#бытописание Игромания, что ни говори, страшный недуг. Так и косит. Патологическое влечение к азартным играм, известное также как лудомания или гемблинг, давно причислено к расстройствам личности и который год удерживает прочные позиции среди популярных поведенческих девиаций.
Первые азартозависимые девианты появились в России - нет, не при Петре - а в начале 17 века. Говорят, богопротивные картишки проникли к нам из Германии. Церковь, почуяв неладное, кинулась, было, запрещать бесовские настольные игры, но карточные колоды уже расползлись по городам и весям. Гемблинг шагал по стране уверенной поступью, заражая новой девиацией одну волость за другой. Дошло до того, что в 1649 году царь Алексей Михайлович в Соборном уложении заклеймил новообретённый порок и связанные с ним криминальные ужасы. Однако текст уложений написан столь эмоционально, что историки до сих пор пребывают в замешательстве: то ли царь запретил азартные игры в принципе, то ли обозначил преступления вследствие карточных проигрышей как особо тяжкие.
Первые внятные шаги, законодательно поражающие игроманов в правах, сделал Пётр. Правда, ему было особо не до картёжников, но поскольку ни одна житейская подробность не ускользала от его мудрого взора, то перепало и игрокам. Царь запретил карты в армии и на флоте и строго-настрого приказал проигрывать не больше одного рубля за раз, что по тем временам считалось солидными деньгами.
Екатерина II, сама будучи заядлой картёжницей, попыталась возглавить игорные процессы, поняв, что победить их не удастся. Императрица ввела пошлину на ввоз карт из-за границы и приказала помечать все используемые колоды специальным клеймом. Мораторий на азартные страсти в армии и на флоте дополнялся запретом выплачивать карточные долги по векселям, а также ссужать любые суммы на погашение оных. Германская тяга императрицы к порядку проявилась в составлении списка разрешённых игр, включавший любимые ею самой пикет, бостон и макао. Картёжница Екатерина относилась к игрокам-любителем с предсказуемым снисхождением, при этом карая профессиональных гемблеров и содержателей нелегальных игорных домов.
Сама царица ещё как любила расписать партейку-другую с придворными и делала это, как ей казалось, менее азартным способом: своим компаньонам Екатерина предлагала играть не на деньги, а на драгоценные камни. Например, на одной из дворцовых вечеринок за карточным столом разыгрывалось 52 бриллианта. «Камушек» выдавался каждому везунчику за девять набранных очков.
В первой половине 19 века страсть к азартным играм выродилась в настоящую эпидемию. Играли все: столичные франты, офицеры, провинциальные помещики и простые горожане. А шулерство почти превратилось в профессию. Порой в кабаках к утру накапливалось так много карт, что их вместе с другим мусором сгребали лопатами. Про хорошего человека в те времена говорили: «Он приятный игрок».
К числу последних относился поэт Некрасов, гемблер хладнокровный и удачливый, развивавший на карточные выигрыши прогрессивный журнал «Современник». А вот Фёдору нашему Михайловичу, хоть убей, не везло ни в карты, ни в рулетку. Что он только не проигрывал, обуреваемый страстями, - от, грубо говоря, подштанников до ювелирных украшений жены. Впрочем, вы это наверняка знаете и без меня.
Популярные в 19 веке карточные игры имели британское или немецкое происхождение. Чаще всего резались в штосс («фараон») или в вист. Ну, в сложный вист, положим, играют и сегодня, а вот в незатейливый штосс, сгубивший пушкинского Германа, мог бы играть даже ребёнок из старшей детсадовской группы. Делается это так. Один игрок на произвольно вытащенную карту кладёт денег, сколько ему не жалко, и тут же начинает нервничать. Второй игрок раскидывает карты из другой колоды по двум кучкам - одну для себя, другую для партнёра. В чью кучку ляжет такая же карта, как и та, на которой лежат приготовленные денежки, тот и победитель, и денежки, стало быть, теперь его.
А о том, какие ещё формы принимала «жажда непредсказуемого, неправильного и случайного», поговорим уже завтра. Далеко не уходите.
(продолжение следует)
