🤥

✨

✨

«Дорогая Марина Ивановна, меня давно так не печалила аграфия, которой я страдаю уже много лет, как сегодня, когда мне хочется поговорить с Вами. Я не пишу никогда никому, но Ваше доброе отношение мне бесконечно дорого. Спасибо Вам за него и за посвящение поэмы. До 1 июля я в Петербурге. Мечтаю прочитать Ваши новые стихи. Целую Вас и Алю. Ваша Ахматова». 

«Он не знал ни людей, ни рассудка, не умел доброе отличать от худого, так как не мог притом чтением книг жизнь свою пробавлять, а за единое блаженство себе почитал довольствоваться мыслями теми, в которые лишение смысла человеческого его приводило»

«храбрейшим из храбрых».

«почти никто из порядочных людей».

«в сию страну, то есть в российские суды, не ступала ещё нога человеческая».

«Оставил военную службу и променял мундир конногвардейской артиллерии на скромную службу в Уголовной палате, надеясь на этом поприще оказать существенную пользу и своим примером побудить и других принять на себя обязанности, от которых дворянство устранялось, предпочитая блестящие эполеты той пользе, которую оно могло бы принести, внося в низшие судебные инстанции тот благородный образ мыслей, те чистые побуждения, которые украшают человека и в частной жизни, и на общественном поприще.»

Чужие письма и переписки читать очень неприлично, но сегодня можно..))

18 февраля 1825 г. Москва
Москва, 1825 февраля 18-го.
Опять я в Москве, любезнейший Пушкин — действую снова в суде. — Деньги твои возвращаю: Вяземская их не берет, я у себя оставить не могу; она говорит, что получит их от одесского приятеля, я говорю, что они мне не следуют. Приими их обратно, — я никак благоразумнее не умею поступить с ними. —
Живи счастливо, любезнейший Поэт! Пиши мне послание и уведоми о получении суммы. —
Кюхельбекера здесь нет. Он в деревне у матери и вероятно будет у тебя.
Много знакомых твоих и любопытных о тебе расспрашивают. Я по возможности удовлетворяю их любопытству. Между прочим И. И. Дмитриев меня забросал вопросами за обедом у Вяземского. —
Прощай, будь здоров. Кланяйся няне. —
Твой Иван Пущин.
На днях тебе пришлю Рылеева произведения, которые должны появиться: «Войнаровский» и «Думы».
Мой ад.: у Спаса на Песках близъ Арбата в доме графини Толстой

12 марта 1825 г. Москва
Здравствуй, любезнейший Пушкин.
До сих пор жду от тебя ответа и не могу дождаться. Хоть прозой уведомить меня надобно, получил ли ты посланные мною деньги. —
Между тем я к тебе с новым гостинцем. Рылеев поручил мне доставить тебе труды его — с покорностию отправляю —
Вяземский был очень болен. Теперь, однако, вышел из опасности: я вижу его довольно часто — и всегда непременно об тебе говорим. Княгиня — большой твой друг.
Хлопотавши здесь по несносному изданию с Селивановским, я между прочим узнал его желание сделать второе издание твоих трех поэм, за которые он готов дать тебе 12-ть тысяч. Подумай и употреби меня, если надобно, посредником между вами. — Впрочем, советовал бы также поговорить об этом с петербургскими книгопродавцами, где гораздо лучше издаются книги. —
Все тебе желают мильон хорошего. Мы ждем Ломоносова на днях из Парижа.
Твой Иван Пущин.
Марта 12-го.
Знамен, день.

2 апреля 1825 г. Москва
Наконец получил послание твое в прозе, любезный Пушкин! Спасибо и за то. За проклятую dИlicatesse я с княгиней бранился; она велела сказать тебе, что ты хорошо сделаешь, когда при деньгах пришлешь ей долг, что она отнюдь не хочет тебе его простить. Только желает, чтоб ты тогда ей заплатил, когда сам будешь иметь довольное количество монеты. —
Вяземский совсем поправился, начал выезжать. Все тузы московские тебе кланяются и с большим удовольствием читают «Онегина».
Мы ждем сюда дипломата Ломоносова, который уже в Петербурге. — Будь здоров.
Твой Иван Пущин.
— —  —