Караван Историй

🇷🇺 Действие картины разворачивается летом 1941 года. В преддверии трагических событий, 21 июня, лейтенант Николай Плужников прибывает в Брест, полный надежд и планов на будущее. Он направляется к месту своей новой службы – Брестской крепости, не подозревая, что мирная жизнь оборвется через считанные часы. Не успев вступить в должность, Николай становится свидетелем начала войны: ранним утром крепость подвергается внезапному артиллерийскому обстрелу.

🌳 Сын вождя Маракуда должен стать настоящим воином, но есть одна проблема — он совершенно не умеет охотиться. Отправившись в путешествие в таинственный лес, он встречает священную птицу Тинк, которая дарует ему удивительную способность понимать язык животных и птиц. Вместе с Тинком ему предстоит пережить захватывающие приключения, подружиться с самыми необычными существами и разгадать загадки леса. Но главное — научиться слышать не только мир вокруг, но и самого себя.

«Все мои браки были примерно одинаковой продолжительности. Три года люблю, два года терплю. Пятилетка, все по-советски. В браках я была обычной женой. И носки стирала, и готовила, все как у всех.

Быт советский - это пытка. А в моей профессии - так и вдвойне: мне же надо следить, чтобы руки не страшные были, чтобы лицо не старело...

Вся страна любила, а того, кто мне нужен, не было. Идешь, бывало, и думаешь: "Господи, да что ж это такое: обожают многие, а где же тот единственный, который будет любить меня больше, чем себя?"...»

«Нас после блокады эвакуировали в Ленинск-Кузнецкий. На Новый год для детишек там организовали праздник. Мы читали стихи, и мне подарили котлету. Как блокадный голодающий ребенок я очень хорошо запомнила этот момент. Генетически засел в моей памяти звук воздушной тревоги. Мама, которая работала на заводе, всегда говорила бежать вместе со старшей сестрой в бомбоубежище. Нам было настолько страшно, что мы прятались под кроватью. Звук сирены до сих пор иногда мне мерещится и будит по ночам.

… Сестренка Люся тогда уже умерла от истощения. Мой папа был на войне ополченцем, его ранили. Насколько я знаю, рана была неглубокой и именно поэтому его привезли домой долечиваться. Мама пыталась поддержать силы папы, давала ему хлеб, нарезанный маленькими кусочками. Но она не смогла спасти его жизнь – он умер от голода. Когда его не стало, мама нашла под подушкой эти кусочки хлеба. Он сохранял их для меня. Благодаря ему я выжила».

«Все мы, партийные работники из Ленинграда, ехали в одном поезде. Большинство партийцев, направленных в область, были холостыми, в том числе и я. <…> Действительно, большинство из нас, переживших войну, чувствовали себя носителями передовой советской культуры и образа жизни.
Европа представлялась нам отсталым и враждебным регионом капитализма. Перспектива привнести советскую культуру в Восточную Пруссию была очень привлекательной... Мы были полны оптимизма, и никакая задача не казалась неразрешимой».

«Трудно передать словами, насколько нас поразила ванна. Мы понятия не имели, что это такое. Мама решила, что раз она стоит на кухне, значит, служит для хозяйственных целей. Поэтому мы клали в нее свои вещи, в том числе и кухонный инвентарь. <…> Вспоминаю, как мы удивились, впервые в жизни увидев раковину. Никто даже понятия не имел, что это такое и для чего нужно. Она поразила нас даже больше, чем ванна. Раковина была очень интересной формы: шла полукругом и примыкала к стене. Отец был самодуром, поэтому даже знать не хотел, как ею пользоваться. Долгое время мы выносили воду из дома, как и помои. Раковина же служила нам для других целей, мы сидели на ней. Позже мы, конечно, поняли ее предназначение, но по-прежнему не пользовались».

«Меня вызвал гороно и предложил принять школу № 17. А мне предложили выбрать любое здание, которое больше подходит под школу. Я пошла, выбрала. Там жили немцы. Я им сказала, что здесь будет школа. В общем, пришли к немцам из домоуправления и сказали выселиться в течение 24 часов.
<…> Тогда мне и мужу дали ордер на любой дом в районе школы. Мы с Сашей очень долго выбирали, и нам наконец пришелся по вкусу домик. Там жили четыре немца. Представители домоуправления предложили им выселиться в течение 24 часов. Причем, заметьте, брать с собой вещи им не разрешили. Вернее, разрешили брать узелок весом не более двух килограмм. И только в некоторых случаях, если, допустим, многодетная семья, разрешали брать груз до семи килограмм».

«Нравилось то, что на новом месте можно было одеться. Трофеи всякие были. Из немецких матрасов мы шили себе платья. Пальто перешивали из трофейных немецких. В этой одежде и на танцы ходили, весело было нам.
<…> Как-то раз мы обнаружили на складе бочки с веществом, похожим на соду. С мылом тогда было плохо, и мы решили использовать находку. Скоро из головы стали волосы вылазить. Немки, когда узнали, что мы используем это вещество для мытья головы, пришли в ужас и сказали нам, что этого делать нельзя: это каустическая сода. А до войны мы с таким веществом у себя не сталкивались».

«У людей в то время было отвращение ко всему немецкому. Наша семья, к примеру, ела из простой алюминиевой посуды, а красивый немецкий фарфор собирали дети и расстреливали из рогаток. Также сколачивали мебель, а оставленная немцами мебель шла на растопку».

«Если бы было две жизни, можно было бы одну посвятить напрасным сожалениям и скорби. Но она одна». 

«Розалия Ивановна, ваши прилетели! Идём в убежище!»

«Когда Петроград переименовали в Ленинград, то есть когда именем Ленина окрестили творение Петра Великого, Демьян Бедный потребовал переименовать произведения великого русского поэта Пушкина в произведения Демьяна Бедного».