- Оля, я все знаю - произнесла девушка стоя на пороге квартиры. Она пыталась скрыть эмоции, но голос предательски дрожал.
- Сонечка, ты о чем? - сонно спросила Ольга.
- Блять, не делай вид, что не знаешь - Соня торопливо достает из сумки телефон и тычет им в лицо Якубович.
На экране высвечивается видео, снятое фанатами, стоящими за забором готического зала. На нем видно, как Оля идёт за ручку с Артёмом на проходке. Казалось бы, ничего не обычного, но далее пара заворачивает за угол, где Краснов прижимает Ольгу к стене, начинает целовать, даже не позаботившись о том, чтобы уйти туда, где их точно не увидят. любовная ведьма, к слову, совсем не сопротивляется.
- Какого хера, я тебя спрашиваю?! - кричит Соня.
- Сонь, я.... я этого честно не хотела, ты же знаешь меня, я никогда бы так с тобой не поступила, ты что. Он сам начал, я его оттолкнула, такого больше не повторится я обещ..- Оля не успевает договорить, по лицу прилетает пощёчина. Егорова бьёт отчаянно, будто хочет всю свою боль перекинуть на девушку, избавиться.
- Да ты даже ошибку, сука, свою признать, блять, не можешь. О чем с тобой разговаривать - в этот раз она уже не кричит. Говорит тише, спокойнее, будто ее это уже не задевает.
- Зря я верила тебе всё это время. Ты обычная шлюха, такая же как и все - смотрит разочарованно, — Я больше не буду тебе, точнее вам мешать, извини. Извини, что хотела человеческих, нормальных, блять, отношений, где люди ценят друг друга, а не прыгают втихаря по членам.
В следующую секунду дверь с грохотом захлопывается. Оля хватается за стену, скатываясь по ней. Слезы покатились градом из глаз, оставляя мокрые пятна на футболке. Щека всё ещё саднила, напоминая о самой большой ошибке в жизни Ольги - потерять ее.
Она ненавидит себя, она ненавидит до ужаса за то, что не отшила Краснова, который к ней клеился в самом начале съемок. Якубович прекрасно помнит, как Соня злилась, просила проводить с Артёмом меньше времени, а та лишь отвечала ей, что у нее все под контролем. Контроль, как видите, очень хуевый.
Тянется за сигаретами и зажигалкой, лежавшими на полке. Прямо в квартире курит, вспоминая как её Сонечка это ненавидела. Она на дух Олино курение не переносила, всегда возмущалась, что та "как паровоз дымит". Якубович горько усмехается, окурок тушит, прикладывая к запястью. Это меньшее наказание, которое она себе может придумать.
Соня выходит из подъезда, параллельно пытаясь дрожащими руками вызвать себе такси. Ей хотелось быстрее уехать и никогда, никогда не возвращаться сюда. Слезы душат, сдавливают горло, не оставляя возможности нормально дышать. Она бьёт себя кулаком в грудь, жадно хватает ртом воздух, пытаясь избавиться от долбанной панической атаки, которая охватила ее всю с ног до головы.
Егорова думала, что не против въебать бы ей ещё раз. А ещё не против, если бы всё это было сном. Хочется верить, что она не сосалась ни с кем за сониной спиной на самом деле, не зажималась по углам, по гримеркам и конечно не гуляла обнявшись на проходке, пока Соня стояла в одиночестве как идиотка. Хотя может это не Оля виновата? Может она просто устала терпеть вечную апатию, срывы, истерики и ей не оставалось более выхода. За эти страдания ей, наверное, пошлют кого-нибудь более нормального, гораздо достойнее чем Соня, а Егорова продолжит скакать по абьюзивным отношениям, где ее будут топтать все сильнее, пока от нее не останется ни кусочка.
Она все еще ее любит, гораздо сильнее, чем ненавидит. Но это пока.
