Роды
К букве, из-под грунта,
рвётся — и сам надрывается —
беспомощный росток
средь мягких трупных угодий
у безымянной воды.
«Назови меня!» — как увечье
от естественной печали
по навсегда покинутой родине,
безымянное родилось, лишь перестав
быть безымянным.
Коридор
от мягкого к твёрдому,
от мысли к языку,
от свободы — в сети —
как трагедия становления,
прячет в конце
тайную комнату, в которой, всему вопреки,
буквы охотно теряются в музыке
и нежатся на подушках пальцев
Поэзии, исполняющей
оду безъязыкости.
