Маргиналии на пальмовых листах. Ressurected

«Книга Питера Лэмборна Уилсона "Скандал: эссе об исламской ереси", вероятно, стала прямым вдохновением для Mr. Bungle при создании этой композиции. Именно эта книга лучше всего описывает концепцию... И она отличная! Киямат был (или остается) мощным провозглашением, доктриной. Она была объявлена в 1164 году нашей эры Хасаном ибн Саббахом. Это было приглашение "приобщиться к удовольствиям рая на Земле". Цитируя Уилсона: "Киямат остается состоянием сознания, доступным каждому, — садом без стен, сектой без церкви, утерянным памятником исламской истории, который отказывается быть забытым. Он существует вне времени, бросая вызов легализму, морализму и жестокости экзотерического мира. Это приглашение в рай". Буквальное определение — "Великое Воскресение... разрыв оков закона". Концепция Киямата гораздо глубже, и я настоятельно рекомендую книгу!

Тавил — основа исмаилитской мистики. Это понятие означает "возвращение к изначальному или глубочайшему смыслу"».

Ересь как средство культурного обмена

«Ереси» часто служат средством передачи идей и художественных форм из одной культуры в другую. Персия не смогла бы стать исламской, несмотря на военное завоевание арабами, если бы не гетеродоксии вроде шиизма и суфизма или откровенные ереси вроде низаритского исмаилизма, хуруфизма и гулат. Северная Индия не была бы исламизирована без суфизма — от безупречной ортодоксии крупных тарикатов до «беззаконных» каландаров, философских исканий Дары Шукоха и Акбара, а также народного синкретизма вроде брахманов-хусайнитов Кашмира, кходжей Гуджарата и Бомбея или баулов Бенгалии.

В 1970 году в Индии я встретил женщину, воплотившую для меня мистический космополитизм, возможный лишь для тех, чья ортодоксия сомнительна. Райхана Бен была уже в преклонном возрасте и с тех пор умерла. Родившись мусульманкой, она увлеклась суфизмом под влиянием Махатмы Ганди и после его смерти поселилась рядом с его памятником в Дели. Своё учение она выражала в чисто индуистских терминах и написала книгу «Сердце гопи», где представляла себя одной из влюблённых в Кришну пастушек-гопи. Она верила в полную совместимость ислама и индуизма.

Со времён Моголов суфизм и вайшнавская бхакти-йога взаимно влияли друг на друга в Северной Индии. Исламское и индуистское искусство и духовность породили цивилизацию толерантности, творчества и красоты. Колониальный период почти разрушил этот мир, а межобщинная ненависть, разожжённая Разделом Индии, сделала его ещё более далёким. Встреча с Райханой Бен была встречей со всей историей любви и взаимопонимания между мусульманами и индуистами — от Акбара до Ганди — и осознанием того, что ненависть можно преодолеть духовным прозрением. Она стала мостом между двумя культурами.

Средневековая Европа впитала бы куда меньше исламской/греческой/восточной культуры из Испании и других регионов, если бы не учёные сомнительной ортодоксии: Раймунд Луллий, Роджер Бэкон, алхимики и церемониальные маги, каббалисты и ренессансные неоплатоники вроде Пико делла Мирандола, Джордано Бруно, Фидели д’Аморе.