ему раньше нравились девушки. что изменилось? он неправильный? или это нормально? может, он всё придумал? симон нравился ему как друг или нет? он может любить и девушек, и парней?
голова вильгельма болела от постоянного жужжания мыслей, что проносились со скоростью света. тошнота стала его ежедневной спутницей. вильгельм не мог смотреть на себя в зеркало или думать о себе: сразу хотелось расцарапать кожу и умереть от стыда.
стыдностыдностыдностыдностыдностыдно.
ему не нравились парни. ему не нравились девушки. ему нравились парни. ему нравились девушки.
в данный момент вильгельму хотелось любоваться только симоном, желание поцеловать его затмевало другие разумные мысли. но это не стоило его будущего и долга перед семьей.
один взгляд на симона - и вильгельм забывал обо всем другом. неловкое пожатие плечами, фиолетовая толстовка, скрывающая хрупкое тело, трогательные кудряшки - вильгельм едва дышал, когда ветер их колыхал и приоткрывал нежную шею -, карие искренние глаза, широкая улыбка. симон был таким красивым, что вильгельму хотелось плакать от умиления, а потом биться головой об
стенку за слишком сильные чувства.
нельзя любить. любить? такое громкое слово, вильгельм покраснел прямо на уроке, снова засмотревшись на симона. нет, не любовь. влюблённость. влюблённость?
нельзя.
вильгельм не имел ничего против однополых отношений, пока это не касалось его самого. разве нужен он такой кому-то, неправильный?
- всё хорошо? - обеспокоено спросил симон после гребли, когда вильгельм весь урок старался избегать взгляда в зеркало.
- да, - выдохнул он, стараясь не волноваться (не получилось).
- ты выглядишь потерянным.
неловкое молчание повисло между ними. почти все уже ушли в раздевалку.
симон прочистил горло.
- просто… если нужно высказаться, то я могу выслушать.
- я буду иметь в виду. спасибо большое, ты замечательный, - слова вырвались случайно, и вильгельм покраснел.
говорить такое другому парню, это просто ужасно. вильгельму стыдно, снова стыдно. но симон лишь широко улыбнулся и смущенно поблагодарил.
невозможный, чудесный, прекрасный, изумительный, аутентичный, искренний, нежный, восхитительный, самый лучший - пронеслось в голове вильгельма, который вовремя прикусил язык.
несколько дней вильгельм прогонял этот диалог у себя в голове, чтобы запомнить всё в деталях: возможно, это будет его единственное воспоминание с симоном. потому что вильгельм собирался больше не пересекаться с ним.
отражение в зеркале до сих пор было ненавистно и вызывало тошноту.
в вечер фильма вильгельм старался не смотреть на симона в полутьме. после такого его рассудок явно помутнеет. но взгляд сам случайно срывался и вырывал частички образа: большие пижамные штаны, фиолетовая рубашка, растрепанные кудряшки. постепенно воздуха становилось мало, вильгельм задыхался от чувств и отвращения к себе.
ему нужно подышать, быстрее.
окно в коридоре чуть приоткрыто, вильгельм с облегчением сел на подоконник и вдохнул поглубже, пытаясь успокоить сердцебиение. он так устал сходить с ума со всего этого, мысли добивали.
вильгельму нужен был перерыв от самого себя.
послышались тихие шаги, он поднял голову и вздрогнул. симон ему неловко улыбнулся, подходя ближе.
- мне показалось, что тебе нужна компания.
- я… симон, я так не могу, - сдавленно прошептал вильгельм.
- как так? - мягко уточнил симон.
- мне не нравятся парни.
- оу.
- но мне нравишься ты. но это неправильно. меня тошнит от себя, я не могу подвести семью, это так отвратительно… - вильгельм захлебывался в словах; он коснулся дна своих переживаний и не мог больше держать это в себе, он тонултонултонултонултонултонул.
но симон мягко взял его за руку, сжал и тихо заговорил.
- ты не отвратительный. всё нормально. и ты тоже мне нравишься.
сердце вильгельма забилось в надежде. он нравился симону? невозможно.
- мы справимся вместе. да? - наивно спросил вильгельм, прикусывая щеку.
- да, - твердо ответил симон и потянулся за поцелуем.
в этот вечер вильгельм впервые смог посмотреть в зеркало без тошноты: его губы распухли от поцелуев, а в глазах сияло счастье.
#мартовский_марафон
