Предметы выполнены из разных материалов, однако их объединяет цветовая гамма хоровода и вихрь движения, яркий, мощный, шумный, веселый, словно он внезапно налетел и закружил всех. Еще немного и кресло пуститься в пляс, развивая по ветру свой яркий платок с кистями, а узоры светильника унесут зрителя на своих крыльях высоко в небо, дополняя этот разноцветный танец.

Возникает мысль, что дизайн этого предмета разработан в ателье Натальи Леонидовны. Но моё внимание было захвачено потрясающими орнаментами, которые очень захотелось повторить.

Название отсылает к девам–воительницам из русских былин: женщинам–богатырям, которые не уступают в своих боевых навыках мужчинам. Форма объекта — доспехи в виде рубашки, сплетенные традиционным русским способом.

Длинные волосы являются символом женственности и одновременно жизненной силы, они вплетены в грубый землянистый керамический покров, представляя таким образом контраст между гладким и грубым, женственным и мускулинным, привлекательным и отталкивающим.

Какие доспехи вынуждена «надевать» современная женщина, отвечая на вызовы времени? Делает ли это ее гармоничнее или счастливее? Способна ли она преодолеть роль саморазрушительной жертвы и открыть в себе потенциал к освобождению?

«Работа вдохновлена темой чуда, заложенной в русских сказках, а главное постоянной исконной надеждой русского человека на это чудо. Надеждой, что когда-нибудь по «щучьему велению» все изменится и изменится к лучшему.
Курочка Ряба снесет «не простое яичко, а золотое», и даже в затруднительных обстоятельствах, всегда поможет смекалка, и можно сварганить «кашу из топора» из подручных средств. Лейтмотивом картины является спящая русская деревня, ожидающая своего пробуждения».
Иван Коршунов

Мне близка философия творчества в единении с природой, где природа становится соавтором, участвуя в создании объектов и разрушая их. И эту философию разрушения рукотворного и свободы материала я вкладываю в свои работы.

Я хочу вместе со зрителями порассуждать о внутреннем ощущении дома. Когда у живущих в доме разлад, или когда дом разрушен физически, или его покидают поневоле —  с чем остается человек, что чувствует, как понятие «дом» воспринимается им в контексте этих событий.