Лембтон презрительно смотрит на Джона. Талия Егора — луговой подснежник в его руках, которую сейчас сжимает лучший друг журналиста. Лембтон неприветливо ведёт ногой и откидывается на спинку дивана, складывая руки в замок. Он презрительно смотрит на парочку на другом конце стола.

Трогать Линча на красном диване, пробираться под синюю рубашку и пить алкоголь — прерогатива Лембтона, а не пьяного Джона.

Тот хихикает и смотрит на Егора, не замечая изменившуюся позу Лембтона. Писатель не знает об отношениях Линча и Генри, но от этого не легче.

Джон и Линч так близко. Писатель касается шрамов на чужих пальцах, их руки лежат на столе. Он обхватывает шершавую ладонь и целует костяшки.

Егор не замечает этого, он смеётся, с пьяными глазами смотря на сцену. На ней играют музыканты.

Джон вновь смеётся, кладёт руку на чужое плечо, приобнимает и, притягивая к себе, целует незадачливого журналиста в щёку.

Бизнесмена это наконец-то выводит из себя и он вздыхает, чтобы спокойно сказать:

— Джон, ты что, гей?

Слова специально сказаны вульгарно, похабно, насмешливо, чтобы подчеркнуть уродливость действий писателя. Чтобы тот наконец убрал свои руки и оставил незащищённую шею в покое.

Невразумляющий журналист, кажется, даже не замечает голоса рядом с собой как и Джона, витая в облаках из сливающейся музыки саксофона и пианино. Но чужие слова слышит Джон. Он вскидывает брови и убирает руку со стола. Кажется, между кем-то скоро будет неприятный разговор. Или Джон найдёт оправдания.
Попкорн я вас под своей коленкой нашел чесна
Латна я тумау тля перфой сарисофки сайтет