Непобедимый, непостижимый и крепкий во бранех Господи Боже наш! Приими́ с ми́ром души́ ра́б Твои́х (имена́), воинствовавших за благоде́нствие на́ше, за ми́р и поко́й на́ш, и пода́ждь и́м ве́чное упокое́ние, я́ко спасавшим гра́ды и ве́си и ограждавшим собо́ю Оте́чество, и поми́луй павших на бра́ни правосла́вных во́инов Твои́м милосе́рдием, прости́ и́м вся́ согреше́ния, в житии́ се́м соде́янная сло́вом, де́лом, ве́дением и неве́дением.
Аминь.

«Отправляясь в колонию для пожизненно заключенных «Полярная сова», я понимал, что там сидят люди, осужденные за страшные преступления. Значит, думал я, это место злобы, отчаяния. Я был готов погрузиться в ад. По прибытии начальник колонии рассказал мне, как общаться с осужденными: они будут стоять в клетке, а мне следует держаться от них подальше. Я вошел в камеру. Заключенный стоит, смотрит на меня. И вдруг как заплачет...»

Когда есть надежда, то начинает действовать Бог. Если ты надеешься на Бога — как в Священном Писании говорится: надеющийся на Господа не посрамится вовек, — совершенно чудесным образом совершаются какие-то дела, свершения. Такой пример. Сезон экспедиции должен начаться. Я думаю: неплохо было бы взять благословение у архиерея. Больше всего храмов в Архангельской митрополии деревянных, у владыки митрополита Архангельского. Но это было уже порядка 10 лет назад, думаю, ну, позвонить архиерею — это как-то очень неприлично и неудобно. Проходит буквально два дня, мы с супругой едем в машине, я отвожу ее и детей на дачу в Ярославской области, и нужно заправиться. Мы заворачиваем к заправке, и супруга Танюшка говорит, смотри, говорит, какой-то батюшка, батюшка, батюшка, смотри. Я рядышком ставлю машину, чтобы заправиться, это в районе Ярославля, — стоит митрополит Архангельский и Холмогорский, говорит: «А ты что, говорит, тут делаешь?» Я говорю: «Я еду туда». Он говорит: а я в Москву еду. Я говорю: «Владыка, я хотел взять благословение на сезон экспедиции». — «Бог благословит».

«Вся его миссия состояла в истолковании, в уяснении их (событий земной жизни Спасителя. — Прим. ред.) для обширного круга людей, — пишет Глубоковский. — В этом отношении он двойник апостола Петра и сливается с ним по авторитету до нераздельности, как эхо с самим голосом».