17 февраля - день памяти великого князя Георгия (Юрия) Всеволодовича Владимирского, второго сына великого князя Всеволода Большое Гнездо. Его княжение пришлось на время междоусобиц и начало нашествия монголов. Погиб в битве с монголо-татарами на реке Сить в 1238 г.
...И оттолѣ разсыпашася татарове по всей земли той, къ Ростову, ины по великомъ князи погнаша на Ярославль, и на Городецъ, и по Волзѣ вся грады поплѣниша и до Галича Мерскаго; а инии Тфѣрь шедше взяша, въ нейже сына Ярославля убиша. И вся грады поимаша по Ростовской земли и по Суздалской въ единъ мѣсяць февраль, нѣсть же мѣсто и до Торжьку, иде же не быша.
Прииде же си вѣсть къ великому князю Юрию на рѣку Сить, сущу ему тамо, а мѣсяцю февралю уже исходящу, яко «Володимеръ взятъ бысть и сущаа въ немъ вся взята, люди вся, и епископь, и княгыни твоя, и сынове, и снохы вся избыти, а къ тебѣ идетъ». Онъ же бысть въ велицѣ тузѣ, яко себе не видѣти, о церковномъ разорению и о погыбели христианской. И посла Дорожа въ просокы въ трехъ тысящахъ пытаты татаръ. Онъ же прибѣже, глаголя: «Господине, княже, уже обошли суть на насъ татарове». Онъ же съ братомъ Святославомъ, и съ сыновци своими, Василкомъ, и Всеволодомъ, и Володимеромъ, и съ полки исполчившеся, и поидоша противу ихъ, и постави полки около себе, но не успѣша ничто же. А татарове пришедше къ нимъ на Сить, и бысть сѣча зла, и побѣдиша рускыхъ князей. Ту же убиенъ бысть князь великий Юрий Всеволодичь, внукь Юриевь Долгорукого, сына Манамахова, и мнози вои его избиени быша.
...Да кто, братие, и отци, и дѣти, видѣвши таковое Божие попущение се на всей Рустѣй земли, и не плачется? Грѣхь ради нашихъ попусти Богь найты на ны поганыя; наводитъ бо Богь, по гнѣву своему, иноплеменникы на землю, и тако съкрушенномъ имъ въспомянутся къ Богу; усобная же рать бываетъ отъ наваждениа диавола. Богь бо не хощетъ зла вь человѣцѣхъ, но блага; а диаволъ радуется злому убийству кровопролитию. Земли же коей съгрѣшивши, казнитъ Богь смертию, или гладомъ, или поганыхъ навидениемъ, или ведромъ, или дождемъ силнымъ, или пожаромъ, или иными казньми; аще ли покаемся, въ немъ же ны Богь велитъ жити, глаголеть бо къ намъ пророкомь: «Обратитеся кь мнѣ всѣмъ сердцемъ вашимъ, постомъ, и плачемъ, и стенаниемъ». Да аще сице сътворимъ, всихъ грѣхъ прощени будемъ. Но мы на злое възвращаемся, яко пси на своа бльвотины и яко свиниа валяющеся въ калъхь грѣховныхъ присно, и тако пребываемъ. Сего бо ради казни приемлемь отъ Бога,— нахождение поганыхъ, по Божию повелѣнию, грѣхъ ради нашихь. Кирилу же, епископу ростовскому, въ то время бывшу на Бѣлѣозерѣ и оттуду идущу ему, пришедъ на Сить, иде же сконча животъ свой князь великий Юрий, Богь вѣсть како скончася, много бо инде глаголеть о немъ. Кирилъ же епископъ обрѣтѣ тѣло его, главы же его не обрѣте въ мнозѣ трупий мертвыхъ; и несе тѣло его въ Ростовь, и положи вь церкви святыа Богородица съ многыми слезами. Потомъ же увѣдѣ о Василкы, шедъ взя тѣло его, и принесе въ Ростовь съ многымъ плачемъ.
Бѣ бо се князь лицемъ красень, очима свѣтелъ, взоромъ грозенъ, паче мѣры храборь, сердцем же легокъ; но, яко же рече Соломонъ, «въ оскудѣнии людей бываетъ ськрушение силному». Тако и сий храбрый князь и воинство его; много храбрыхъ служаше ему, но что сихъ, яко противу пругомь. Кто же служилъ ему, и отъ тоа рати кто его остался, и кто его хлѣбь илъ и чашу пилъ, тотъ, по его животѣ, не можаше служити ни единому князю за его любовь. Еще же бысть милостивъ на убогыа и на церковный чинъ паче мѣры. По семь же пришедше, нашедше главу князя Юриа, привезше въ Ростовъ, положиша въ гробь къ тѣлу его.
Из Тверской летописи
