Ад, это такое...
Наш постоянный автор с позывным «Гайдук» написал новый очерк по тяжёлой, но неизбежной на фронте теме – пограничью между жизнью и смертью
Бывали ли вы в аду? Знаете, как он выглядит? Каков он на цвет и запах?
Я знаю. Ад похож на военный морг в прифронтовом городе. Я в этом уверен.
У входа в старый, и уже достаточно обветшалый ад, стоят пропахшие мертвечиной люди. «Привратники» ада. Я не могу назвать их санитарами. Скорее это грузчики. Они уставшие, злые и настолько повидавшие изнанку жизни и смерти люди, что слово «циники» к ним неприменимо. Они выше этого. Они день и ночь разгружают пакеты с телами. Пакеты эти черны, как чёрные дыры, склизкие и неудобные как жизнь наркомана. Грузчики волочат их по земле, трясут по ступеням, передают патологоанатомам.
В перерывах между погрузкой и разгрузкой «привратники» курят крепкий, отбивающий обоняние табак и сбившись в кружок рассказывают похабные анекдоты. Их лица – это лики павших ангелов. Когда-то прекрасные и светлые, сейчас их не узнать. На этих лицах отражены все людские пороки и несколько неземных грехов. Как будто они забрали частичку смерти от каждого из перенесённых ими людей.
В маленьком, затхлом закутке при входе мелкий «адский клерк», который не спал кажется уже несколько тысяч лет, безумно листает огромный талмуд с записями имён и позывных, привезенных и увезенных тел. Он не находит нужное имя и начинает заново. А потом опять и снова. Иногда он листает в обратном направлении. Его красные глаза видели уже кажется все. Кроме монитора компьютера.
В аду все по старинке. Смерть очень консервативна. Ритуал с книгой жизни и смерти нужно соблюсти. Над клерком нависают, переплетаясь словно лианы ловушки-липучки для мух. Клейкие полоски от прилипших насекомых мохнаты, словно лапа огромного паука. В воздухе кружатся пока ещё непойманные мухи в совершенно безумном хороводе. Смрад и жужжание чешуйчатокрылых никто не замечает. Времени нет. Работа. Работа. Работа. Без конца...
Из-за поворота коридора торчит край каталки. Видна нога в грязном светло-коричневом носке с дыркой на пятке. Большой палец тоже бесстыдно вылезает из носка желтыми ногтями и синей плотью. Больше на каталке и нет ничего. Грязный носок, ноготь, немного мяса. Так заканчивается земная жизнь тела. На него плевать. Дух важнее.
Душа солдата покидает эту вонючую контору и воспаряя над Донецком восхищённо смотрит на весенних девчонок в мини-юбках, на раннюю апрельскую зелень нежнейшего оттенка, на забитые фанерой окна домов разнесенные в алмазные брызги при обстрелах. Душа вдыхает степной ветер и начинает растворяться под воздействием южного солнца, в небесной синеве. Ещё немного и вот её вроде бы уже и нет вовсе.
А утром души солдат, погибших на южном фронте, выпадают росой на городские травы, наполняют собой воздух, впитываются в здания и почву города. Души ярко блестят в слезах донецких женщин, которые судорожно и надывно дышат этим воздухом, ходят по этим улицам, видят эту зелень.
И жизнь продолжается...
«Гайдук» специально для @wargonzo
Фото Александра Панферова
