Анатолий Шарий
Реальний Київ | Украина
Лёха в Short’ах Long’ует
Мир сегодня с "Юрий Подоляка"
Труха⚡️Україна
Николаевский Ванёк
Инсайдер UA
Реальна Війна | Україна | Новини
Лачен пише
Анатолий Шарий
Реальний Київ | Украина
Лёха в Short’ах Long’ует
Мир сегодня с "Юрий Подоляка"
Труха⚡️Україна
Николаевский Ванёк
Инсайдер UA
Реальна Війна | Україна | Новини
Лачен пише
Анатолий Шарий
Реальний Київ | Украина
Лёха в Short’ах Long’ует
ашдщдщпштщаа
для обратной связи @filologinoff
книжки в этом канале
часть 1 https://t.me/fllgnff/1155
часть 2 https://t.me/fllgnff/2162
часть 3 https://t.me/fllgnff/3453
книжки в этом канале
часть 1 https://t.me/fllgnff/1155
часть 2 https://t.me/fllgnff/2162
часть 3 https://t.me/fllgnff/3453
TGlist rating
0
0
TypePublic
Verification
Not verifiedTrust
Not trustedLocationРосія
LanguageOther
Channel creation dateFeb 23, 2016
Added to TGlist
Apr 09, 2025Records
13.05.202523:59
609Subscribers25.01.202523:59
0Citation index09.05.202508:05
130Average views per post09.05.202508:05
130Average views per ad post14.05.202500:16
4.44%ER09.05.202508:05
21.38%ERRReposted from:
Кроненберг нефильтрованный
13.05.202514:33
25 лет назад, 13 мая 2000 года главный герой «Пункта назначения» Алекс Браунинг с классом хотели улететь в Париж.
Но что-то пошло не так.
Но что-то пошло не так.
09.05.202505:21
Не могу перестать думать про 19-летнего Ивана Шаргунова, неделю назад погибшего в Москве (сбила машина, умер до приезда скорой; нигде не пишут про водителя и то, как это случилось). Прочитав о его смерти, я сразу вспомнил, с какой любовью и гордостью говорил про сына Сергей Шаргунов, отвечая на мой вопрос о будущем Вани: если в предках сплошь люди искусства, логично ожидать это и от потомка. Ване тогда было пять. Сил Сергею и Анне Козловой, дети не должны умирать раньше своих родителей: на войне, в ДТП, от рака, никогда.
07.05.202507:41
В 1348 году, укрывшись от чумы в пригороде Флоренции, персонажи «Декамерона» Боккаччо коротают локдауновые вечера, развлекаясь отвлекающим их сторителлингом: «Большинство историй глуповаты, есть печальные, но ни в одной не говорится о чуме». В 2020 году по просьбе редакторов The New York Times Magazine разные авторы, от Дэвида Митчелла, Этгара Керета и Маргарет Этвуд до гораздо менее известных в России литераторов, сочиняют собственные «новеллы времен пандемии». Специальный номер журнала с этими текстами ожидаемо превращается в книгу: не факт, что через 700 лет судить о коронавирусной эпохе все будут именно по «Новому Декамерону», но он хорош. Такие сборники у нас тоже были (см. «Любовь во время карантина» и «Окно во двор»; я их сам не см. и не очень хочется), но путешествовать хотя бы благодаря рассказам из таймсовской книжки по всей планете (Париж, Карачи, Барселона, Рим; Нью-Йорк, Техас, Калифорния, Мичиган; Израиль, Великобритания, Марокко, Китай) в дни локдауна (и не только), само собой, куда интереснее.
14.05.202503:28
Намерения у всех были самые серьезные и благородные, но присутствовала и явная стратегическая ошибка. Тогдашний губернатор родом из Магнитогорска привлек для решения градостроительных задач своих бывших коллег. То есть в провинциальный Челябинск приехали специалисты из еще более провинциального города, и ничего хорошего из этого не вышло.
https://chel.dk.ru/news/237222167
https://chel.dk.ru/news/237222167
03.05.202516:57
Тарантино интересно смотреть, как кому-то отрезают ухо; Линчу интересно само ухо.
https://arzamas.academy/mag/1331-lynchian
https://arzamas.academy/mag/1331-lynchian
06.05.202514:09
Заходят Бибхутибхушон Бондопаддхай, Апичатпонг Вирасетакул и Жугдэрдэмидийн Гуррагча в бар.
14.05.202507:55
В сегодняшней индустрии лифты работают быстро как в дубайском небоскребе. «Дайте танк (!)» же всегда шли по пожарной лестнице.
https://daily.afisha.ru/music/29273-norm-kor-kak-dayte-tank-stali-glavnoy-russkoyazychnoy-rok-gruppoy/
Люблю «Дайте танк (!)» с июля 2016 года: впервые услышал их, прочитав у Александра Горбачева про «Радио Огонь», ночью на балконе квартиры в Екатеринбурге; закрываю глаза — и вижу вид с того балкона. И еще одна стойкая (мне самому не понятная, на самом деле) визуальная ассоциация с группой: когда слышу одну из моих любимейших песен «Оплачено», то в воображении почему-то возникает угол Нижнего Сусального переулка и улицы Казакова (объяснимых причин нет, правда); прошлым летом сделал даже специально фотку с этой точки, зафиксировав видение; «я сохраняю картинки, однажды сохраню их все». Пусть далеко не всё, что происходит с «Дайте танк (!)» последние, может, лет пять, мне нравится, но я рад, что группа действительно теперь в разы известнее, чем была в те дни и ночи, когда я ее полюбил.
https://daily.afisha.ru/music/29273-norm-kor-kak-dayte-tank-stali-glavnoy-russkoyazychnoy-rok-gruppoy/
Люблю «Дайте танк (!)» с июля 2016 года: впервые услышал их, прочитав у Александра Горбачева про «Радио Огонь», ночью на балконе квартиры в Екатеринбурге; закрываю глаза — и вижу вид с того балкона. И еще одна стойкая (мне самому не понятная, на самом деле) визуальная ассоциация с группой: когда слышу одну из моих любимейших песен «Оплачено», то в воображении почему-то возникает угол Нижнего Сусального переулка и улицы Казакова (объяснимых причин нет, правда); прошлым летом сделал даже специально фотку с этой точки, зафиксировав видение; «я сохраняю картинки, однажды сохраню их все». Пусть далеко не всё, что происходит с «Дайте танк (!)» последние, может, лет пять, мне нравится, но я рад, что группа действительно теперь в разы известнее, чем была в те дни и ночи, когда я ее полюбил.
06.05.202507:22
В отличие от европейцев, мексиканцы спокойно относятся к неопределенности. И это отсутствие конкретики, пожалуй, самое сложное в общении с ними. Слова мексиканца «Все, завтра приступаем, завтра мы начнем все делать» могут вообще ничего не значить. Важно различать sí, которое значит «да», и sí, которое на самом деле означает «Я подумаю, потому что не могу тебе вот так сразу отказать».
https://arzamas.academy/mag/1334-nopal
https://arzamas.academy/mag/1334-nopal
08.05.202506:54
Меня раз пять пытались отчислить из института, один раз — за то, что я прижал завкафедрой к стенке за грудки и сказал: «Иди ** *** [к черту], овца», — я был немножко не в себе. Меня увели в академ, а потом вернули. Человек стал для меня объектом презрения. <…> Я не помню момент, чтобы я подумал: «Вот я вам все и доказал». Во мне нет злорадства, это неважные эмоции. И к тому человеку у меня уже не осталось никакого негатива, сейчас я бы его обнял и пожал руку. Это в 18 лет я считал его предателем всего на свете.
https://daily.afisha.ru/music/29258-anton-belyaev-zaviduyu-muzykantam-bez-obrazovaniya-no-so-smelostyu-eksperimentirovat/
Максимально сконцентрированный на своей работе человек; и до этого интервью было понятно, а теперь-то вообще очевидно.
https://daily.afisha.ru/music/29258-anton-belyaev-zaviduyu-muzykantam-bez-obrazovaniya-no-so-smelostyu-eksperimentirovat/
Максимально сконцентрированный на своей работе человек; и до этого интервью было понятно, а теперь-то вообще очевидно.
08.05.202507:58
Надеялся увидеть Антона Беляева на сцене с песней «Возвращайся», но у него, видимо, не получилось попасть на концерт 17 апреля, поэтому песню Олег Нестеров исполнил сам, вместе с Викторией Жук (Therr Maitz), также выступившей на бэках в ряде старых хитов и заменившей Машу Макарову в песнях «Где цветы?» и «Ангел».
10.05.202505:24
Сельские привели детоботов на линейку к деревянному, выкрашенному голубым зданию школы. На крыльцо вынесли старые колонки. Над дверями растянули красную ткань с рукописными белыми буквами: «Школьные годы чудесные!»
Пятеро разноклассников и двое сельских мальчишек, пришедших в первый класс, стояли в стороне, словно не при делах.
Детоботы выстроились ровно по центру прямой бело-черной линией, плечо к плечу. Оператор, глядя в объектив, вел по их лицам крупный план. Женька слепил золотой улыбкой, Лева оттягивал давящий галстук-бабочку, Кузя сонно тер глаза, Степа ответно смотрел в камеру немигающим круглым глазом. Взгляд Леры счастливо светился, и она пыталась улыбаться, но губы ее гнулись вниз, расходясь в натужную гримасу, словно, настраивая мимические мышцы, ей случайно что-то перевернули.
И была музыка. Было немного голубых и белых шаров, но совсем куце, лучше б вовсе не надували. Потом дети по очереди читали стихи, чуть приседая в такт словам, смешно качали головами, закидывая слова в микрофон.
Потом микрофон взял Лева Поляков, и его голосом запел «Учат в школе» Эдуард Хиль, словно не умер в две тысячи двенадцатом, — звонко и бархатисто. Затем Лева спел точь-в-точь как Георгий Виноградов «Школьный вальс». А потом вовсе затянул крепким голосом Пугачевой про то, что нынче в школе первый класс вроде института… Сельские аплодировали в пятьдесят пар рук: «Ну талант! Талант!»
В классе детоботы сидели как настоящие дети: качали и дергали ногами под партами; растопырив пальцы, чесали голову, локти, что-то доставали из носа, рассматривали, с приоткрытым ртом следили за учителем, пытаясь понять, что делать дальше.
Живые мальчики выглядели за последней партой как раз как выключенные роботы. Они сели вдвоем, а теперь неподвижно и опасливо косились на других.
— А вот наш единственный первый класс, первый «А»! — Раскрытая ладонь Леночки гордо пролетела над головами.
В кадре проскочило несколько лиц, затем камера качнулась и приблизила девочку за пятой партой первого ряда: красный шар ее головы, увенчанный белым ажурным бантом, болтался на шее, глаза катались под веками, из ротика сочилась пенная слюна…
Сюжет оборвался словами «Катенька! Катенька!!!». Камеру вырубили. Детобота Катеньку скорее вынесли из класса.
Вечером Михаил снова собрал новоявленных родителей в ДК, еще раз объяснил им все правила эксплуатации.
— Говорил же, никаких украшений! У них, просто говоря, аллергия. Эти сережки к ней прямо прикипели…
Женщина, взявшая Катеньку тогда в ДК, не спешила признавать вину:
— А чего? Сережки от прабабки еще остались! Чистое золото! Чего?
Если до этого Михаил, когда Катеньку отключили и увезли, обещал женщине замену, то сейчас подумывал сказать, что свободных экземпляров больше не осталось.
— А если не детобот, скажем, — спросили с заднего ряда, — а родитель выйдет из строя? Ну, помрет то есть?
— Может, кто местный заберет. Или отключим экземпляр и вывезем.
Михаил окинул взглядом людей и сменил тему:
— Рассказывайте: какие еще странности обнаружились?
«А у нас», «у нас», «а у меня», — начали хвастать сельские друг перед другом.
Женька мог плавать без задержки дыхания и голыми руками доставать рыбу. Валерия могла делать уроки без настольной лампы, потому как ее голова выдавала не меньше трехсот ватт мощности. Лева заменил собой давно сломанное радио. Кузя болтал с животными и птицами: уже спас корову из пруда и куриные яйца от воришки. И много чего еще сказали.
Целиковская просидела все собрание в молчаливом удовлетворении, подошла к Михаилу после всего:
— А Степа наш — без всяких там. И хорошо, хорошо! Самый обычный ребенок.
Пухлый светленький Степа, с правым мутно-зеленым светящимся глазом, не прикрытым силиконовыми веками, ждал мать на улице и, стоило Михаилу выйти вслед за ней, подбежал:
— А можно, дядя Миша, я буду вам письма писать? — спросил он и ткнул в нагрудный жетон на своей футболке: — На кор-по-ра-тив-ну-ю почту.
Михаил поглядел на мигающий огонек его глаза, погладил детобота против синтетических волос.
— Пиши, если хочешь.
Уходя, Михаил обернулся на Степу, тот быстро-быстро замахал ему ладошкой.
Пятеро разноклассников и двое сельских мальчишек, пришедших в первый класс, стояли в стороне, словно не при делах.
Детоботы выстроились ровно по центру прямой бело-черной линией, плечо к плечу. Оператор, глядя в объектив, вел по их лицам крупный план. Женька слепил золотой улыбкой, Лева оттягивал давящий галстук-бабочку, Кузя сонно тер глаза, Степа ответно смотрел в камеру немигающим круглым глазом. Взгляд Леры счастливо светился, и она пыталась улыбаться, но губы ее гнулись вниз, расходясь в натужную гримасу, словно, настраивая мимические мышцы, ей случайно что-то перевернули.
И была музыка. Было немного голубых и белых шаров, но совсем куце, лучше б вовсе не надували. Потом дети по очереди читали стихи, чуть приседая в такт словам, смешно качали головами, закидывая слова в микрофон.
Потом микрофон взял Лева Поляков, и его голосом запел «Учат в школе» Эдуард Хиль, словно не умер в две тысячи двенадцатом, — звонко и бархатисто. Затем Лева спел точь-в-точь как Георгий Виноградов «Школьный вальс». А потом вовсе затянул крепким голосом Пугачевой про то, что нынче в школе первый класс вроде института… Сельские аплодировали в пятьдесят пар рук: «Ну талант! Талант!»
В классе детоботы сидели как настоящие дети: качали и дергали ногами под партами; растопырив пальцы, чесали голову, локти, что-то доставали из носа, рассматривали, с приоткрытым ртом следили за учителем, пытаясь понять, что делать дальше.
Живые мальчики выглядели за последней партой как раз как выключенные роботы. Они сели вдвоем, а теперь неподвижно и опасливо косились на других.
— А вот наш единственный первый класс, первый «А»! — Раскрытая ладонь Леночки гордо пролетела над головами.
В кадре проскочило несколько лиц, затем камера качнулась и приблизила девочку за пятой партой первого ряда: красный шар ее головы, увенчанный белым ажурным бантом, болтался на шее, глаза катались под веками, из ротика сочилась пенная слюна…
Сюжет оборвался словами «Катенька! Катенька!!!». Камеру вырубили. Детобота Катеньку скорее вынесли из класса.
Вечером Михаил снова собрал новоявленных родителей в ДК, еще раз объяснил им все правила эксплуатации.
— Говорил же, никаких украшений! У них, просто говоря, аллергия. Эти сережки к ней прямо прикипели…
Женщина, взявшая Катеньку тогда в ДК, не спешила признавать вину:
— А чего? Сережки от прабабки еще остались! Чистое золото! Чего?
Если до этого Михаил, когда Катеньку отключили и увезли, обещал женщине замену, то сейчас подумывал сказать, что свободных экземпляров больше не осталось.
— А если не детобот, скажем, — спросили с заднего ряда, — а родитель выйдет из строя? Ну, помрет то есть?
— Может, кто местный заберет. Или отключим экземпляр и вывезем.
Михаил окинул взглядом людей и сменил тему:
— Рассказывайте: какие еще странности обнаружились?
«А у нас», «у нас», «а у меня», — начали хвастать сельские друг перед другом.
Женька мог плавать без задержки дыхания и голыми руками доставать рыбу. Валерия могла делать уроки без настольной лампы, потому как ее голова выдавала не меньше трехсот ватт мощности. Лева заменил собой давно сломанное радио. Кузя болтал с животными и птицами: уже спас корову из пруда и куриные яйца от воришки. И много чего еще сказали.
Целиковская просидела все собрание в молчаливом удовлетворении, подошла к Михаилу после всего:
— А Степа наш — без всяких там. И хорошо, хорошо! Самый обычный ребенок.
Пухлый светленький Степа, с правым мутно-зеленым светящимся глазом, не прикрытым силиконовыми веками, ждал мать на улице и, стоило Михаилу выйти вслед за ней, подбежал:
— А можно, дядя Миша, я буду вам письма писать? — спросил он и ткнул в нагрудный жетон на своей футболке: — На кор-по-ра-тив-ну-ю почту.
Михаил поглядел на мигающий огонек его глаза, погладил детобота против синтетических волос.
— Пиши, если хочешь.
Уходя, Михаил обернулся на Степу, тот быстро-быстро замахал ему ладошкой.
09.05.202513:15
Патриотический сборник «Музыка победы», мягко говоря, расстроил — похоже на плохое караоке, даже странно, что продюсерский центр Игоря Матвиенко, кажется, сильно не старался. Обидно прежде всего за песни: они-то отличные, такого отношения к себе не заслуживают, а ведь кто-то начнет теперь судить о них именно по этим версиям. На мой взгляд, никто не захочет из-за них интересоваться историей этих песен, слушать первоисточники и проникаться темой ВОВ — а разве не для этого всё должно делаться? Вот в «Старых песнях о главном» «Песня о далекой Родине» и «На безымянной высоте» звучали так, что ты их помнишь и напеваешь до сих пор. А каверы Гагариной и Сои — бездушные, послушал и забыл.
08.05.202503:16
Будешь падать — не бойся падать.
07.05.202508:16
Пара договорилась встретиться с Крисси у Памятника битве. Она видела супругов всего раз, пять лет назад, когда занималась юридическим оформлением покупки их дома. Вскоре жена связалась с ней по поводу планировки участка. Крисси выслала материал, но клиенты пропали. Она и думать о них забыла, пока жена не прислала ей мейл с извинениями за долгое молчание. «Мы настроили свои сердца на то, чтобы пережить это время», — писала она.
Это были не первые ее медлительные клиенты. Ей нередко рассказывали о мучениях, связанных с принятием решений, касающихся их будущего. Сама она не удосужилась написать завещание — ну и что? Никто не говорит, что ты обязан жить согласно норме, принятой в твоей профессии.
Магнолии, обрамлявшие аллею, стояли в самом цвету. Крисси подняла со скамейки большой, размером с ладонь лепесток. Цветы магнолии такие нахальные. Даже опавшие лепестки кажутся живыми.
Много лет назад под одной из этих магнолий Крисси и две ее лучшие подруги выкопали яму и закопали конверт, куда положили свои дневники, решив прочитать их по достижении пятидесятилетия. Дабы подчеркнуть торжественность момента, каждая засунула еще и по серьге. Крисси положила опалового единорога.
Когда им исполнилось пятьдесят, про конверт никто не вспомнил. История всплыла у Крисси в памяти только сейчас.
Пара тут же узнала ее, как и она их. Они извинились, что двое их друзей, свидетели, опаздывают.
Крисси предпочитала пунктуальность. Она не любила пустую болтовню. И тем не менее спросила у пары, как у них дела с учетом локдауна. Муж вежливо кивнул и отошел. Возможно, тоже ненавидел пустую болтовню.
— А дети? В каком они сейчас классе? — уточнила Крисси.
Жена посмотрела в сторону мужа. Он стоял поодаль, рассматривая генерала Вашингтона.
— Итан в шестом.
Разве у них один ребенок? Крисси помнила про двоих, по такой же пустой болтовне пять лет назад. Но в завещаниях действительно было указано только имя Итана. Наверно, она перепутала их с другой семьей.
— Вы, должно быть, имеете в виду Зою? — тихо спросила жена.
— Верно… — ответила Крисси.
Она уже знала, какой ответ даст миссис Карсон, и испытала облегчение, заметив свидетелей. Зоя умерла. Крисси пожалела, что спросила про детей. Такой невинный вопрос, но ведь совершенно невинных вопросов не бывает.
Подписание заняло не более десяти минут. Пара состоятельна. Ни один раньше не состоял в браке, ни у одного нет детей вне брака. Без осложнений, так Крисси думала о подобных клиентах. И все-таки со всеми случаются осложнения. Обычно Крисси предпочитала на них не задерживаться.
Когда пара вместе со свидетелями уходила, Крисси крикнула жене:
— Миссис Карсон!
Муж и свидетели пошли дальше, треугольником, соблюдая необходимую дистанцию. Крисси хотелось сказать что-нибудь о Зое. Жена недаром упомянула ее имя.
Миссис Карсон кивнула на папку в руках у Крисси:
— Странным образом поднимает настроение, правда? Подписать завещания в такой солнечный день.
— Это было правильное решение, — машинально отозвалась Крисси.
— Да, — кивнула жена и еще раз поблагодарила.
Сейчас они расстанутся и, вероятно, больше никогда не увидятся. Крисси забудет о встрече, как забыла, что писала себе подростком. Но когда-нибудь она вспомнит эти минуты, и ей захотелось сказать не просто банальность, как хотелось помнить, что она себе написала.
— Мне очень жаль, — произнесла она. — Я о Зое.
Банальней не бывает, но правильных слов тут не найти. Как бы извинение за то, что ты так ничего и не сказал.
Жена кивнула.
— Иногда мне хочется, чтобы Зоя была не такой решительной. Чтобы она была, как я или ее отец. Мы оба медлительны.
А все-таки ни один учитель или родитель на станет поощрять нерешительность, медлительность ребенка, подумала Крисси. Почему они с подружками считали, что через несколько десятков лет еще будут помнить о тех дневниках, что они еще будут им интересны? Уверенность в устойчивости жизни для юного человека легко оборачивается отчаянием, когда в жизни ничего не меняется.
— Но вы пережили это время, — сказала Крисси, указав на папку.
Опять банальность, но банальности, как и медлительность, имеют свой смысл.
Это были не первые ее медлительные клиенты. Ей нередко рассказывали о мучениях, связанных с принятием решений, касающихся их будущего. Сама она не удосужилась написать завещание — ну и что? Никто не говорит, что ты обязан жить согласно норме, принятой в твоей профессии.
Магнолии, обрамлявшие аллею, стояли в самом цвету. Крисси подняла со скамейки большой, размером с ладонь лепесток. Цветы магнолии такие нахальные. Даже опавшие лепестки кажутся живыми.
Много лет назад под одной из этих магнолий Крисси и две ее лучшие подруги выкопали яму и закопали конверт, куда положили свои дневники, решив прочитать их по достижении пятидесятилетия. Дабы подчеркнуть торжественность момента, каждая засунула еще и по серьге. Крисси положила опалового единорога.
Когда им исполнилось пятьдесят, про конверт никто не вспомнил. История всплыла у Крисси в памяти только сейчас.
Пара тут же узнала ее, как и она их. Они извинились, что двое их друзей, свидетели, опаздывают.
Крисси предпочитала пунктуальность. Она не любила пустую болтовню. И тем не менее спросила у пары, как у них дела с учетом локдауна. Муж вежливо кивнул и отошел. Возможно, тоже ненавидел пустую болтовню.
— А дети? В каком они сейчас классе? — уточнила Крисси.
Жена посмотрела в сторону мужа. Он стоял поодаль, рассматривая генерала Вашингтона.
— Итан в шестом.
Разве у них один ребенок? Крисси помнила про двоих, по такой же пустой болтовне пять лет назад. Но в завещаниях действительно было указано только имя Итана. Наверно, она перепутала их с другой семьей.
— Вы, должно быть, имеете в виду Зою? — тихо спросила жена.
— Верно… — ответила Крисси.
Она уже знала, какой ответ даст миссис Карсон, и испытала облегчение, заметив свидетелей. Зоя умерла. Крисси пожалела, что спросила про детей. Такой невинный вопрос, но ведь совершенно невинных вопросов не бывает.
Подписание заняло не более десяти минут. Пара состоятельна. Ни один раньше не состоял в браке, ни у одного нет детей вне брака. Без осложнений, так Крисси думала о подобных клиентах. И все-таки со всеми случаются осложнения. Обычно Крисси предпочитала на них не задерживаться.
Когда пара вместе со свидетелями уходила, Крисси крикнула жене:
— Миссис Карсон!
Муж и свидетели пошли дальше, треугольником, соблюдая необходимую дистанцию. Крисси хотелось сказать что-нибудь о Зое. Жена недаром упомянула ее имя.
Миссис Карсон кивнула на папку в руках у Крисси:
— Странным образом поднимает настроение, правда? Подписать завещания в такой солнечный день.
— Это было правильное решение, — машинально отозвалась Крисси.
— Да, — кивнула жена и еще раз поблагодарила.
Сейчас они расстанутся и, вероятно, больше никогда не увидятся. Крисси забудет о встрече, как забыла, что писала себе подростком. Но когда-нибудь она вспомнит эти минуты, и ей захотелось сказать не просто банальность, как хотелось помнить, что она себе написала.
— Мне очень жаль, — произнесла она. — Я о Зое.
Банальней не бывает, но правильных слов тут не найти. Как бы извинение за то, что ты так ничего и не сказал.
Жена кивнула.
— Иногда мне хочется, чтобы Зоя была не такой решительной. Чтобы она была, как я или ее отец. Мы оба медлительны.
А все-таки ни один учитель или родитель на станет поощрять нерешительность, медлительность ребенка, подумала Крисси. Почему они с подружками считали, что через несколько десятков лет еще будут помнить о тех дневниках, что они еще будут им интересны? Уверенность в устойчивости жизни для юного человека легко оборачивается отчаянием, когда в жизни ничего не меняется.
— Но вы пережили это время, — сказала Крисси, указав на папку.
Опять банальность, но банальности, как и медлительность, имеют свой смысл.
Log in to unlock more functionality.
