прошептал на ухо, едва касаясь кожи. – Ты же не хочешь, чтобы нас услышали?

Каталина, прикусив губу, кивнула и через мгновение с трудом подавила стон: рука Эриха легла на её бедро, а рот впился в шею.

– Да не так всё было!

– А вот так!

– Тебе почти три сотни лет, память начала уже подводить.

– Моя память превосходна, но благодарю за беспокойство.

В кабинете барона стоял сущий беспорядок. Всё – массивный дубовый стол, наполированный паркет, мягкий диван и несколько кресел – было завалено бумагой. На каких-то листах чернели кляксы, где-то – ровные строчки чистового текста. Что-то издалека напоминало схему, а отдельные экземпляры и вовсе оказались смяты.

Пойманый женой не так давно за писательством, Эрих продолжил излагать их историю – разумеется, после уговоров со стороны Каталины. Она не смогла стоять в стороне и спустя неделю стала активной участницей творческого процесса.

Однако между супругами появилось неожиданное препятствие: каждый помнил их общую историю по-своему.

– Ты меня чуть не убил!

– Я не собирался тебя убивать!

– Да-да, конечно, – Каталина фыркнула. – У тебя глаза сияли так ярко, что я почти ослепла.

– Ты меня довела, я был ранен, – Эрих защищался, приняв обиженный вид. – Я бы тебя и пальцем не тронул.

– И поэтому тронул губами, да?

По кабинету прокатился раскатистый звериный рык. Барон уже сомневался в успехе их небольшого писательского предприятия.

Двенадцать ночи бьют часы,
Она лежит и нервно дышит.
Последний миг её души –
Господь молитвы не услышит.

Карета мчится, кони ржут –
Темны, как ночь, мрачнее тучи.
Он так спокоен, ловок, крут!
Представился удобный случай!

Лишь взмах руки – окно разбив,
Он властно, медленно подходит.
Она дрожит, но ждет, молчит.
Забрав её, он прочь уходит.

И мчится в ночь, обняв её -
Такую теплую, живую!
Самоуверен – к черту всё!
Лицо, похожее на маску восковую.

Она дрожит, склоняясь головой
К его плечу холодному (с надеждой).
Пусть Он – Вампир, но лишь её герой.
И всё же сердце бьется под одеждой...

– Ты не обязана.

– Знаю. Но я так хочу.

Губы Эриха тронула лёгкая улыбка. Даже будучи совершенно расслабленной, Каталина оставалась такой же упрямой и настойчивой.

Она лежала, прижимаясь к барону, словно маленькая ласковая кошка, её глаза были закрыты, а тонкие пальчики лениво выводили узоры на его груди.

– Ты могла бы провести время иначе, – пробормотал Эрих, перебирая шелковистые локоны Каталины пальцами. – Для тебя открыто столько возможностей. Перед тобой целый мир.

– Без тебя мне мир не нужен.

Барон, не удержавшись, сухо фыркнул. Всем своим видом он пытался показать явное раздражение, однако взгляд его льдисто-серых глаз был невероятно мягок.

– Талиша, я благодарен, что ты готова разделить со мной многолетний сон, – Эрих не оставлял попытки достучаться до супруги. – Но тебе он пока не нужен. Это мне требуется восполнить силы.

– Значит, я отдохну раньше положенного срока, – Каталина продолжала упрямиться, нисколько не желая изменить принятое решение. – И какая я жена, если позволю собственному мужу впасть в вампирскую спячку в полном одиночестве?

– Понимающая?

Ответом стал болезненный тычок пальцем в бок, от которого Эрих невольно ахнул.

– Ладно, – недовольно буркнул барон, и его руки сжались крепче на изящном девичьем стане. – Только потом не жалуйся, что провела лучшие годы бессмертия в гробу со стариком.

Распахнув глаза, Каталина приподнялась и строго посмотрела на него.

– Как только твой язык повернулся это сказать? Да я тебя придушу, если ещё хоть раз услышу подобное!

– Хм-м, – невозмутимо протянул Эрих, скользя ладонями вниз по её спине. – Я бы проверил, хватило бы тебе сил на старика или нет.

Глаза напротив него опасно прищурились – через мгновение в гробу началась возня.

Попытка удушения барона Рифхогеля была совершена. Правда, губами, которые оставили помадой тёмные следы на мужской бледной коже.

Рим встретил их солнцем и лёгким морозом, привычным для января. Вокруг щебетали на итальянском, но Эрих пропускал разговоры мимо ушей, не желая прислушиваться.

Сжимая тонкую руку, он с лёгким безразличием осматривал площадь Святого Петра. Каталина же, напротив, оглядывала всё, будто видела впервые.

– Интересно? – поинтересовался Эрих, шепнув ей на ухо.

Девушка закатила глаза, показывая раздражение, но барон заметил, как дрогнули уголки её губ.

Прошло уже больше века, а Каталина – давно не Эстерхази – осталась прежней. Конечно, она не была наивной, капризной девушкой, что столкнулась с потерей отца и попала под опеку грозного барона Рифхогеля. Однако в ней сохранились та необузданная дикость и внутренний огонь, который до сих пор доводил временами Эриха до безумия.

В Рим их привёл очередной медовый месяц. За годы брака на долю Рифхогелей выпало много странствий, вызванных как желанием, так и необходимостью. Однако сейчас пара вампиров наслаждалась отпуском и переоткрывала известные им места.

Однако Эриху отчего-то казалось, что он заново узнавал собственную жену. При каждом взгляде барон отмечал что-то новое, неизведанное, и любовь его только крепла.

– После музея предлагаю прогуляться до моста Святого Ангела, – Каталина рассуждала на ходу, не замечая то, как на неё смотрел супруг. – А потом мы можем…

Договорить она не успела: Эрих резко остановился и поцеловал Каталину.

И он был готов это делать раз за разом целую вечность.