Stoff

«Прощение аисторично. Оно разрывает связь следствий и причин, наказаний и преступлений, оно приостанавливает время поступков. В этой интемпоральности открывается странное пространство, которое не пространство дикого бессознательного (желающего и убийственного), а как раз его противоположность — его сублимация в познании причины, гармония любви, которая не отворачивается от связанного с ней насилия, а принимает его, хотя и из свой позиции. Столкнувшись с этой приостановкой времени и действий в атемпоральности прощения, мы можем понять тех, кто считает, что только Бог способен прощать. Но в христианстве приостановка преступлений и наказаний исходно является делом людей».

См. «Черное солнце»

«… В другой раз преподобный Макарий шел по пустыне и нашел на земле высохший человеческий череп. Макарий спросил череп: «Кто ты такой?» – «Я был начальником языческих жрецов, обитавших на сем месте. Когда ты, авва Макарий, исполненный Духа Божия, умилосердившись над находящимися в муках в аду, молишься за нас, мы тогда получаем некоторое облегчение». – «Какое же облегчение получаете вы и каковы ваши мучения?» – «Как далеко отстоит небо от земли, – отвечал со стоном череп, – так велик огонь, среди которого мы находимся, палимые отовсюду с ног до головы. При этом мы не можем видеть лица друг друга. Когда же ты молишься за нас, мы видим немного друг друга, и это служит нам некоторым утешением». Услыхав такой ответ, преподобный прослезился и сказал: «Проклят тот день, когда человек преступил Божественные заповеди». И снова он спросил: «Есть ли какие-либо другие мучения, лютейшие ваших?» – «Мы, не знавшие Бога, – ответил череп,– хотя и немного, но еще ощущаем милосердие Божие. Те же, которые познали имя Божие, но отверглись Его и заповедей Его не соблюдали, мучаются ниже нас гораздо более тяжкими и лютейшими мучениями. После сего преподобный Макарий взял тот череп, закопал его в землю и удалился».