25.04.20
сахарные ресницы дрожали на осколках доверия и влекущей нежности – он смиренно подчинялся, даже не слыша самого приказа, понуро гнул голову к низу, вздымая взор и встречаясь с темным взглядом в ответ. тающее чувство покорности тлело с очередным поцелуем в сомкнутые губы, что разражались проигрышем перед своей любовью и невольно дрожали в неге несдержанной улыбки и шепота сквозь лепет ласк. карамельное сердце, оттенком вкуса напоминало молочные реки, тягучую сладость ирисок, что на языке кусались излишней любовной нежностью, мягкостью, осторожной сластью, что так сильно отравляла поцелуи, отчего не хотелось их прекращать. ли знал, что на рассвете последующего дня его любовь погибнет снова, та часто умирала на рассвете золотого солнца и стояла за свое полюбившееся сердце даже с пробитой насквозь душой. хотелось отказаться от всей сотни приказов и остаться хотя бы на один тающий миг рядом, в молочной постели, где пахнет его любовью, цветами лазурных васильков и жемчужных лилий. но ослушаться он не мог – не позволяло сердце, не позволяла душа, не позволяла вера, не позволял долг. этой ночью ли впервые погиб в сумерках, на ошметках гиблого осознания понимая, что это была его последняя встреча со своей любовью. утром фел исчез.
