• Генетические дистанции до древних образцов которые есть в базе, диаграмма гпг тех образцов, с кем у вас есть общие колличество снипов.

• Бесплатно и доступно, покрайней мере то, что показано на скриншотах.

«Стоит он подле высокой ели, и кажется тебе, что это другая ель, а между тем на самом-то деле – это и есть леший».

«Если не отпустишь, то я твою бороду сорву и еще зажму в расщеп».

«унесет в елки куды-нибудь»; «А они с лешим шли все по елкам, твердо, как по полу»; «И он… несет так быстро, как птица летит над елками», «…Парня носило… Помолебствовали. Нашли. Лежит под елочкой живой. “Где ты был?” – “Я с дедушкой был. Все ходил с ним”».

«В одной деревне были святки, а там есть лешева тропа рядом с деревней. Один раз там было гостьбище, все веселятся, пляшут. А в одну избу, где беседа была, зашел леший. Его и не заметили. Он зашел, голову на воронец положил и хохочет. Сам весь еловый, и руки, и голова. Тут его и заметили. Испугались все, а он и пропал».

«И пастят стада три пастыря, / Три пастыря да три девицы … / На них тела, яко еловая кора, / Влас на них, как ковыль трава…».

«Ягель у нас осенью собирают в кучи и ставят метку… [Однажды] как ягель собрали, чуди у елки стали бороться да плясать… Пошли спать, а у них там запело. Сестра монашка… ходит вокруг ели, то закрестит, то молитву прочтет, а нам: «Сказывайте сказки!», чтобы мы не слушали…».

В 1164 году «всеми людьми суздальскими», то есть городским суздальским вече, без разрешения Константинополя, но при поддержке Андрея Боголюбского, епископом Владимиро-Суздальской земли был избран Феодор, получивший красноречивое прозвище Волхв. Выбирая себе духовного лидера, общинники древнерусских городов продолжали придерживаться старинных традиций и не желали признавать идею «вертикали власти». Согласно летописным данным, с 1156 г. епископа сами себе избирали новгородцы, с 1183 г. — ростовчане. Так же, как раньше голосовали за глав городского жреческого сословия. В такой ситуации на месте епископа действительно вполне мог оказаться бывший общественный лидер-политеист [Дворниченко А.Ю., Кривошеев Ю.В. Древнерусская церковь и архаические традиции // Язычество восточных славян. Л., 1990. С. 7.].

Своими действиями на высоком посту Феодор убеждает нас в том, что «волхв» применительно к нему – это не просто прозвище. Его служение продемонстрировало пример временного соединения функций жреца и христианского священника и ознаменовалось страшной, с точки зрения церкви, «хулой на Господа». Следуя исконным представлениям о мироздании и, вероятно, выполняя волю избравшей его общины, Феодор Волхв провозгласил Богородицу выше Христа! А местные храмы, где верные Константинополю священники вели службу, с его точки зрения, «неправильно», он попросту закрывал.

Деятельность волхва-епископа, в конечном итоге, способствовала тому, что во Владимиро-Суздальской Руси сложился богородичный культ, который не укладывался в рамки византийского христианства. По мнению Н.Н. Воронина, в нём вообще было мало христианского. Праздник рождества Богородицы совместился с роженичными трапезами, а сама мать Христа стала покровительницей беременных женщин. Средневековая Владимирская икона сохраняла полуязыческие черты женского божества, действуя, по существу, как оберег. Освященная ею вода обладала магической исцеляющей силой. Сама она, как некий магический щит, призвана была охранять от врагов город и княжество.

Подвижничество Феодора имело для него трагические последствия. Народного епископа хитростью выманили в Константинополь, где «за хулу на Господа» он был расстрижен и казнён [Введение христианства на Руси. С. 269–271.].

«.... Латыши имѣли и до сего времени вспоминаютъ въ своихъ пѣсняхъ спецiальнаго Бога—Громовика, Перкуна, общаго всѣмъ народамъ Литовскаго племени. Именемъ этимъ означается и самый громъ. Въ Латышской Лифляндіи есть мѣсто, называемое Перкуненъ, извѣстны тамъ также въ разныхъ мѣстахъ „Перкуновы камни“, на видъ расщепленные молніей. Въ Латышской Курляндіи громъ называется Перкунсъ. Въ пѣснях латышей Перкунъ является нерѣдко страшнымъ громовержцемъ: "онъ мчится по небу на девяти коняхъ", у него девять сыновей, "трое разятъ, трое гремятъ, трое мечутъ молніи"; но эта страшная разящая сила обыкновенно обращается на пользу человѣку. Неоднократно въ заговорахъ призываютъ помощь Перкуна противъ болѣзней и злыхъ духовъ и силъ вообще. Привожу нѣсколько отрывковъ изъ такихъ заговоровъ:

Перкунъ призывается и въ пѣсняхъ, какъ защитникъ отъ враговъ общественныхъ, народныхъ(въ видѣ вражьихъ полчищъ) или домашнихъ(напр. въ образѣ свекрови): "Греми, греми, Перкунъ — восклицаютъ въ пѣснѣ — расколи мостъ на Двинѣ, чтобы не приходили поляки и литовцы въ мою отцовскую землю", или: "Перкуны, молніи, сокрушите мою свекровь!"
Въ то же время представляютъ себѣ Перкуна и тихимъ и милостивымъ: "Тихо, тихо гремя, идетъ черезъ моря Перкунъ; онъ не портитъ ни цвѣта черемухи, ни дѣла пахаря", или: "Тихо, спокойно приближается Перкунсъ изъ за моря; онъ не повреждаетъ ни цвѣта ивы, ни истребляетъ и труда поселянина"»

В детстве бабушка очень много рассказывала о родственниках, о предках. И я решил, что надо такое тоже знать, потому что уважающий себя человек должен знать историю рода хотя бы до 7 колена, я до 9-10 уже восстановил родословную.

Лет в 12 я начал читать историю России, меня заинтересовали те далекие времена, когда древние славяне еще не были крещёные, потом в момент принятия крещения, их быт. Хочется как-то сохранить это всё для подрастающего поколения, чтобы они не забывали о своих корнях, о своей истории, чтобы воспитать чувство патриотизма.

Я придерживаюсь такой теории. Древние славяне всё делали руками, в своём дворе они умели и ковать, и лапти плести, и шить, и строгать, и делать глиняную посуду, то есть делать абсолютно всё. Поэтому я, следуя в этом направлении, тоже стараюсь все ремесла хотя бы базово освоить.

Сюда мы этот дом принесли прям по бревнам и сложили. Если посмотреть венцы бревен проложены мхом и паклей. Пакля — это не пряденый лен, волокна льна. Этот дом стоит на дубовых обожённых шашках. Лен я выращиваю сам, весь стройматериал — дерево и мох - я беру в лесу.

Обычно, когда я приезжаю, я стараюсь забыть о цивилизации, телефон и другие современные атрибуты оставляю где-то далеко, сюда прихожу уже в соответсвующей одежде и провожу время без связи с внешним миром. Приходишь — и тишина, покой.

Первая часть, по его мнению, это повелительное наклонение праслав. *čugati в его исходном значении ‘виднеться, торчать, выдаваться’, сохранившемся в западноукраинских диалектах [сравни полесское чуга ‘гора без растительности’, гуцульское чуга ‘вышка [топографический знак] и указывающем на одну из основных черт персонажа — его гигантский рост. Вторая часть — это усечённое праслав. *stryjь, диал. укр. стрий ‘дядя по отцу’ — типичное для славянских языков табуистическое наименование. Подобная конструкция хорошо известна в славянской ономастике, сравни Дажьбог, Покатигорошек, Звенигород, и указывает на древность слова.

Для всестороннего понимания образа «Калинова Моста» в традиционной культуре славян необходимо также учитывать «разработки специалистов о символическом значении калины как растения, связанного в русском фольклоре с утратой девичества, выходом замуж [Вакуров 1985. С. 91–97; Вакуров 1987. С. 40–43; Мокиенко 1986. С. 249–250. Сюда же следует добавить: Усачёва 1999. С. 446–448]. А ведь Змей Горыныч (с которым богатырь вступает в противостояние) как раз и хочет увести с собой девушку, герой же ее отстаивает. Известно и постоянное приравнивание (в песне и обряде) похорон к свадьбе, свадьбы — к похоронам, к переходу через реку, за которой мир иной. Змей Горыныч здесь явно мифологическое чудище с того света, которое герою–жениху в духе «переходных обрядов» надо победить, чтобы получить жену. Вот в чем смысл Калинового Моста, если развить идеи Проппа об образе Змея Горыныча»
[Клейн 2004. С. 79].

С темой моста в славянском фольклоре тесно связан мотив переправы через воду, метафорически выражающей идею перехода (в том числе — на «тот свет»):
Переправа через воду — мотив быличек, легенд, сновидений, поверий, связанный с символикой преодоления преграды, границы между миром живых и миром мертвых, пространством потусторонних вредоносных сил, мифических персонажей; мотив символизирует переход в иной социальный статус.

«Будешь клобуком!»

«Клобук — это дурной дух низшего уровня. Обитал в лесной местности, однако время от времени, чаще всего в период зимнего холода или осенних ливней, подходил к человеческим дворам. Принимая облик черного цыпленка, присаживался на заборе и ждал, пока кто-нибудь из сельчан сжалится и заберет его в хату. Пригревшись в доме, клобук начинал сносить своим хозяевам разное добро, которое крал у других жителей деревни. Взамен ему следовало обеспечить место для сна: засланную пуховым покрывалом старую бочку, поставленную на чердаке возле самой трубы, и харчи: ежедневную порцию яичницы на масле. Со временем, когда хозяев начинали мучить угрызения совести, либо просто набрав достаточно много краденного добра, они решались выгнать клобука, тот становился агрессивный и начинал вредить, но чаще без особых проблем исчезал, улетая через трубу. При этом все, что он успел к тому времени натаскать своим добродетелям, превращалось в зловонный помет.»

Вот река Смородина,
Вот Калинов мост.
За спиною – Родина,
Впереди – погост.

Стой, мой конь, терпение!
Стой, не торопись:
Впереди – сражение,
За спиною – жизнь!

Скоро враг появится,
Страшен, зол, хитёр:
За спиною – палица,
Впереди – топор.

Задрожала, вроде бы,
От шагов врага
Впереди смородина,
Позади ирга.

Стой, мой конь горячий,
Стой, да не споткнись:
Впереди удача?
За плечами – жизнь!

Я у этой кромки,
Знаю, не один:
Позади – потомки,
Предки – впереди.

Вот несётся Чудище
Прямо на меня:
За плечами – рубище,
Впереди – броня.

Сердце, успокойся,
Бой идёт за жизнь:
Позади – «Не бойся!»,
Впереди – «Держись!»

Ну, вперёд, Савраска!
Да не подведи!
Впереди – развязка,
Сказка – позади.

Первым делом, несмотря на скудность исторических данных, имеет смысл поставить вопрос об имени морского божества. Было ли оно, если да, то какое? Здесь мы переходим от скудных, но фактов к гипотезам: на основании дошедших до нашего времени источников можно попробовать выявить имя языческого владыки вод.

Мёд – Напиток, который не нуждается в представлении. С древнейших времён его знают индоевропейские народы, слагают песни о нём, гадают с помощью него и приносят его в качестве требы Богам.

Важность Мёда как сакрального напитка в современной славянской языческой традиции почти никак не освещена, эта статья призвана заполнить лакуну. В данной статье мы приведём обширное количество летописных источников, с помощью которых мы сможем понять почему для наших предков был настолько важен этот напиток. Напиток, который пьют сами Боги.

«Такое случается очень редко, когда археологи получают возможность узнать что-то о духовном мире дохристианского населения нашего региона. <…> Выглядел он (обряд - прим. ТАСС) следующим образом: разжигался поминальный костер, вокруг него собирались люди, поминали своего собрата, соплеменника, как и положено славянской традиции, ели, пили. Потом, когда костер прогорал, в остывшее кострище клали вещи, которые, возможно, принадлежали их соплеменнику или родичу. После этого над кострищем выкладывали купол из камня»

«Содержались кости небольших птиц, возможно, диких куропаток. Таким образом совершался этот поминальный обед. Возле одного из этих комплексов мы обнаружили большой жертвенный камень, <…> скорее всего, именно на этой плите умерщвлялись жертвенные животные»

«То есть теми самыми славянами, которые пришли на территорию нашего региона и в дальнейшем уже фигурировали в летописи под именем Вятичей»