Наташка листает

«Тем, кто радуется, что я курю косяк: это сигара. Даже если она решит идентифицировать себя как косяк ради этого праздника, то всё равно останется объективно, доказуемо и наглядно сигарой».

Черные тучи громоздятся в вышине, а от земли мерцающими облаками поднимается туман. Морозный ветер дует неизвестно откуда, завывая всё пронзительнее и громче, будто стая волков. Затем всё приходит в движение. Тучи рассеиваются, открывая провалы шире самых огромных ворот, сквозь которые можно пройти.
Из неизвестности ведут темные тропы, становясь в небе или на земле безопасными путями для тех, кто давно жаждет пройти по ним. Затаившись, они с упорным терпением охотников ждут обещанной ночной добычи. Сумерки отделяющие свет от тьмы, тают; словно открытая рана, вспыхивает кроваво красная луна. Тени обретают форму, и при зраки давно умерших растут, с каждым шагом становясь все более грозными и зловещими.
Из пустоши возвращаются те, кто жаждет жизни и несет разрушение ничего не подозревающим жителям холмов; идут те, кто появляется из самых темных щелей. Даже холодные зимние земли кажутся им плодотворными и красочными: они обещают богатую добычу. Близится страшное. И горе вам, ибо вы— ягнята, а наступает время волка.