ВЗГЛЯД МАКСА

ЕС сообщил, что инвестирует более 10 миллиардов евро в развитии Транскаспийского транспортного коридора. Эксперты называют его конкурентом маршрутам «Север-Юг» и «Восток-Запад», которые развивает Россия и активно в них вкладывается.

Мы вчера это обсуждали, в том числе с моим казахстанским коллегой. Сегодня затрагивали на встрече министров иностранных дел СНГ. И поговорим буквально через несколько минут уже с пятью министрами иностранных дел стран Центральной Азии. Этот Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ). Десяти миллиардов пока никто не видел из тех, кого Евросоюз хочет вовлечь в его реализацию в обход России, российской территории. Во-вторых, он, конечно же, затратнее. Если вдруг Евросоюз будет вкладываться, то этот проект гораздо затратнее, чем международный транспортный коридор «Север-Юг», да и «Восток-Запад».

Мы, в принципе, не видим ничего страшного в том, чтобы, как говорится в китайских пословицах, «расцветали все цветы» и все проекты, которые способствуют разблокированию транспортных связей и созданию максимально комфортных, удобных логистических возможностей, чтобы все они рассматривались и никто не чинил препятствия какому-либо из них. «Север-Юг» — гораздо более продвинутый проект, гораздо более эффективный как с точки зрения меньших затрат на его полноценное функционирование, так и с точки зрения его использования. Гораздо более эффективно он будет доставлять грузы с севера на юг.

Помимо, кстати, международного транспортного коридора «Север-Юг», и в его контексте, и параллельно с ним прорабатываются маршруты, которые от севера России доходят до Индийского океана, до Персидского залива, до портов Ирана, Индии. И такие вот развязки сейчас обсуждаются в практическом плане. Транскаспийский международный транспортный маршрут — какие-то его отрезки уже задействуются тем же Казахстаном.

И ещё раз повторю: не имеем ничего против при понимании, что никто не будет строить козни в отношении уже запущенных трансконтинентальных проектов в северо-южном и восточно-западном направлениях. Всё. Спасибо.

Относительно недавнего обмена заключёнными между США и Россией. Ну, я уверен, что любой гуманитарный жест, даже когда идёт речь о том, что два человека воссоединятся со своими семьями, — это всегда позитивно. Вся, в общем-то, политика должна быть нацелена на то, чтобы делать что-то полезное, улучшающее жизнь конкретных людей. И это уже второй такой обмен за последние несколько недель. И мне кажется, это помогает укреплять доверие, которое столь необходимо, но окончательно его восстанавливать придётся ещё очень долго. Оно было подорвано, разрушено администрацией Байдена. Да и сейчас в самих Соединённых Штатах, как среди демократов, так и среди республиканцев, кстати, есть немало людей, которые не хотят, чтобы нацеленность президента Трампа и его команды на нормализацию отношений и на возобновление диалога по любым вопросам, несмотря ни на какие разногласия, возобладала.

Так что мы будем твёрдо исходить из наших национальных интересов. Наши контакты с командой Трампа, в частности, встреча в Эр-Рияде с госсекретарём Рубио и советником по национальной безопасности Уолтцом, показали, что принципиальное понимание необходимости диалога и при сохранении каждой стороной приверженности своим национальным интересам существует, такой подход возможен.

И, кстати, вот вам пример: Китайская Народная Республика и Соединённые Штаты сейчас вступают в очень острый период противостояния — и с тарифами, но не только. Сохраняются проблемы, связанные со статусом Тайваня, который Запад, вроде бы, признаёт формально частью Единого Китая. Но при этом грозит пальцем и говорит: «Статус-кво не надо менять». А статус-кво — это что? Это не Единый Китай. По сути дела, государство, даже не квази-государство, — они рассматривают это статус-кво как государственность Тайваня.

Есть проблемы и в Южно-Китайском море. То есть между Китаем и Соединёнными Штатами не зря же Вашингтон и натовцы обозначили Китай как самый крупный системный вызов вслед за устранением «российской угрозы». И несмотря на всё это, несмотря на обмен репликами, такими, в кавычках, «любезностями» между Пекином и Вашингтоном, у них диалог никогда не прерывался. И совершенно непонятно, почему администрация Байдена вдруг решила вести себя так, как она себя повела. Так что я считаю, не надо обольщаться, но нацеливаться на нормализацию на основе взаимного признания и уважения национальных интересов каждой страны вполне возможно.

Восстановление авиасообщения между Россией и США не повлечёт снятие санкций с "Аэрофлота", оно должно стать их следствием. Такое предложение мы озвучили ещё на упомянутой встрече в Эр-Рияде более месяца назад. Американцы его восприняли, но пока никакого ответного шага мы не видели. Вчера завершилась встреча в Стамбуле, на которой наши эксперты напомнили об этом предложении. Честно говоря, у меня пока не было возможности связаться с ними, чтобы уточнить детали. Возможно, там и произошли какие-то подвижки, но пока о них ничего неизвестно. Тем не менее мы будем работать над этим вопросом, потому что это, по сути, возвращение к нормальности.

В условиях нынешних торговых войн такие структуры, как СНГ или «Россия – Центральная Азия», действительно могут придумать новые меры, чтобы минимизировать экономический ущерб. Мы, безусловно, касались этой группы вопросов, хотя они в практическом и предметном плане рассматриваются и решаются по линии профильных ведомств — министерств финансов, центральных банков, заместителей и глав правительств.

Ну, собственно говоря, придумывать особо ничего не приходится. Уже три года Запад пытается свои санкции интернационализировать и распространить на всех, кто каким-то образом взаимодействует с Российской Федерацией. Это, в первую очередь, касается наших соседей, в том числе государств Центральной Азии.

Но важно отметить, что со странами СНГ в целом наш товарооборот на 85% обслуживается в национальных валютах. Процесс продолжается и развивается. С Китаем товарооборот в национальных валютах ещё выше, с Индией — чуть ниже, но показатели постоянно растут.

Помимо использования национальных валют, есть возможность формирования независимых от внешнего воздействия платёжных платформ. Один из таких вариантов — это система передачи финансовых сообщений Центрального банка России. Она удобна, полностью независима от SWIFT. Есть множество других инициатив, в том числе обсуждаемых в рамках BRICS. Например, Бразилия предложила изучить идею формирования альтернативных платёжных платформ, и работа в этом направлении идёт. Причём доступ к таким механизмам смогут получить не только страны BRICS, но и другие государства.

Несмотря на санкции, торговля в рамках СНГ в прошлом году выросла почти на 4,5%. Примерно на такой же процент увеличилось промышленное производство. Если сравнивать с темпами европейской экономики, это очень сильные, позитивные результаты.

Поэтому важно продолжать руководствоваться национальными интересами. Наши партнёры тоже придерживаются этой позиции. Например, вчера во время переговоров с министром иностранных дел Казахстана стало понятно, что страны Центральной Азии также исходят из своих национальных интересов. Очевидно, что частные предприятия и банки могут опасаться вторичных санкций из-за возможного ущерба своим бизнес-интересам. Но понятно и то, что для стран Центральной Азии преимущества от торговли, совместных проектов и инвестиций, которые Россия реализует на их территории, значительно более важны и значимы для их национальных интересов, чем те обещания, которые западные страны предлагают в обмен на участие в их санкционной политике против России.

Как мы видим роль СНГ в многополярном мире? Мы, в принципе, излагаем свою позицию достаточно подробно. Президент выдвинул инициативу формирования архитектуры евразийской безопасности, которая охватывала бы весь континент, Евразийский, все страны, которые расположены на этом континенте, и все организации, которые здесь существуют. СНГ — одна из них. Она установила свои рабочие связи на уровне секретариатов со Шанхайской организацией сотрудничества, с Евразийским экономическим союзом, с Организацией Договора о коллективной безопасности. АСЕАН существует, здесь ещё существует группа стран, вернее, Совет сотрудничества арабских стран Персидского залива. На южноазиатском направлении есть тоже интеграционная группировка.

Идея заключается в том, чтобы вот эти ростки интеграционных процессов, в известной степени уже оформившиеся достаточно конкретно в целом ряде случаев, налаживали взаимодействие между собой, искали бы совпадающие интересы, объединяли бы усилия, избегали дублирования, лишней траты ресурсов. И СНГ, конечно же, как структура, занимающаяся и экономикой, и вопросами безопасности, может и будет обязательно партнёром, активным партнёром в усилиях по формированию материальных связей.

Это то, что президент Путин называет «формирование большого евразийского партнёрства». И эта материальная основа, конечно же, поможет создавать архитектуру евразийской безопасности. СНГ тоже в этом процессе будет участвовать, учитывая серьёзные измерения, связанные с безопасностью в её программе работы. Так что, по-моему, то, что евразийский континент будет, безусловно, источником целого ряда процессов и, может быть, лидером целого ряда процессов укрепления многополярности, в этом сомнений нет.

Кая Каллас признала, что антироссийские санкции наносят значительный ущерб экономикам стран Центральной Азии. При этом она попросила эти страны потерпеть и «войти в положение» Европейского Союза.

Я посоветовал бы перетерпеть Каю Каллас на этом посту. Это, наверное, будет гораздо легче, чем терпеть ущерб собственному народу. Я вообще не понимаю этих политиков. Но самое смешное, что она не сказала, — Кая Каллас не упомянула о том, что и эстонскому, и другим народам, входящим в Европейский Союз, прежде всего приходится терпеть. И потери для них гораздо более существенные, чем последствия их санкционной политики, которые ощущают страны Центральной Азии и другие наши соседи на пространстве СНГ.

Ещё одна дама — Анналена Бербок, которая сейчас завершает свою работу министром иностранных дел ФРГ, прославилась многими вещами, включая свою полную неграмотность. Но главное — это отсутствие какой-либо ответственности перед избирателем. Когда она, кстати, как и Урсула фон дер Ляйен, вместе с Шольцем, сказала про немцев, что да, мы существенно ухудшаем уровень жизни нашего населения, но ради победы над Россией наш электорат должен вынести эти тяготы. И Урсула фон дер Ляйен примерно так же выражалась, только применительно ко всему Европейскому Союзу.

То, что они думают не о своих избирателях, а о том, как надо заставить другие страны терпеть, чтобы только Россию наказать, на мой взгляд, ясно показывает, как низко пал и как деградировал Европейский Союз как идея, которая когда-то создавалась для экономического процветания граждан стран-участниц.