В 1518 году Россия впервые выступила международным кредитором, а спустя столетие, в 1618 году, получила свой первый иностранный заем.
В Западной Европе различные монархи прибегали к внешнему кредитованию еще в глубоком Средневековье. Нашему государству первые века своего существования удавалось обходиться без такого удобного, но чреватого последствиями финансового инструмента. Зато в 1518 году Москва сама впервые выступила кредитором — великий князь Василий III предоставил магистру Тевтонского ордена ссуду, достаточную для найма двух тысяч солдат.
Интерес Москвы состоял в том, чтобы не допустить подчинения Восточной Пруссии польскому королю. Изначально «маистр», как именовали в русских документах орденского магистра, просил у России огромную сумму: 40 тыс. «золотых ренских», то есть 135 кг чистого золота в рейнских гульденах, монете «Священной Римской империи германской нации». На эту сумму тогда можно было нанять 10 тыс. пехотинцев и 2 тыс. кавалеристов.
Москва согласилась предоставить лишь 12 тыс. гульденов, караван с ними ушел из Пскова в Кенигсберг летом 1518 года. Дополнительным условием кредита было согласие Тевтонского ордена признать за московским князем титул «кайзера», то есть царя. Однако русские деньги запоздали и оказались недостаточны — вскоре тевтонцы потерпели поражение, став вассалами польского короля.
В начале XVII века, после разорений Смуты, нашей стране самой пришлось искать за рубежом деньги для противостояния полякам. Искали и на Востоке, и на Западе. В 1616 году русское посольство отправилось в Иран, как записано в документах того времени, «для утверждения взаимной с шахом дружбы и для испрашения казны к продолжению с польским королем войны». В следующем, 1617 году московские послы просили денег уже в Лондоне.
У английского короля Якова I и персидского шаха Аббаса I надеялись получить кредит в 200 тыс. руб. Этой суммы было бы достаточно для найма крупного войска — жалованье профессионального военного тогда на Руси в зависимости от квалификации составляло от 5 до 50 руб. в год.
Любопытно, что в инструкции Посольского приказа царским дипломатам предписывалось отказываться от «крестного целования», то есть религиозной присяги, если у них потребуют таким способом гарантировать возврат денег.
Англичане всю запрошенную сумму не дали, но все же решили при помощи кредита укрепить свои торговые интересы в России – их интересовал доступ к идущему по Волге торговому пути в центр Азии. Поэтому 25 июля 1618 года морем в Архангельск прибыл британский посол Дадли Диггес — весьма влиятельный английский политик и бизнесмен той эпохи, член парламента, опытный дипломат, ранее побывавший даже в Северной Америке. Сэр Дадли привез первому русскому царю из династии Романовых первый в нашей истории иностранный кредит из Западной Европы.
Чуть раньше британского посла в Россию прибыли послы персидского шаха, привезшие «лехкую казну», то есть незначительную сумму в 7260 руб. Эти деньги шах царю дарил, а про большую ссуду обещал подумать когда-нибудь потом.
Немногим лучше получилось и с английскими деньгами. По уверениям Дадли, у него с собой была сумма, эквивалентная 40 тыс. руб., но якобы из-за набега польских войск к Москве лондонский посланник из Архангельска в русскую столицу не поехал и, передав деньги через английских купцов, поспешил уплыть обратно за море.
В итоге британские коммерсанты принесли царю всего 20 тыс. руб. В Москве сначала даже не хотели брать столь малую ссуду, десятую часть изначально запрошенного. Но потом все же решили, что отказывать английскому монарху недипломатично.
Скандал разразился несколько лет спустя, когда выяснилось, что из Лондона в Россию изначально передавали 100 тыс. руб. По каким карманам осели 80% кредита, сегодня можно только гадать. Москва вернула Лондону ровно ту сумму, что получила, и заодно отказала английским купцам в торговых преференциях. Следующие полтора века государство Российское обходилось без иностранных кредитов.
