Анатолий Шарий
Реальний Київ | Украина
Лёха в Short’ах Long’ует
Мир сегодня с "Юрий Подоляка"
Труха⚡️Україна
Николаевский Ванёк
Инсайдер UA
Реальна Війна | Україна | Новини
Лачен пише
Анатолий Шарий
Реальний Київ | Украина
Лёха в Short’ах Long’ует
Мир сегодня с "Юрий Подоляка"
Труха⚡️Україна
Николаевский Ванёк
Инсайдер UA
Реальна Війна | Україна | Новини
Лачен пише
Анатолий Шарий
Реальний Київ | Украина
Лёха в Short’ах Long’ует
HASBARA
✡️ "World Association for Jews" некоммерческая организация, защищающая еврейские общины и распространяющая правдивую информацию о Израиле.
Наше направление "Hasbara" занимается разъяснительной работой и борьбой с дезинформацией.
Наше направление "Hasbara" занимается разъяснительной работой и борьбой с дезинформацией.
TGlist rating
0
0
TypePublic
Verification
Not verifiedTrust
Not trustedLocationРосія
LanguageOther
Channel creation dateJun 08, 2024
Added to TGlist
Dec 01, 2024Linked chat
HASBARA Chat
11
Records
11.05.202523:59
1.4KSubscribers01.04.202523:59
100Citation index09.04.202509:19
4.2KAverage views per post08.04.202520:05
4.2KAverage views per ad post07.03.202523:59
23.15%ER09.04.202509:19
321.40%ERR17.04.202506:15
Когда террористов благодарят — это не дипломатия, а пропаганда
В последние дни всё чаще звучит риторика, в которой освобождение заложников подаётся как «гуманитарный акт» со стороны тех, кто сам держал их в плену. Формулировки вроде «пошли навстречу», «проявили добрую волю», «надо поблагодарить» кажутся внешне нейтральными. Но на самом деле — это один из самых опасных инструментов пропаганды.
Что именно происходит в таких заявлениях?
Подмена понятий.
Террористическая организация, совершившая массовое нападение, убийства, похищения и изнасилования, получает публичное признание за то, что отпускает не своих людей, а тех, кого сама же и похитила. Это не акт гуманности, а продолжение контроля. Искажение причинно-следственной связи превращает агрессора в “партнёра”.
Унижение жертв.
Когда освобождение заложников преподносится как «услуга» или «жест доброй воли», это обесценивает травму и сам опыт пережитого плена. Жертву помещают в абсурдную ситуацию, где она будто бы должна быть благодарна тем, кто лишил её свободы. Это не только ретравматизация — это насилие нового уровня: символическое, медийное, публичное.
Легитимация насилия.
Если террористы получают политические очки за освобождение заложников, удерживать людей становится выгодно. Это подаётся не как преступление, а как ресурс. Каждое «спасибо» — это зелёный свет новым захватам.
Смена центра тяжести.
Фокус в таких заявлениях — не на заложниках, не на страдании, не на вине террористов. Центр внимания — на фигуре, якобы “добившейся” освобождения. Это попытка перенаправить внимание с насилия на политику, с сути — на эффект. Точка гуманитарной катастрофы превращается в сцену внешнеполитического торга.
Медийная игра.
Подобные формулировки — не просто слова. Это управляемый сигнал для мировой аудитории: от ближневосточных союзников до западных наблюдателей. Это способ подорвать моральную ясность: кто преступник, кто жертва, кто спасает, а кто использует спасённых.
Такой нарратив не случаен. Он выгоден тем, кто играет в долгую — на размытие, усталость, дезориентацию.
Поэтому важно называть вещи своими именами.
Не гуманитарный акт. А жест торга.
Не партнёрство. А манипуляция.
Не освобождение. А продолжение насилия — другими словами.
➡️ Подпишись на HASBARA
В последние дни всё чаще звучит риторика, в которой освобождение заложников подаётся как «гуманитарный акт» со стороны тех, кто сам держал их в плену. Формулировки вроде «пошли навстречу», «проявили добрую волю», «надо поблагодарить» кажутся внешне нейтральными. Но на самом деле — это один из самых опасных инструментов пропаганды.
Что именно происходит в таких заявлениях?
Подмена понятий.
Террористическая организация, совершившая массовое нападение, убийства, похищения и изнасилования, получает публичное признание за то, что отпускает не своих людей, а тех, кого сама же и похитила. Это не акт гуманности, а продолжение контроля. Искажение причинно-следственной связи превращает агрессора в “партнёра”.
Унижение жертв.
Когда освобождение заложников преподносится как «услуга» или «жест доброй воли», это обесценивает травму и сам опыт пережитого плена. Жертву помещают в абсурдную ситуацию, где она будто бы должна быть благодарна тем, кто лишил её свободы. Это не только ретравматизация — это насилие нового уровня: символическое, медийное, публичное.
Легитимация насилия.
Если террористы получают политические очки за освобождение заложников, удерживать людей становится выгодно. Это подаётся не как преступление, а как ресурс. Каждое «спасибо» — это зелёный свет новым захватам.
Смена центра тяжести.
Фокус в таких заявлениях — не на заложниках, не на страдании, не на вине террористов. Центр внимания — на фигуре, якобы “добившейся” освобождения. Это попытка перенаправить внимание с насилия на политику, с сути — на эффект. Точка гуманитарной катастрофы превращается в сцену внешнеполитического торга.
Медийная игра.
Подобные формулировки — не просто слова. Это управляемый сигнал для мировой аудитории: от ближневосточных союзников до западных наблюдателей. Это способ подорвать моральную ясность: кто преступник, кто жертва, кто спасает, а кто использует спасённых.
Такой нарратив не случаен. Он выгоден тем, кто играет в долгую — на размытие, усталость, дезориентацию.
Поэтому важно называть вещи своими именами.
Не гуманитарный акт. А жест торга.
Не партнёрство. А манипуляция.
Не освобождение. А продолжение насилия — другими словами.
➡️ Подпишись на HASBARA
19.04.202516:20
“Не все палестинцы — террористы” — правда, которая часто используется, чтобы не говорить о главном
Фраза “не все палестинцы — террористы” кажется очевидной и гуманной. И действительно: ни один народ не может быть сведен к преступлениям его радикального меньшинства. Но когда эту фразу используют, чтобы перекрыть разговор о системной культуре насилия, она становится не защитой мира, а прикрытием молчания.
Важно разделять: индивидуальную вину и коллективную ответственность. Мы не говорим, что каждый палестинец несёт личную ответственность за преступления ХАМАС. Но мы обязаны говорить о том, в какой среде эти преступления становятся возможными, нормальными и героическими.
1. Культура ненависти — это не спонтанный всплеск. Это результат системной работы.
В школах Газы детям с ранних лет объясняют, что Израиль — временное явление, а еврей — враг.
Подростки учат географию на картах, где Израиля не существует.
Они проходят “гуманитарную помощь” от ХАМАС, в которую входит вооружённая подготовка и идеологическая индоктринация.
Они смотрят мультфильмы и слушают песни, в которых смерть во имя джихада — высшая форма подвига.
Это — не про террористов. Это про повседневную образовательную норму.
2. Социальное одобрение — важнее приказов
Терроризм не начинается с ракеты. Он начинается с аплодисментов.
С того, что в семьях гордятся, когда сын идёт на “операцию”.
С того, что после резни 7 октября раздаются сладости.
С того, что слово “сионист” используется как оскорбление уже в детском саду.
Когда насилие получает одобрение, статус и уважение, оно перестаёт быть крайностью. Оно становится частью идентичности.
3. Коллективная ответственность — это не вина, а выбор
Мы не обвиняем каждого палестинца. Но если общество не сопротивляется культу насилия, не отказывается от героизации убийств, не ставит границ между болью и гордостью — оно участвует.
Ответственность — это не только за действия. Это и за бездействие.
Это и за учебники. И за телевидение. И за то, что дети рисуют на асфальте.
Если “мученик” — почётное слово, а еврей — не человек, то террор — не сбой, а ожидаемое продолжение.
4. Замалчивание не помогает
Фраза “не все палестинцы — террористы” превращается в уловку, если за ней идёт молчание о реальности.
Она начинает звучать как способ не говорить про культуру, не трогать болезненное, уйти от оценки происходящего.
Но нельзя победить террор, игнорируя его корни.
Это не про осуждение. Это про честность.
Можно одновременно признавать гуманность каждого человека — и при этом требовать перемен от общества.
Можно поддерживать право на жизнь — и осуждать культуру, которая делает смерть мечтой.
Можно говорить “не все”, но не забывать, что кто-то — это не только радикалы с оружием, но и молчащие, и поддерживающие, и воспитывающие следующих.
Если не называть вещи своими именами, культ насилия будет жить дольше, чем его носители.
➡️ Подпишись на HASBARA
Фраза “не все палестинцы — террористы” кажется очевидной и гуманной. И действительно: ни один народ не может быть сведен к преступлениям его радикального меньшинства. Но когда эту фразу используют, чтобы перекрыть разговор о системной культуре насилия, она становится не защитой мира, а прикрытием молчания.
Важно разделять: индивидуальную вину и коллективную ответственность. Мы не говорим, что каждый палестинец несёт личную ответственность за преступления ХАМАС. Но мы обязаны говорить о том, в какой среде эти преступления становятся возможными, нормальными и героическими.
1. Культура ненависти — это не спонтанный всплеск. Это результат системной работы.
В школах Газы детям с ранних лет объясняют, что Израиль — временное явление, а еврей — враг.
Подростки учат географию на картах, где Израиля не существует.
Они проходят “гуманитарную помощь” от ХАМАС, в которую входит вооружённая подготовка и идеологическая индоктринация.
Они смотрят мультфильмы и слушают песни, в которых смерть во имя джихада — высшая форма подвига.
Это — не про террористов. Это про повседневную образовательную норму.
2. Социальное одобрение — важнее приказов
Терроризм не начинается с ракеты. Он начинается с аплодисментов.
С того, что в семьях гордятся, когда сын идёт на “операцию”.
С того, что после резни 7 октября раздаются сладости.
С того, что слово “сионист” используется как оскорбление уже в детском саду.
Когда насилие получает одобрение, статус и уважение, оно перестаёт быть крайностью. Оно становится частью идентичности.
3. Коллективная ответственность — это не вина, а выбор
Мы не обвиняем каждого палестинца. Но если общество не сопротивляется культу насилия, не отказывается от героизации убийств, не ставит границ между болью и гордостью — оно участвует.
Ответственность — это не только за действия. Это и за бездействие.
Это и за учебники. И за телевидение. И за то, что дети рисуют на асфальте.
Если “мученик” — почётное слово, а еврей — не человек, то террор — не сбой, а ожидаемое продолжение.
4. Замалчивание не помогает
Фраза “не все палестинцы — террористы” превращается в уловку, если за ней идёт молчание о реальности.
Она начинает звучать как способ не говорить про культуру, не трогать болезненное, уйти от оценки происходящего.
Но нельзя победить террор, игнорируя его корни.
Это не про осуждение. Это про честность.
Можно одновременно признавать гуманность каждого человека — и при этом требовать перемен от общества.
Можно поддерживать право на жизнь — и осуждать культуру, которая делает смерть мечтой.
Можно говорить “не все”, но не забывать, что кто-то — это не только радикалы с оружием, но и молчащие, и поддерживающие, и воспитывающие следующих.
Если не называть вещи своими именами, культ насилия будет жить дольше, чем его носители.
➡️ Подпишись на HASBARA
09.05.202511:45
С Днём Победы !
В этом году мы отмечаем 80 лет Победы над фашизмом — событие, которое изменило ход истории всего мира.
Для еврейского народа эта победа имела особое значение: пережившие самое страшное в своей истории - Катастрофу, унесшую жизнь 6 миллионов, евреи больше не должны были прятаться и спасаться.
Это не просто дата в календаре — это память о высокой цене свободы, о борьбе с ненавистью и о силе единства перед злом.
В этом году мы отмечаем 80 лет Победы над фашизмом — событие, которое изменило ход истории всего мира.
Для еврейского народа эта победа имела особое значение: пережившие самое страшное в своей истории - Катастрофу, унесшую жизнь 6 миллионов, евреи больше не должны были прятаться и спасаться.
Это не просто дата в календаре — это память о высокой цене свободы, о борьбе с ненавистью и о силе единства перед злом.
12.05.202516:25
Идан Александр передан Красному Кресту. После 584 дней плена ХАМАСа Идан возвращается домой
➡️ Подпишись на HASBARA
➡️ Подпишись на HASBARA
11.05.202516:55
Здесь нет без вести пропавших.
Даже спустя десятилетия Израиль не оставляет своих солдат — такова главная мысль, проходящая через всю историю возвращения тела старшего сержанта Цвики Фельдмана, пропавшего без вести в 1982 году.
Почти 43 года назад, в ходе Первой ливанской войны, в бою при Султан-Яакубе ЦАХАЛ столкнулся с сирийскими силами. Тогда 21 израильский солдат погиб, а трое — Цвика Фельдман, Захария Баумель и Йехуда Кац — были признаны пропавшими без вести. Израиль не прекратил их поиски ни на день. Шесть лет назад была возвращена на родину тело Баумеля, и вот теперь, в результате секретной операции в самом сердце Сирии, был найден и доставлен в Израиль и Фельдман.
Операция стала результатом десятилетий упорной, сложной и высокоточной работы всех спецслужб — Моссада, ЦАХАЛа, АМАНа, ШАБАКа и координационного центра по делам пленных и пропавших. С помощью точной разведки, тайных операций и многолетней настойчивости они добились невозможного: завершили ещё один этап в возвращении бойцов домой.
Премьер-министр Биньямин Нетаньягу отметил, что за годы одобрил множество операций по возвращению солдат, пропавших в бою при Султан-Яакубе, и обещал семье Фельдман, что никогда не прекратит эти усилия. К сожалению, родители Цвики не дожили до этого дня, но теперь его тело возвращено братьям и сестре — и земле Израиля, которую он любил.
Возвращение Фельдмана — не просто жест памяти, а доказательство, что Израиль не забывает своих бойцов. Работа по возвращению Йехуды Каца продолжается, и государство остаётся верным своему обязательству: вернуть домой каждого — живого или павшего.
Как сказано у пророка Иеремии: «И есть надежда на будущее, — говорит Господь, — и возвратятся дети к границе своей».
➡️ Подпишись на HASBARA
Даже спустя десятилетия Израиль не оставляет своих солдат — такова главная мысль, проходящая через всю историю возвращения тела старшего сержанта Цвики Фельдмана, пропавшего без вести в 1982 году.
Почти 43 года назад, в ходе Первой ливанской войны, в бою при Султан-Яакубе ЦАХАЛ столкнулся с сирийскими силами. Тогда 21 израильский солдат погиб, а трое — Цвика Фельдман, Захария Баумель и Йехуда Кац — были признаны пропавшими без вести. Израиль не прекратил их поиски ни на день. Шесть лет назад была возвращена на родину тело Баумеля, и вот теперь, в результате секретной операции в самом сердце Сирии, был найден и доставлен в Израиль и Фельдман.
Операция стала результатом десятилетий упорной, сложной и высокоточной работы всех спецслужб — Моссада, ЦАХАЛа, АМАНа, ШАБАКа и координационного центра по делам пленных и пропавших. С помощью точной разведки, тайных операций и многолетней настойчивости они добились невозможного: завершили ещё один этап в возвращении бойцов домой.
Премьер-министр Биньямин Нетаньягу отметил, что за годы одобрил множество операций по возвращению солдат, пропавших в бою при Султан-Яакубе, и обещал семье Фельдман, что никогда не прекратит эти усилия. К сожалению, родители Цвики не дожили до этого дня, но теперь его тело возвращено братьям и сестре — и земле Израиля, которую он любил.
Возвращение Фельдмана — не просто жест памяти, а доказательство, что Израиль не забывает своих бойцов. Работа по возвращению Йехуды Каца продолжается, и государство остаётся верным своему обязательству: вернуть домой каждого — живого или павшего.
Как сказано у пророка Иеремии: «И есть надежда на будущее, — говорит Господь, — и возвратятся дети к границе своей».
➡️ Подпишись на HASBARA
18.04.202516:00
Что происходит в американских университетах — и почему это не про студентов, а про систему
Весной 2025 года в университетах США — волна протестов, блокад, захватов зданий. Колумбия, Гарвард, MIT, UCLA — список увеличивается с каждым днём. Формально речь идёт о “солидарности с палестинским народом” и требованиях бойкота Израиля. Но за внешней риторикой — гораздо более глубокая и тревожная картина.
1. Университет как политический инструмент
Американские университеты — это не просто образовательные площадки. Это фабрики идеологии. Они формируют повестку, воспитывают будущих политиков, юристов, журналистов. И именно там сегодня происходит перепрошивка смыслов.
Когда в студенческой среде оправдываются массовые убийства, отрицается право Израиля на существование и еврейские студенты чувствуют угрозу — это не случайный срыв. Это результат долгой работы культурных нарративов, в которых Израиль — “угнетатель”, а террор — “реакция”.
2. Условная гуманность как маска агрессии
Лозунги вроде “Free Palestine” и “From the river to the sea” звучат снаружи как защита свободы. Но внутри университетов они сопровождаются практическими действиями: еврейских студентов блокируют, им не дают войти в кампус, у них требуют скрывать символику, преподаватели поддерживают бойкот.
Это гуманизм на словах — и агрессия в действии. Причём системная: университеты либо молчат, либо выдают заявления в духе “мы поддерживаем свободу выражения”, отказываясь давать оценку самим призывам.
3. Размывание понятий
Когда администрация не называет антисемитизм — антисемитизмом, а террор — террором, студенты учатся жить в мире, где мораль — это вопрос PR, а не этики. В таком мире можно оправдать всё, если подобрать правильные слова. Это не просто деградация языка — это инструмент нормализации насилия.
4. Почему это не “американская история”
Этот подход экспортируется. Через медиа, TikTok, академические связи и просто моду. Израиль уже воспринимается не как страна, а как “образ врага”, встроенный в глобальную политическую мифологию. А протесты в Гарварде становятся не частной акцией, а моделью новой легитимности, где позиция “я за Израиль” — токсична, а “я против” — социальный капитал.
Итог
Речь не о группе радикальных студентов.
Речь о том, как академическая система — та, что должна была быть опорой для критического мышления — отказалась от моральных ориентиров.
Именно это делает происходящее важным.
Не потому, что это “про США”. А потому что это — про то, что станет новой нормой, если сейчас это не назвать вслух.
➡️ Подпишись на HASBARA
Весной 2025 года в университетах США — волна протестов, блокад, захватов зданий. Колумбия, Гарвард, MIT, UCLA — список увеличивается с каждым днём. Формально речь идёт о “солидарности с палестинским народом” и требованиях бойкота Израиля. Но за внешней риторикой — гораздо более глубокая и тревожная картина.
1. Университет как политический инструмент
Американские университеты — это не просто образовательные площадки. Это фабрики идеологии. Они формируют повестку, воспитывают будущих политиков, юристов, журналистов. И именно там сегодня происходит перепрошивка смыслов.
Когда в студенческой среде оправдываются массовые убийства, отрицается право Израиля на существование и еврейские студенты чувствуют угрозу — это не случайный срыв. Это результат долгой работы культурных нарративов, в которых Израиль — “угнетатель”, а террор — “реакция”.
2. Условная гуманность как маска агрессии
Лозунги вроде “Free Palestine” и “From the river to the sea” звучат снаружи как защита свободы. Но внутри университетов они сопровождаются практическими действиями: еврейских студентов блокируют, им не дают войти в кампус, у них требуют скрывать символику, преподаватели поддерживают бойкот.
Это гуманизм на словах — и агрессия в действии. Причём системная: университеты либо молчат, либо выдают заявления в духе “мы поддерживаем свободу выражения”, отказываясь давать оценку самим призывам.
3. Размывание понятий
Когда администрация не называет антисемитизм — антисемитизмом, а террор — террором, студенты учатся жить в мире, где мораль — это вопрос PR, а не этики. В таком мире можно оправдать всё, если подобрать правильные слова. Это не просто деградация языка — это инструмент нормализации насилия.
4. Почему это не “американская история”
Этот подход экспортируется. Через медиа, TikTok, академические связи и просто моду. Израиль уже воспринимается не как страна, а как “образ врага”, встроенный в глобальную политическую мифологию. А протесты в Гарварде становятся не частной акцией, а моделью новой легитимности, где позиция “я за Израиль” — токсична, а “я против” — социальный капитал.
Итог
Речь не о группе радикальных студентов.
Речь о том, как академическая система — та, что должна была быть опорой для критического мышления — отказалась от моральных ориентиров.
Именно это делает происходящее важным.
Не потому, что это “про США”. А потому что это — про то, что станет новой нормой, если сейчас это не назвать вслух.
➡️ Подпишись на HASBARA
09.05.202506:01
Саудовская Аравия и США: новая сделка без Израиля — что это значит?
На фоне войны в Газе и жёсткой израильской позиции по палестинскому вопросу, Саудовская Аравия продвигает соглашение с США в области обороны, технологий и гражданской ядерной энергетики — без увязки с нормализацией отношений с Израилем.
Хотя Трамп утверждает, что Эр-Рияд готов подписать соглашение даже без палестинского государства, МИД Саудовской Аравии это опроверг: нормализация возможна только при создании независимой Палестины со столицей в Восточном Иерусалиме. Однако это не мешает сторонам развивать стратегическое партнёрство напрямую.
Почему саудовцы идут на это?
— Израильская позиция по палестинскому государству делает перспективу нормализации туманной.
— Война в Газе усилила давление на руководство Саудовской Аравии со стороны арабской улицы.
— Эр-Рияд нуждается в безопасности и технологическом сотрудничестве — независимо от израильской повестки.
— Израиль в этих переговорах перестал быть ключевым элементом.
Что это значит для Израиля?
— США демонстрируют готовность к партнёрству с арабскими странами и без израильского участия.
— Возможность исторического сближения с Эр-Риядом может быть отложена на неопределённый срок.
— Прецедент двустороннего соглашения с США без нормализации с Израилем может повториться и с другими странами региона.
Мы видим, как Саудовская Аравия действует прагматично, руководствуясь своими интересами. Израиль же сталкивается с новой реальностью: без подвижек в палестинском вопросе дальнейшее продвижение соглашений Авраама может застопориться — даже при поддержке Вашингтона. При этом среди действующих первых лиц еврейского государства есть большой эксперт в дипломатии, но даже от него потребуется чудо для сохранения статуса Quo, в противном случае, на Ближнем Востоке может появиться еще одна ядерная держава, не обремененная никакими обязательствами по отношению к Израилю.
➡️ Подпишись на HASBARA
На фоне войны в Газе и жёсткой израильской позиции по палестинскому вопросу, Саудовская Аравия продвигает соглашение с США в области обороны, технологий и гражданской ядерной энергетики — без увязки с нормализацией отношений с Израилем.
Хотя Трамп утверждает, что Эр-Рияд готов подписать соглашение даже без палестинского государства, МИД Саудовской Аравии это опроверг: нормализация возможна только при создании независимой Палестины со столицей в Восточном Иерусалиме. Однако это не мешает сторонам развивать стратегическое партнёрство напрямую.
Почему саудовцы идут на это?
— Израильская позиция по палестинскому государству делает перспективу нормализации туманной.
— Война в Газе усилила давление на руководство Саудовской Аравии со стороны арабской улицы.
— Эр-Рияд нуждается в безопасности и технологическом сотрудничестве — независимо от израильской повестки.
— Израиль в этих переговорах перестал быть ключевым элементом.
Что это значит для Израиля?
— США демонстрируют готовность к партнёрству с арабскими странами и без израильского участия.
— Возможность исторического сближения с Эр-Риядом может быть отложена на неопределённый срок.
— Прецедент двустороннего соглашения с США без нормализации с Израилем может повториться и с другими странами региона.
Мы видим, как Саудовская Аравия действует прагматично, руководствуясь своими интересами. Израиль же сталкивается с новой реальностью: без подвижек в палестинском вопросе дальнейшее продвижение соглашений Авраама может застопориться — даже при поддержке Вашингтона. При этом среди действующих первых лиц еврейского государства есть большой эксперт в дипломатии, но даже от него потребуется чудо для сохранения статуса Quo, в противном случае, на Ближнем Востоке может появиться еще одна ядерная держава, не обремененная никакими обязательствами по отношению к Израилю.
➡️ Подпишись на HASBARA
10.05.202507:10
Почему в протестах против Израиля не звучат требования к ХАМАСу
Иногда важнее не то, что кричат, а то, о чём молчат.
Марши, флаги, лозунги: “Прекратить огонь”, “Свободу Палестине”, “Бойкот Израиля”.
Митинги оформлены громко и уверенно: адрес, обвинения, требования — всё понятно.
Но в этой стройной системе вдруг становится заметна пустота:
почти нигде не звучат требования к ХАМАСу.
– Ни о заложниках.
– Ни о ракетах из школ.
– Ни об использовании мирных как живого щита.
– Ни даже об отказе от насилия как метода.
Почему?
Ответ — в устройстве самой риторики.
1. Роли важнее действий
В логике уличного протеста давно работает негласная схема:
“Сильный” — виноват всегда.
“Слабый” — освобождён от ответственности.
Израиль — государство, с армией, границами, законами.
ХАМАС — подаётся как “сопротивление”, а значит — почти автоматически получает ответственность.
Даже когда делает то, что в других контекстах назвали бы терроризмом без оговорок.
2. Критиковать ХАМАС — не модно и “небезопасно”
В определённых активистских кругах любое упоминание ответственности ХАМАСа воспринимается как предательство.
Даже один вопрос может поставить тебя вне “правильного лагеря”.
Проще — промолчать.
Проще — сделать вид, что этой стороны конфликта не существует в твоей системе координат.
3. Язык символов заменяет язык фактов
Израиль — метафора “угнетателя”.
Палестинцы — метафора “жертвы”.
И то, что внутри этой метафоры живёт террористическая структура, удерживающая власть без выборов с 2006 года,
убивающая собственных оппонентов и прячущаяся за гуманитарными объектами, —
в этой схеме просто не помещается.
Поэтому — не обсуждается.
4. Асимметрия, которая работает на пользу террору
Когда требования адресуются только одной стороне,
а вторая при этом удерживает заложников, нарушает международное право и продолжает атаки —
молчание становится поощрением.
Не потому что кто-то поддерживает ХАМАС напрямую,
а потому что создаёт для него пространство без давления.
Без ожиданий. Без границ.
Это не ошибка. Это слепая зона.
И в ней протесты, которые кричат “за гуманизм”,
неосознанно становятся частью системы, в которой одни должны всё,
а другие — ничего.
И если это борьба за справедливость — стоит начать с вопроса:
почему её применяют избирательно.
➡️ Подпишись на HASBARA
Иногда важнее не то, что кричат, а то, о чём молчат.
Марши, флаги, лозунги: “Прекратить огонь”, “Свободу Палестине”, “Бойкот Израиля”.
Митинги оформлены громко и уверенно: адрес, обвинения, требования — всё понятно.
Но в этой стройной системе вдруг становится заметна пустота:
почти нигде не звучат требования к ХАМАСу.
– Ни о заложниках.
– Ни о ракетах из школ.
– Ни об использовании мирных как живого щита.
– Ни даже об отказе от насилия как метода.
Почему?
Ответ — в устройстве самой риторики.
1. Роли важнее действий
В логике уличного протеста давно работает негласная схема:
“Сильный” — виноват всегда.
“Слабый” — освобождён от ответственности.
Израиль — государство, с армией, границами, законами.
ХАМАС — подаётся как “сопротивление”, а значит — почти автоматически получает ответственность.
Даже когда делает то, что в других контекстах назвали бы терроризмом без оговорок.
2. Критиковать ХАМАС — не модно и “небезопасно”
В определённых активистских кругах любое упоминание ответственности ХАМАСа воспринимается как предательство.
Даже один вопрос может поставить тебя вне “правильного лагеря”.
Проще — промолчать.
Проще — сделать вид, что этой стороны конфликта не существует в твоей системе координат.
3. Язык символов заменяет язык фактов
Израиль — метафора “угнетателя”.
Палестинцы — метафора “жертвы”.
И то, что внутри этой метафоры живёт террористическая структура, удерживающая власть без выборов с 2006 года,
убивающая собственных оппонентов и прячущаяся за гуманитарными объектами, —
в этой схеме просто не помещается.
Поэтому — не обсуждается.
4. Асимметрия, которая работает на пользу террору
Когда требования адресуются только одной стороне,
а вторая при этом удерживает заложников, нарушает международное право и продолжает атаки —
молчание становится поощрением.
Не потому что кто-то поддерживает ХАМАС напрямую,
а потому что создаёт для него пространство без давления.
Без ожиданий. Без границ.
Это не ошибка. Это слепая зона.
И в ней протесты, которые кричат “за гуманизм”,
неосознанно становятся частью системы, в которой одни должны всё,
а другие — ничего.
И если это борьба за справедливость — стоит начать с вопроса:
почему её применяют избирательно.
➡️ Подпишись на HASBARA
08.05.202515:18
Когда протест — не про политику, а про самоощущение
Как антиизраильская повестка стала способом почувствовать себя “на правильной стороне”
Сегодня участие в антиизраильских протестах для многих — особенно в западных странах — это не столько акт идеологической позиции, сколько жест самоподтверждения.
Это способ заявить: “Я против угнетения”, “Я за справедливость”, “Я хороший человек”.
Проблема в том, что за этим часто не стоит понимания сути конфликта, истории или контекста — зато стоит внутренняя потребность идентифицировать себя как “сознательного, неравнодушного, гуманного”.
1. Протест как зеркало, а не как позиция
Для значительной части участников антиизраильских демонстраций Израиль не является реальным объектом осмысления.
Это не страна с историей, обществом, внутренними противоречиями. Это символ.
Символ “власти”, “силы”, “Запада”, “угнетения” — всё зависит от того, с каким багажом человек приходит в протест.
Участие в акции — это не столько выражение позиции по Ближнему Востоку, сколько встроенная процедура самоопределения.
Плакат “Free Palestine” становится таким же маркером принадлежности, как флаг на аватарке или био с местоимениями.
Это не политическая идентичность — это моральная самоидентификация.
2. “Поддерживать Палестину” — значит быть “хорошим”
Во многих западных университетах, медиа и креативных кругах антиизраильская позиция встроена в логику прогрессивности.
Она не требует аргументации, зато обеспечивает статус:
— ты осознанный,
— ты против системы,
— ты с “угнетёнными”,
— ты в тренде.
На этом фоне любые попытки сказать: “Израиль — не колонизатор”, “еврей — не белый угнетатель”, “у конфликта сложная история” — воспринимаются как нарушение этического кода.
Ты больше не “один из нас”.
3. Эмоции важнее фактов
Многие протестующие не могут назвать, кто управляет Газой, что произошло 7 октября, или где проходит граница между Рамаллой и Газой.
Но это и неважно.
Важно то, что они “чувствуют”: несправедливость, обиду, сочувствие.
Израиль в этой конструкции становится символом, на который можно проецировать всё — от антиимпериализма до собственной травмы.
4. Кто остаётся за кадром
Когда протест становится способом подтвердить себя — жертва уходит на второй план.
Погибшие израильтяне, заложники, семьи, которые пережили 7 октября — в этой системе координат им просто не нашлось места.
Они не вписываются в сценарий, где “угнетённый” — всегда слабый, бедный и далёкий.
А “сильный” — обязательно неправ.
Участие в протесте перестаёт быть вопросом оценки ситуации. Оно становится вопросом: “Кто я?”
И если ответ — “я за свободу” — то неважно, под какими лозунгами и рядом с кем ты стоишь.
Даже если за соседним флагом — эмблема ХАМАСа.
Главное — что внутри ты чувствуешь себя “на стороне добра”.
Именно поэтому разговор об антиизраильской агрессии не должен ограничиваться фактами.
Он должен идти глубже — в ту зону, где человек подменяет понимание мира попыткой занять в нём “правильное” место.
И где вопрос уже не “что происходит?”, а “кем я хочу быть, когда это происходит?”
➡️ Подпишись на HASBARA
Как антиизраильская повестка стала способом почувствовать себя “на правильной стороне”
Сегодня участие в антиизраильских протестах для многих — особенно в западных странах — это не столько акт идеологической позиции, сколько жест самоподтверждения.
Это способ заявить: “Я против угнетения”, “Я за справедливость”, “Я хороший человек”.
Проблема в том, что за этим часто не стоит понимания сути конфликта, истории или контекста — зато стоит внутренняя потребность идентифицировать себя как “сознательного, неравнодушного, гуманного”.
1. Протест как зеркало, а не как позиция
Для значительной части участников антиизраильских демонстраций Израиль не является реальным объектом осмысления.
Это не страна с историей, обществом, внутренними противоречиями. Это символ.
Символ “власти”, “силы”, “Запада”, “угнетения” — всё зависит от того, с каким багажом человек приходит в протест.
Участие в акции — это не столько выражение позиции по Ближнему Востоку, сколько встроенная процедура самоопределения.
Плакат “Free Palestine” становится таким же маркером принадлежности, как флаг на аватарке или био с местоимениями.
Это не политическая идентичность — это моральная самоидентификация.
2. “Поддерживать Палестину” — значит быть “хорошим”
Во многих западных университетах, медиа и креативных кругах антиизраильская позиция встроена в логику прогрессивности.
Она не требует аргументации, зато обеспечивает статус:
— ты осознанный,
— ты против системы,
— ты с “угнетёнными”,
— ты в тренде.
На этом фоне любые попытки сказать: “Израиль — не колонизатор”, “еврей — не белый угнетатель”, “у конфликта сложная история” — воспринимаются как нарушение этического кода.
Ты больше не “один из нас”.
3. Эмоции важнее фактов
Многие протестующие не могут назвать, кто управляет Газой, что произошло 7 октября, или где проходит граница между Рамаллой и Газой.
Но это и неважно.
Важно то, что они “чувствуют”: несправедливость, обиду, сочувствие.
Израиль в этой конструкции становится символом, на который можно проецировать всё — от антиимпериализма до собственной травмы.
4. Кто остаётся за кадром
Когда протест становится способом подтвердить себя — жертва уходит на второй план.
Погибшие израильтяне, заложники, семьи, которые пережили 7 октября — в этой системе координат им просто не нашлось места.
Они не вписываются в сценарий, где “угнетённый” — всегда слабый, бедный и далёкий.
А “сильный” — обязательно неправ.
Участие в протесте перестаёт быть вопросом оценки ситуации. Оно становится вопросом: “Кто я?”
И если ответ — “я за свободу” — то неважно, под какими лозунгами и рядом с кем ты стоишь.
Даже если за соседним флагом — эмблема ХАМАСа.
Главное — что внутри ты чувствуешь себя “на стороне добра”.
Именно поэтому разговор об антиизраильской агрессии не должен ограничиваться фактами.
Он должен идти глубже — в ту зону, где человек подменяет понимание мира попыткой занять в нём “правильное” место.
И где вопрос уже не “что происходит?”, а “кем я хочу быть, когда это происходит?”
➡️ Подпишись на HASBARA
18.04.202506:15
Ранне утренний «привет» от хуситов.
С одной стороны здорово, что у нас есть ПВО и раннее оповещение, они спасают жизни. А с другой - нет жертв и разрушений, и мир смотрит на наши скриншоты из приложений с оповещениями в лучшем случае с ленивым любопытством.
А ведь это была большая баллистическая ракета, летевшая в густонаселенный центр Израиля, не разбирая, где военные базы, школы, больницы….евреи, арабы, женщины, дети. И все они вскочили с постелей и отправились в бомбоубежища. Нормально ли это?
➡️ Подпишись на HASBARA
С одной стороны здорово, что у нас есть ПВО и раннее оповещение, они спасают жизни. А с другой - нет жертв и разрушений, и мир смотрит на наши скриншоты из приложений с оповещениями в лучшем случае с ленивым любопытством.
А ведь это была большая баллистическая ракета, летевшая в густонаселенный центр Израиля, не разбирая, где военные базы, школы, больницы….евреи, арабы, женщины, дети. И все они вскочили с постелей и отправились в бомбоубежища. Нормально ли это?
➡️ Подпишись на HASBARA
13.05.202508:04
📍 Вчера в Хайфе, в баре Chester Kitchen, под эгидой нашей ассоциации прошла лекция Алёны Лариной «Неочевидный Израиль».
Речь шла о народах, чья культура и история — неотъемлемые части мозаики израильской жизни:
👳♂️ Бедуины
Арабоязычные кочевые и полукочевые племена, исторически живущие в пустынях Ближнего Востока.
▪️ В Израиле их около 400,000 — в основном в Негеве, но также на севере страны.
▪️ Некоторые бедуины служат в ЦАХАЛе, особенно в разведке.
🕊 Друзы
Религиозно-этническая группа, исповедующая закрытое ответвление исмаилизма.
▪️ В Израиле живёт около 150,000 друзов, главным образом в Галилее и на Голанских высотах.
▪️ Друзы — лояльные граждане; мужчины проходят обязательную военную службу.
⚔️ Черкесы (адыги)
Мусульманский народ кавказского происхождения, переселённый в Палестину Османской империей в XIX веке.
▪️ Около 4,000 человек, проживают в двух деревнях: Кфар-Кама и Рихания (Галилея).
▪️ Известны дисциплиной и самобытной культурой: черкесские танцы, язык и воспитание живы по сей день.
▪️ Служат в ЦАХАЛе, активно интегрированы в госструктуры.
🎭 Цыгане (домари)
Небольшая группа (около 1,000–1,500 человек), традиционно живущая в арабском мире.
▪️ Говорят в основном по-арабски, частично сохраняют домарский язык.
▪️ Живут преимущественно в Восточном Иерусалиме, Лоде и Яффо.
▪️ Часто страдают от социальной маргинализации и бедности.
Мы, конечно, не можем пересказать всё, что прозвучало на лекции — но если хотите узнавать больше об Израиле без шаблонов, следите за нашими анонсами и приходите на следующие выступления Алёны!
💬 Спасибо всем, кто был с нами вчера — ваш интерес вдохновляет нас готовить ещё больше лекций, постов и материалов.❤️
➡️ Подпишись на HASBARA
Речь шла о народах, чья культура и история — неотъемлемые части мозаики израильской жизни:
👳♂️ Бедуины
Арабоязычные кочевые и полукочевые племена, исторически живущие в пустынях Ближнего Востока.
▪️ В Израиле их около 400,000 — в основном в Негеве, но также на севере страны.
▪️ Некоторые бедуины служат в ЦАХАЛе, особенно в разведке.
🕊 Друзы
Религиозно-этническая группа, исповедующая закрытое ответвление исмаилизма.
▪️ В Израиле живёт около 150,000 друзов, главным образом в Галилее и на Голанских высотах.
▪️ Друзы — лояльные граждане; мужчины проходят обязательную военную службу.
⚔️ Черкесы (адыги)
Мусульманский народ кавказского происхождения, переселённый в Палестину Османской империей в XIX веке.
▪️ Около 4,000 человек, проживают в двух деревнях: Кфар-Кама и Рихания (Галилея).
▪️ Известны дисциплиной и самобытной культурой: черкесские танцы, язык и воспитание живы по сей день.
▪️ Служат в ЦАХАЛе, активно интегрированы в госструктуры.
🎭 Цыгане (домари)
Небольшая группа (около 1,000–1,500 человек), традиционно живущая в арабском мире.
▪️ Говорят в основном по-арабски, частично сохраняют домарский язык.
▪️ Живут преимущественно в Восточном Иерусалиме, Лоде и Яффо.
▪️ Часто страдают от социальной маргинализации и бедности.
Мы, конечно, не можем пересказать всё, что прозвучало на лекции — но если хотите узнавать больше об Израиле без шаблонов, следите за нашими анонсами и приходите на следующие выступления Алёны!
💬 Спасибо всем, кто был с нами вчера — ваш интерес вдохновляет нас готовить ещё больше лекций, постов и материалов.❤️
➡️ Подпишись на HASBARA
10.05.202516:34
🎯 Как работает фейк, если он совпадает с ожиданиями: на что мы “ведёмся” в 2025 году
Информационная волна в наше время не начинается с факта.
Она начинается с инфоповода —
чаще всего не с прямого события, а с фразы, интерпретации или намёка, который совпадает с чьим-то страхом или желанием.
Так было и на этой неделе, когда заголовки медиа сообщили:
“Трамп готов признать палестинское государство”.
Оказалось, что всё строится на мнении анонимного аналитика, опубликованном в англоязычной ближневосточной прессе.
Это была не позиция Трампа, не официальная утечка, и даже не факт обсуждения.
Просто гипотеза — в контексте саммита в Эр-Рияде.
Но этого оказалось достаточно, чтобы включились соцсети, журналисты, блогеры и тревожные рассылки.
📌 Почему это работает?
Потому что мы не проверяем источник, если он совпадает с нашим ожиданием.
Если кто-то боится, что “США нас сольют” — даже неподтверждённая новость “о признании Палестины” звучит как “ну вот, начинается”.
Так информационный вброс превращается в реальную повестку,
и даже после опровержений — осадок остаётся.
Как распознать манипулятивный инфоповод?
1. В заголовке утверждение, а в тексте — “может быть”
2. Нет имён, документов, заявлений, только “по мнению источника”
3. Цепочка: “источник → СМИ → телеграм-канал → мем” — а ты видишь только последнее звено
4. Никто не пишет, кто инициировал новость и с какой целью
Что делать?
— Прежде чем пересылать “сенсацию” — проверь, что именно было сказано.
— Не делай выводы по заголовкам — они часто громче сути.
— И главное: если новость идеально попадает в твой страх — именно её и стоит перепроверить в первую очередь.
В мире, где любая догадка может стать поводом для раскола,
здравый смысл — это уже форма информационной обороны.
➡️ Подпишись на HASBARA
Информационная волна в наше время не начинается с факта.
Она начинается с инфоповода —
чаще всего не с прямого события, а с фразы, интерпретации или намёка, который совпадает с чьим-то страхом или желанием.
Так было и на этой неделе, когда заголовки медиа сообщили:
“Трамп готов признать палестинское государство”.
Оказалось, что всё строится на мнении анонимного аналитика, опубликованном в англоязычной ближневосточной прессе.
Это была не позиция Трампа, не официальная утечка, и даже не факт обсуждения.
Просто гипотеза — в контексте саммита в Эр-Рияде.
Но этого оказалось достаточно, чтобы включились соцсети, журналисты, блогеры и тревожные рассылки.
📌 Почему это работает?
Потому что мы не проверяем источник, если он совпадает с нашим ожиданием.
Если кто-то боится, что “США нас сольют” — даже неподтверждённая новость “о признании Палестины” звучит как “ну вот, начинается”.
Так информационный вброс превращается в реальную повестку,
и даже после опровержений — осадок остаётся.
Как распознать манипулятивный инфоповод?
1. В заголовке утверждение, а в тексте — “может быть”
2. Нет имён, документов, заявлений, только “по мнению источника”
3. Цепочка: “источник → СМИ → телеграм-канал → мем” — а ты видишь только последнее звено
4. Никто не пишет, кто инициировал новость и с какой целью
Что делать?
— Прежде чем пересылать “сенсацию” — проверь, что именно было сказано.
— Не делай выводы по заголовкам — они часто громче сути.
— И главное: если новость идеально попадает в твой страх — именно её и стоит перепроверить в первую очередь.
В мире, где любая догадка может стать поводом для раскола,
здравый смысл — это уже форма информационной обороны.
➡️ Подпишись на HASBARA
21.04.202508:30
Расстрел, скандал, правда — как выглядела новость и как всё было на самом деле
Это была одна из самых громких новостей последних месяцев:
«Израиль расстрелял гуманитарную колонну».
Заявления, обвинения, заголовки — всё прозвучало мгновенно, громко и, как оказалось, преждевременно.
Теперь опубликован официальный отчёт армии.
В нём говорится:
— стрельба произошла в условиях боевых действий и была результатом ошибочного восприятия угрозы;
— не было попыток скрыть инцидент — наоборот, с самого начала шёл диалог с международными организациями, включая ООН;
— приняты дисциплинарные меры: офицер уволен, командиру сделан выговор с занесением, материалы переданы в прокуратуру.
А теперь давайте посмотрим, как работает пропаганда.
Сравним реальность с тем, что вы видели в новостной ленте.
Заголовок:
«Израиль преднамеренно расстрелял гуманитарную колонну»
Диагноз: ❌ Фейк
Что на самом деле:
Расследование показало: солдаты восприняли происходящее как атаку и открыли огонь.
Речь идёт о трагической ошибке, а не о целенаправленном убийстве.
Разница — принципиальная. Но она теряется в заголовке.
Заголовок:
«Израиль уничтожил тела, чтобы скрыть преступление»
Диагноз: ❌ Фейк
Что на самом деле:
Тела были уложены вместе и закопаны во избежание возможного повреждения, препятствующего дальнейшей идентификации, в дальнейшем в координации с международными организациями, включая ООН, решался вопрос об эвакуации тел из зоны боевых действий.
Решение уничтожить машины признано ошибочным, но оно не было попыткой замести следы.
Именно так выглядит разница между ошибкой и преступлением.
Заголовок:
«Израиль солгал — жертвами были не боевики, а волонтёры»
Диагноз: ⚠️ Манипуляция
Что на самом деле:
В первые часы после трагедии не было ясности, кто находился в колонне.
Позже, после верификации, была признана ошибка.
Это не “ложь” — это стандартная ситуация в условиях войны, когда информация появляется постепенно.
Заголовок:
«Израиль не понёс никакой ответственности»
Диагноз: ❌ Манипуляция
Что на самом деле:
Офицер уволен, командир получил дисциплинарное взыскание, материалы переданы в прокуратуру.
Это и есть армейская ответственность. Просто она — не спектакль.
Заголовок:
«Израиль снова нарушает международное право»
Диагноз: ❌ Громкий штамп
Что на самом деле:
Ни одно официальное международное расследование пока не квалифицировало действия Израиля как нарушение.
Есть внутренний отчёт, переданный в военную прокуратуру, и официальные действия, соответствующие процедуре.
И вот что важно понять:
Когда трагедию используют как медийный молоток,
когда вина определяется быстрее, чем факты,
когда армия, которая сама проводит расследование и признаёт ошибки, обвиняется в “преднамеренности”,
— это уже не про справедливость. Это про пропаганду.
И каждый раз, когда вы видите громкий заголовок —
возможно, это ещё не приговор, а приглашение думать.
➡️ Подпишись на HASBARA
Это была одна из самых громких новостей последних месяцев:
«Израиль расстрелял гуманитарную колонну».
Заявления, обвинения, заголовки — всё прозвучало мгновенно, громко и, как оказалось, преждевременно.
Теперь опубликован официальный отчёт армии.
В нём говорится:
— стрельба произошла в условиях боевых действий и была результатом ошибочного восприятия угрозы;
— не было попыток скрыть инцидент — наоборот, с самого начала шёл диалог с международными организациями, включая ООН;
— приняты дисциплинарные меры: офицер уволен, командиру сделан выговор с занесением, материалы переданы в прокуратуру.
А теперь давайте посмотрим, как работает пропаганда.
Сравним реальность с тем, что вы видели в новостной ленте.
Заголовок:
«Израиль преднамеренно расстрелял гуманитарную колонну»
Диагноз: ❌ Фейк
Что на самом деле:
Расследование показало: солдаты восприняли происходящее как атаку и открыли огонь.
Речь идёт о трагической ошибке, а не о целенаправленном убийстве.
Разница — принципиальная. Но она теряется в заголовке.
Заголовок:
«Израиль уничтожил тела, чтобы скрыть преступление»
Диагноз: ❌ Фейк
Что на самом деле:
Тела были уложены вместе и закопаны во избежание возможного повреждения, препятствующего дальнейшей идентификации, в дальнейшем в координации с международными организациями, включая ООН, решался вопрос об эвакуации тел из зоны боевых действий.
Решение уничтожить машины признано ошибочным, но оно не было попыткой замести следы.
Именно так выглядит разница между ошибкой и преступлением.
Заголовок:
«Израиль солгал — жертвами были не боевики, а волонтёры»
Диагноз: ⚠️ Манипуляция
Что на самом деле:
В первые часы после трагедии не было ясности, кто находился в колонне.
Позже, после верификации, была признана ошибка.
Это не “ложь” — это стандартная ситуация в условиях войны, когда информация появляется постепенно.
Заголовок:
«Израиль не понёс никакой ответственности»
Диагноз: ❌ Манипуляция
Что на самом деле:
Офицер уволен, командир получил дисциплинарное взыскание, материалы переданы в прокуратуру.
Это и есть армейская ответственность. Просто она — не спектакль.
Заголовок:
«Израиль снова нарушает международное право»
Диагноз: ❌ Громкий штамп
Что на самом деле:
Ни одно официальное международное расследование пока не квалифицировало действия Израиля как нарушение.
Есть внутренний отчёт, переданный в военную прокуратуру, и официальные действия, соответствующие процедуре.
И вот что важно понять:
Когда трагедию используют как медийный молоток,
когда вина определяется быстрее, чем факты,
когда армия, которая сама проводит расследование и признаёт ошибки, обвиняется в “преднамеренности”,
— это уже не про справедливость. Это про пропаганду.
И каждый раз, когда вы видите громкий заголовок —
возможно, это ещё не приговор, а приглашение думать.
➡️ Подпишись на HASBARA
13.05.202515:15
Уникальность израильской венчурной модели.
Давайте разберемся, что такое венчурные компании.
Венчурные инвестиции (от англ. venture - “риск”, “авантюра”) - это инвестиции в перспективные новые компании (стартапы) с расчетом на получение высокого дохода в будущем.
Первый израильский венчурный фонд Athena Venture Partners был создан в 1980-е гг.
Спустя 10 лет в стране действовало уже около 80 фондов, на данный момент их более 300 и каждый год их количество увеличивается.
Израиль стал мировым центром по медицинским технологиям, кибербезопасности, агротехнологиям и искусственному интеллекту.
Самые известные израильские разработки - навигатор Waze, мессенджер ICQ, сервис для заказа такси Gett, сервис и приложение для дизайнеров Houzz, соцсеть для инвесторов eToro, конструктор сайтов Wix.
В Израиле работает целая система выращивания стартапов, где государство через Агентство по инновациям взаимодействует с предпринимателями, инвесторами, образовательными центрами и бизнес-инкубаторами.
Возникает вопрос: как стране с не самыми лучшими природными ресурсами, сложным климатом, постоянными военными конфликтами удалось выйти на такой головокружительный уровень развития венчурного бизнеса?
Израиль - стартап-нация не вопреки, а вследствие! Что это означает?
Чтобы выжить и прокормить население в условиях жаркого климата, дефицита воды и природных ресурсов, пришлось быть изобретательным, работая с тем, что было в наличии.
Чтобы обеспечить продовольственную безопасность, Израиль создал мощную химическую промышленность и агропромышленный сектор мирового уровня.
Сложная внешнеполитическая обстановка и постоянная террористическая угроза требуют
высокого уровня военных технологий. Всему миру известны израильские автоматы «Узи», пистолеты «Дезерт Игл», танки «Меркава», а также IT-решения для безопасности.
Самый значимый элемент венчурной модели бизнеса в Израиле - это люди. Население страны на 30% состоит из репатриантов. Человек, отважившийся полностью изменить свою жизнь, априори является авантюристом и всегда готов к рискам. Попав в новые, непривычные для себя условия он стремится подняться как можно выше, придумывая для этого новые способы.
Американский предприниматель Уоррен Баффет на конференции в Израиле сказал “Если вам нужна нефть — проходите мимо Израиля. Но если вам нужны мозги — то не надо искать их в другом месте”.
➡️ Подпишись на HASBARA
Давайте разберемся, что такое венчурные компании.
Венчурные инвестиции (от англ. venture - “риск”, “авантюра”) - это инвестиции в перспективные новые компании (стартапы) с расчетом на получение высокого дохода в будущем.
Первый израильский венчурный фонд Athena Venture Partners был создан в 1980-е гг.
Спустя 10 лет в стране действовало уже около 80 фондов, на данный момент их более 300 и каждый год их количество увеличивается.
Израиль стал мировым центром по медицинским технологиям, кибербезопасности, агротехнологиям и искусственному интеллекту.
Самые известные израильские разработки - навигатор Waze, мессенджер ICQ, сервис для заказа такси Gett, сервис и приложение для дизайнеров Houzz, соцсеть для инвесторов eToro, конструктор сайтов Wix.
В Израиле работает целая система выращивания стартапов, где государство через Агентство по инновациям взаимодействует с предпринимателями, инвесторами, образовательными центрами и бизнес-инкубаторами.
Возникает вопрос: как стране с не самыми лучшими природными ресурсами, сложным климатом, постоянными военными конфликтами удалось выйти на такой головокружительный уровень развития венчурного бизнеса?
Израиль - стартап-нация не вопреки, а вследствие! Что это означает?
Чтобы выжить и прокормить население в условиях жаркого климата, дефицита воды и природных ресурсов, пришлось быть изобретательным, работая с тем, что было в наличии.
Чтобы обеспечить продовольственную безопасность, Израиль создал мощную химическую промышленность и агропромышленный сектор мирового уровня.
Сложная внешнеполитическая обстановка и постоянная террористическая угроза требуют
высокого уровня военных технологий. Всему миру известны израильские автоматы «Узи», пистолеты «Дезерт Игл», танки «Меркава», а также IT-решения для безопасности.
Самый значимый элемент венчурной модели бизнеса в Израиле - это люди. Население страны на 30% состоит из репатриантов. Человек, отважившийся полностью изменить свою жизнь, априори является авантюристом и всегда готов к рискам. Попав в новые, непривычные для себя условия он стремится подняться как можно выше, придумывая для этого новые способы.
Американский предприниматель Уоррен Баффет на конференции в Израиле сказал “Если вам нужна нефть — проходите мимо Израиля. Но если вам нужны мозги — то не надо искать их в другом месте”.
➡️ Подпишись на HASBARA
07.05.202515:05
Миф о пропорциональности
Почему аргумент “у них больше жертв” не работает — если вдуматься
Когда речь заходит о войне в Газе, один аргумент звучит особенно часто:
“Раз столько погибших на палестинской стороне, значит, действия Израиля непропорциональны”.
Такой вывод кажется логичным. Он основан на эмоции: боль должна быть равной, иначе это несправедливо.
Но международное гуманитарное право устроено иначе.
Пропорциональность — это не “у вас 20, у них 200”.
Это юридическая норма, по которой оценивается:
насколько военная цель оправдывает возможный ущерб гражданским.
И как этот ущерб был просчитан, минимизирован и обоснован.
Вот как это работает на практике.
1️⃣Военная необходимость
Что означает: цель должна быть конкретной и значимой с военной точки зрения.
Пример соблюдения:
Цель — оперативный штаб боевиков, откуда координируются атаки. Перед атакой объект наблюдается в течение суток, подтверждаются действия и состав присутствующих.
Когда нарушается:
Удар наносится “по связанной инфраструктуре” без доказанной угрозы — например, если объект давно заброшен, но формально принадлежит организации противника. Такие действия юридически уязвимы, даже если разрушение — минимальное.
2️⃣Ожидаемая военная выгода
Что означает: атака должна иметь чёткую стратегическую цель и измеримый эффект.
Пример соблюдения:
Уничтожение ключевого связного звена между ячейками, координирующего поставки оружия. После удара зафиксировано сокращение активности и утрата координации.
Пример нарушения:
Атака по периферийному складу, не оказывающему влияния на оперативную деятельность. Да, он “вражеский”, но разрушение не даёт реального результата.
3️⃣Минимизация ущерба
Что означает: даже при наличии цели атакующая сторона обязана предпринять все разумные меры для снижения риска для мирных жителей.
Пример соблюдения:
Перед атакой на дом с боевиками используются предупредительные методы: звонки, листовки, холостой удар по крыше. Цель ликвидирована, жертв среди гражданских нет.
Пример нарушения:
Атака производится в момент, когда в зоне объекта зафиксированы дети или женщины. Даже если цель оправдана, отсутствие попытки минимизировать последствия — повод для разбирательства.
4️⃣Соразмерность ущерба
Что означает: ожидаемый ущерб не должен превышать оправданную военную цель.
Пример соблюдения:
Уничтожение оперативного командного пункта, находящегося в частном доме. Разрушена одна квартира, ранены двое гражданских, предотвращён ряд запланированных атак.
Пример нарушения:
Цель — одиночный боевик, но удар наносится по густонаселённому району в пиковое время. Ущерб существенно превышает военный эффект. Это нарушает принцип соразмерности.
Эти критерии — не теория. Они применяются ежедневно.
И именно по ним можно объективно судить: как действует армия, насколько она ограничивает свою силу и какие механизмы контроля встроены в её работу.
Израиль — одна из немногих стран, где такие решения принимаются с участием военных юристов, где атаки отменяются из-за присутствия гражданских, и где каждый удар сопровождается внутренним анализом — ещё до, а не только после.
Когда кто-то говорит “пропорциональность нарушена, потому что пострадало больше с одной стороны”,
это может быть эмоционально понятно — но юридически это не имеет веса.
Потому что пропорциональность — это не результат. Это процесс принятия решений.
И в этом процессе реальное различие между теми, кто действует по праву —
и теми, кто рассчитывает, что чужая гуманность станет их прикрытием.
➡️ Подпишись на HASBARA
Почему аргумент “у них больше жертв” не работает — если вдуматься
Когда речь заходит о войне в Газе, один аргумент звучит особенно часто:
“Раз столько погибших на палестинской стороне, значит, действия Израиля непропорциональны”.
Такой вывод кажется логичным. Он основан на эмоции: боль должна быть равной, иначе это несправедливо.
Но международное гуманитарное право устроено иначе.
Пропорциональность — это не “у вас 20, у них 200”.
Это юридическая норма, по которой оценивается:
насколько военная цель оправдывает возможный ущерб гражданским.
И как этот ущерб был просчитан, минимизирован и обоснован.
Вот как это работает на практике.
1️⃣Военная необходимость
Что означает: цель должна быть конкретной и значимой с военной точки зрения.
Пример соблюдения:
Цель — оперативный штаб боевиков, откуда координируются атаки. Перед атакой объект наблюдается в течение суток, подтверждаются действия и состав присутствующих.
Когда нарушается:
Удар наносится “по связанной инфраструктуре” без доказанной угрозы — например, если объект давно заброшен, но формально принадлежит организации противника. Такие действия юридически уязвимы, даже если разрушение — минимальное.
2️⃣Ожидаемая военная выгода
Что означает: атака должна иметь чёткую стратегическую цель и измеримый эффект.
Пример соблюдения:
Уничтожение ключевого связного звена между ячейками, координирующего поставки оружия. После удара зафиксировано сокращение активности и утрата координации.
Пример нарушения:
Атака по периферийному складу, не оказывающему влияния на оперативную деятельность. Да, он “вражеский”, но разрушение не даёт реального результата.
3️⃣Минимизация ущерба
Что означает: даже при наличии цели атакующая сторона обязана предпринять все разумные меры для снижения риска для мирных жителей.
Пример соблюдения:
Перед атакой на дом с боевиками используются предупредительные методы: звонки, листовки, холостой удар по крыше. Цель ликвидирована, жертв среди гражданских нет.
Пример нарушения:
Атака производится в момент, когда в зоне объекта зафиксированы дети или женщины. Даже если цель оправдана, отсутствие попытки минимизировать последствия — повод для разбирательства.
4️⃣Соразмерность ущерба
Что означает: ожидаемый ущерб не должен превышать оправданную военную цель.
Пример соблюдения:
Уничтожение оперативного командного пункта, находящегося в частном доме. Разрушена одна квартира, ранены двое гражданских, предотвращён ряд запланированных атак.
Пример нарушения:
Цель — одиночный боевик, но удар наносится по густонаселённому району в пиковое время. Ущерб существенно превышает военный эффект. Это нарушает принцип соразмерности.
Эти критерии — не теория. Они применяются ежедневно.
И именно по ним можно объективно судить: как действует армия, насколько она ограничивает свою силу и какие механизмы контроля встроены в её работу.
Израиль — одна из немногих стран, где такие решения принимаются с участием военных юристов, где атаки отменяются из-за присутствия гражданских, и где каждый удар сопровождается внутренним анализом — ещё до, а не только после.
Когда кто-то говорит “пропорциональность нарушена, потому что пострадало больше с одной стороны”,
это может быть эмоционально понятно — но юридически это не имеет веса.
Потому что пропорциональность — это не результат. Это процесс принятия решений.
И в этом процессе реальное различие между теми, кто действует по праву —
и теми, кто рассчитывает, что чужая гуманность станет их прикрытием.
➡️ Подпишись на HASBARA
Log in to unlock more functionality.
