Сегодня с утра пришла на работу и понимаю что всё, не могу, что работаю через силу, просто переступаю через себя. Управляющая сегодня не так часто придиралась, но придиралась. В зале полно беготни, а она мне, иди сервируй стол. Отвечаю – да, конечно – и делаю свои дела. Сервировка подождёт.
Сегодня пришла семья: муж, жена, сын и дочка. Бегала с их заказом туда-сюда, то одного вина нет, то другого. Они уже косо смотреть стали. Приняла заказ, Петровна подошла, так, это заказывай, это позже закажем, иди, я сама пробью, система виснет. Отнесла в первую очередь мохито и вино. Вино Тамань селект красное сухое. Пробка у него твёрдая, еле вытащила её. Мужчина уже попросил дать ему бутылку, он сам мол откроет. Я ответила, что нельзя, сама открою. Открыла вино, разлила и ушла. А потом начался дурдом. Оказывается сырные шарики пробили одну порцию. А надо было две. Отнесла одну. Вторую через пятнадцать минут. Потом жульен с курицей и грибами, потом оджахури. Так получилось, что всё отдавали по одной порции. Одни едят, другие сидят над пустой тарелкой. А ещё фруктовую тарелку заказали в первую очередь,а она не пробилась! Система виснет, не пробивает иной раз заказ, хоть ты тресни! Да и вообще, это ресторан, а не Бургер Кинг, тут еда вся готовится с нуля. Шашлыки, к примеру ждать минут двадцать пять, а цыплёнка табака сорок.
Они уже начали ворчать и посмеиваться надо мной. Улыбаюсь, а самой так тошно, что хоть снимай фартук и выходи.
Подошёл муж. На груди, на свитере приколота медаль. Я не разглядела её.
– Сколько ещё ждать? Ресторан у вас не очень. Понимаете, мне через час на поезд, а потом на самолёт, на СВО.
Краснею с головы до ног.
– Простите, пожалуйста,я сделаю вам скидку в качестве извинения. Скоро всё будет, всё готовится.
Когда всё вынесла, пожелала ему удачи на фронте и возвращаться живым.
– Ты с какой Кореи?
– С Сахалина.
– Много ваших ушло?
– Много.
– Все танкисты?
Мне так обидно стало. Если я такая маленькая это не значит, что все сахалинцы такие.
– А сюда вас что занесло?
– Как что? Я на Родине.
– Ясно. Чем занимаешься здесь?
– Работаю и пишу стихи.
– А сюда почему пришла?
– Интересно.
Подошёл сынок, лет двадцати где-то. Понимаю, что произношу глупо, но желаю главе семьи удачи и:
Победа будет за нами.
Сын скривил рот:
– За нами?
– За нами.
– За нами?!
– За нами.
– Она из Якутии, – шепнула мать сыну, но выражение его лица не изменилось: недоверие и откровенная ухмылка.
Молча развернулась и ушла. И за спиной хохот.
Кто я? Живу в своей стране, чужая среди своих. Сколько нас таких чужих в России?! Там, на линии фронта не только русские воюют и гибнут! Один двоюродный брат уже больше года в плену. Ниндзя погиб. И много кто погиб. Жаль, что в школьных учебниках о многонациональности нашей страны мало пишут. Вырастают потом такие сыны и смеются тебе в лицо.
Потом они сидели ещё два часа и заказали ещё пару бутылок вина. А говорили, что через час на поезд...
Я ушла закидывать скатерти в стирку. Возвращаюсь, слышу они по лестнице спускаются. Потихоньку иду, чтобы не заметили меня.
Подхожу к столу, убираю грязные тарелки и приборы и слышу:
– Женя!
Разворачиваюсь, отец семьи ко мне идёт. Суёт мне под фартук на груди деньги:
– Это ваши чаевые.
– Зачем? Не надо. Я не заслужила.
– Заслужили. Вы на меня не обижайтесь. Всё прекрасно, кухня вкусная. Просто вы слабенькая ещё. Но зато искренняя.
Я пожелала ему удачи, на том и распрощались.
Достаю деньги, там полторы тысячи.
Пришла домой и в слёзы. Не хочу работать официантом! Словно сама себе на горло наступаю. Петровна говорит, потерпи, мол, научишься и потом выездной работать будешь. Не хочу ни выездной и никакой. Хватит. Завтра позвоню управляющей, скажу, продержусь ещё пару недель, пока поопытнее не найдут и уйду. Хватит.
