iRo Proxy | پروکسی
خبرفوری
آهنگیفای
tapswap community
Notcoin Community
Whale Chanel
Proxy MTProto
Binance Announcements
Proxy MTProto | پروکسی
iRo Proxy | پروکسی
خبرفوری
آهنگیفای
tapswap community
Notcoin Community
Whale Chanel
Proxy MTProto
Binance Announcements
Proxy MTProto | پروکسی
iRo Proxy | پروکسی
خبرفوری
آهنگیفای
George Rooke
История парусного флота
TGlist rating
0
0
TypePublic
Verification
Not verifiedTrust
Not trustedLocationРосія
LanguageOther
Channel creation dateMay 27, 2022
Added to TGlist
May 22, 2024Linked chat
GR
george-rooke
29
Records
11.11.202423:59
4.8KSubscribers15.09.202423:59
200Citation index23.12.202402:27
1.1KAverage views per post14.11.202423:59
716Average views per ad post16.05.202501:43
8.03%ER23.12.202402:27
23.02%ERR06.05.202513:05
О "дорогом друге".
Это тот пункт, который часто ставят в вину Николаю Первому. Обычно монархи обращались друг к другу "брат", и когда Николай обратился к Наполеону Третьему "друг" - тем самым показал свой снобизм, высокомерие, и тому подобное.
Меж тем "нэ так всэ было, совсэм нэ так".
Впервые этот вопрос возник в 1790-е. Понятно, что короли, императоры, цезари между собою братья, а вот как обращаться к президенту США? С одной стороны - фигура, равная королям, с другой стороны - выборный же, а не власть, освященная богом.
Тогда и решили, что к президенту США идет обращение не "брат", а "друг".
В 1851 году в результате переворота Луи Наполеон пришел к власти, и назначил себя президентом Франции.
Именно поэтому в России, Австрии и Пруссии возникла идея обращаться к нему, точно так же, как к президенту США - "друг". На всякий случай - идея была австрийской, Николай, как законник, считал, что его надо называть 'братом", поскольку в Третьем течет императорская кровь.
Но... Когда три стороны договорились о титулатуре, Австрия и Пруссия нового президента Франции поздравлять не стали, а русские поздравили в канун нового переворота, когда Наполеон Третий отменил республику, и провозгласил империю. Вот и получилось, что русское обращение "друг" уже устарело к этому моменту.
То есть это не глупость и не высокомерие Николая Первого, а дипломатический этикет и его тонкости. Такие дела.
Это тот пункт, который часто ставят в вину Николаю Первому. Обычно монархи обращались друг к другу "брат", и когда Николай обратился к Наполеону Третьему "друг" - тем самым показал свой снобизм, высокомерие, и тому подобное.
Меж тем "нэ так всэ было, совсэм нэ так".
Впервые этот вопрос возник в 1790-е. Понятно, что короли, императоры, цезари между собою братья, а вот как обращаться к президенту США? С одной стороны - фигура, равная королям, с другой стороны - выборный же, а не власть, освященная богом.
Тогда и решили, что к президенту США идет обращение не "брат", а "друг".
В 1851 году в результате переворота Луи Наполеон пришел к власти, и назначил себя президентом Франции.
Именно поэтому в России, Австрии и Пруссии возникла идея обращаться к нему, точно так же, как к президенту США - "друг". На всякий случай - идея была австрийской, Николай, как законник, считал, что его надо называть 'братом", поскольку в Третьем течет императорская кровь.
Но... Когда три стороны договорились о титулатуре, Австрия и Пруссия нового президента Франции поздравлять не стали, а русские поздравили в канун нового переворота, когда Наполеон Третий отменил республику, и провозгласил империю. Вот и получилось, что русское обращение "друг" уже устарело к этому моменту.
То есть это не глупость и не высокомерие Николая Первого, а дипломатический этикет и его тонкости. Такие дела.
14.05.202510:38
Ну и благодаря телеграфу газеты впервые получили доступ к материалам военных корреспондентов. Прямо скажем, правда оказалась шокирующей - англичане были просто ошеломлены некомпетентностью и неэффективностью собственных генералов, а описания корреспондентов Ричардса и Ушервуда о голоде зимой 1854-1855 годов (когда солдаты жили даже не в палатках - в поле, тогда как господа офицеры решили уехать зимовать с комфортом - в Варну, а лорд Кардиган просто жил на личной яхте) вообще привели в результате в правительственному кризису и отставке многих членов правительства.
Что касается России. Первая телеграфная станция начала действовать с 1 октября 1852 года в здании Николаевского вокзала. Стоимость отправки сообщения по городу составляла 15 копеек за факт отправки сообщения, а далее по копейке за слово. Для междугородних сообщений тариф был выше. Телеграф использовался и для точной настройки часов по всей империи — каждое утро из Зимнего дворца поступал сигнал «Часы», по которому корректировалось время на всех станциях.
Николай I ревностно следил за развитием телеграфии — когда в 1844 году Якоби захотел опубликовать статью о своих разработках, царь не дал согласия, засекретив на 15 лет исследования в этой области. Также он, разрешив было одной рижской компании постройку частного телеграфа, передумал и незадолго до смерти повелел: «Никакая телеграфная линия не может принадлежать частной компании или быть в частном управлении, но должна непременно состоять в непосредственном ведении и управлении правительства».
Но при этом именно Николай разрешил использование телеграфа частным лицам «без различия звания и состояния».
В утвержденном им положении гарантировалась тайна сообщений: «Все без исключения депеши сохранять в совершенной тайне, и никому, никогда и ни в каком случае не объявлять; равно не открывать, кем и к кому депеша подана».
В 1854 году российскую сеть подключили к прусским и австрийским проводам — прямая связь с Европой была налажена.
Что касается России. Первая телеграфная станция начала действовать с 1 октября 1852 года в здании Николаевского вокзала. Стоимость отправки сообщения по городу составляла 15 копеек за факт отправки сообщения, а далее по копейке за слово. Для междугородних сообщений тариф был выше. Телеграф использовался и для точной настройки часов по всей империи — каждое утро из Зимнего дворца поступал сигнал «Часы», по которому корректировалось время на всех станциях.
Николай I ревностно следил за развитием телеграфии — когда в 1844 году Якоби захотел опубликовать статью о своих разработках, царь не дал согласия, засекретив на 15 лет исследования в этой области. Также он, разрешив было одной рижской компании постройку частного телеграфа, передумал и незадолго до смерти повелел: «Никакая телеграфная линия не может принадлежать частной компании или быть в частном управлении, но должна непременно состоять в непосредственном ведении и управлении правительства».
Но при этом именно Николай разрешил использование телеграфа частным лицам «без различия звания и состояния».
В утвержденном им положении гарантировалась тайна сообщений: «Все без исключения депеши сохранять в совершенной тайне, и никому, никогда и ни в каком случае не объявлять; равно не открывать, кем и к кому депеша подана».
В 1854 году российскую сеть подключили к прусским и австрийским проводам — прямая связь с Европой была налажена.
09.05.202508:24
Английская революция и флот.
Во всей этой круговерти был один важный вопрос, на который я ни в книгах, ни в статьях не дал ответа.
Как известно, Карл I по сути стал креатором Роял Неви, он его любил, о нем заботился, ради него выбивал деньги, в том числе и не особо законными с точки зрения подданных способами. Так почему же в 1642 году флот поддержал Парламент, а не короля?
Давайте начала вспомним, что было. Итак, 1 июля 1642 года тогдашний командующий флотом граф Нортумберленд предоставил в Парламент письмо, согласно которому от освобождался от своей должности. Парламент отставку утвердил, и над флотом поставил графа Уорвика, влиятельного члена оппозиции, который к тому же был связан с торговцами и арматорами, занимался каперством и заморской торговлей.
Карл I в свою очередь хотел видеть командующим флотом адмирала Пеннингтона, однако Парламент даже слушать короля не стал. Это и понятно – начало гражданской войны же.
Король пишет Уорвику, что освобождает его от командования, а так же обращается к капитанам флота с требованием, чтобы они подчинялись приказам Пеннингтона а не Уорвика. В свою очередь Пеннингтон прибывает в Чатэм 2 июля 1642 года, но… на корабли сам не идет, а посылает своего человека – Генри Палмера.
В этот же день, незадолго до прибытия Палмера Уорвик проводит с капитанами и мастерами (штурманами) совет. Всего на совете участвуют 22 капитана, из которых 17 в результате признают власть Уорвика, а 5 – пишут, что подчиняются королю. Далее один из пяти «отказников» переменил решение и подчинился Уорвику, двое сдались как только им пригрозили абордажем, а еще двое защищали свои корабли до конца, и не обошлось без пальбы.
Один был убит, а трое были представлены на парламентский суд и объявлены преступниками.
В общем, уже 3 июля 1642 года флот фактически бескровно перешел на сторону Парламента. И самый главный вопрос – почему?
Часть исследователей сосредотачиваются на фигурах Пеннингтона и Уорвика, обвиняют Пеннингтона в нерешительности, напрочь забыв, что по сути все решилось на военном совете, и что 17 из 22 капитанов поддержали парламент сразу. Даже если бы Пеннингтон был решительным, прибыл на флот, и смог продавить свою кандидатуру и заставить себе подчиняться – вряд ли бы это было надолго. Видно по настроениям при голосовании.
Вторая часть исследователей говорит, что моряки – это просто бараны, далекие от политики, «простые, тупые, искренние мужики, чьи умы гораздо больше занимали проблемы голода, холода, бедности, чем политической борьбы».
На самом же деле Карл сам долго и упорно создавал себе такую репутацию на флоте. И во времена семейки Говардов, и при Бэкингеме, и позже военно-морское ведомство финансировалось нерегулярно (в том числе из-за проблем короля с парламентом), зарплата вечно задерживалась, поставки производись по принципу: «возьми боже, что нам не гоже», да и в деньгах постоянно обманывали. К тому же если в начале царствования Карла моряков было всего-то тысяч 5, то уже в 1630-е постоянный состав колебался между 10-15 тыс. человек, а пиково мог достигать 25 тысяч человек.
Ну и первое, о чем завел разговор Уорвик, когда прибыл на флот – это вот об этом самом. Мол, мужики, знаю, у вас проблемы. А проблемы потому, что король Карл в 1620-е разосрался с парламентом, и снабжал вас на свои. А теперь Парламент берет дело в свои руки, и для начала начнет просто регулярно выдавать вам зарплату. Вот даже я с собой аванс привез – и выкладывает перед капитанами 2000 фунтов для раздачи в счет зарплат командам.
Думаю, любой моряк, хоть будучи «простым, тупым, искренним мужиком» в результате проголосовал бы за Уорвика, ибо увидел в этих действиях хоть какую-то стабильность и жизнь, получается, налаживается ведь.
Во всей этой круговерти был один важный вопрос, на который я ни в книгах, ни в статьях не дал ответа.
Как известно, Карл I по сути стал креатором Роял Неви, он его любил, о нем заботился, ради него выбивал деньги, в том числе и не особо законными с точки зрения подданных способами. Так почему же в 1642 году флот поддержал Парламент, а не короля?
Давайте начала вспомним, что было. Итак, 1 июля 1642 года тогдашний командующий флотом граф Нортумберленд предоставил в Парламент письмо, согласно которому от освобождался от своей должности. Парламент отставку утвердил, и над флотом поставил графа Уорвика, влиятельного члена оппозиции, который к тому же был связан с торговцами и арматорами, занимался каперством и заморской торговлей.
Карл I в свою очередь хотел видеть командующим флотом адмирала Пеннингтона, однако Парламент даже слушать короля не стал. Это и понятно – начало гражданской войны же.
Король пишет Уорвику, что освобождает его от командования, а так же обращается к капитанам флота с требованием, чтобы они подчинялись приказам Пеннингтона а не Уорвика. В свою очередь Пеннингтон прибывает в Чатэм 2 июля 1642 года, но… на корабли сам не идет, а посылает своего человека – Генри Палмера.
В этот же день, незадолго до прибытия Палмера Уорвик проводит с капитанами и мастерами (штурманами) совет. Всего на совете участвуют 22 капитана, из которых 17 в результате признают власть Уорвика, а 5 – пишут, что подчиняются королю. Далее один из пяти «отказников» переменил решение и подчинился Уорвику, двое сдались как только им пригрозили абордажем, а еще двое защищали свои корабли до конца, и не обошлось без пальбы.
Один был убит, а трое были представлены на парламентский суд и объявлены преступниками.
В общем, уже 3 июля 1642 года флот фактически бескровно перешел на сторону Парламента. И самый главный вопрос – почему?
Часть исследователей сосредотачиваются на фигурах Пеннингтона и Уорвика, обвиняют Пеннингтона в нерешительности, напрочь забыв, что по сути все решилось на военном совете, и что 17 из 22 капитанов поддержали парламент сразу. Даже если бы Пеннингтон был решительным, прибыл на флот, и смог продавить свою кандидатуру и заставить себе подчиняться – вряд ли бы это было надолго. Видно по настроениям при голосовании.
Вторая часть исследователей говорит, что моряки – это просто бараны, далекие от политики, «простые, тупые, искренние мужики, чьи умы гораздо больше занимали проблемы голода, холода, бедности, чем политической борьбы».
На самом же деле Карл сам долго и упорно создавал себе такую репутацию на флоте. И во времена семейки Говардов, и при Бэкингеме, и позже военно-морское ведомство финансировалось нерегулярно (в том числе из-за проблем короля с парламентом), зарплата вечно задерживалась, поставки производись по принципу: «возьми боже, что нам не гоже», да и в деньгах постоянно обманывали. К тому же если в начале царствования Карла моряков было всего-то тысяч 5, то уже в 1630-е постоянный состав колебался между 10-15 тыс. человек, а пиково мог достигать 25 тысяч человек.
Ну и первое, о чем завел разговор Уорвик, когда прибыл на флот – это вот об этом самом. Мол, мужики, знаю, у вас проблемы. А проблемы потому, что король Карл в 1620-е разосрался с парламентом, и снабжал вас на свои. А теперь Парламент берет дело в свои руки, и для начала начнет просто регулярно выдавать вам зарплату. Вот даже я с собой аванс привез – и выкладывает перед капитанами 2000 фунтов для раздачи в счет зарплат командам.
Думаю, любой моряк, хоть будучи «простым, тупым, искренним мужиком» в результате проголосовал бы за Уорвика, ибо увидел в этих действиях хоть какую-то стабильность и жизнь, получается, налаживается ведь.
14.05.202510:38
Хорошее - повтори)
Проблемы обработки информации на сломе эпох
Еще одна сторона Крымской - это была первая война, ведущаяся практически в реальном времени.
После изобретения и повсеместного внедрения телеграфа политики наконец-то получили вожделенное право "воевать по глобусу" в реальном времени. Депеша из Севастополя в Париж передавалась за 7 минут. В Лондон - за 10.
В армию были посланы представители телеграфных компаний, которые в короткие сроки создали военный телеграф для армии, то есть мобильные телеграфные кареты, половину которых составляли батареи, а вторая половина была "рабочей зоной".
Обслуживали каждую телеграфную карету по два сапера (инженеров телеграфной связи поставляли в армию саперные полки). Первую телеграфную линию от Балаклавы до военного лагеря саперы открыли и запустили 7 декабря 1854 года.
И далее.... начался ад. Нет, не так. АД, ДНИЩЕ АДОВОЕ.
Проблема в том, что способ связи и его пропускная способность были новыми, а способы обработки информации остались старыми.
Основным способом связи ранее были депеши или курьеры, соответственно документооборот длился месяцами. Да, был оптический телеграф, но он был натыкан дискретно, были страны с развитой телеграфной сетью (Франция, Англия), были с частичной (Австрия, Россия), а были вообще без.
Если бы союзники высадились в Крыму в эпоху до электрического телеграфа, пришлось бы использовать на море авизо, которые бы несли депеши в ближайший порт, оснащенный оптическим телеграфом, и далее система бы передавала сообщения по Европе, в любом случае передача занимала бы дни, а то и недели (поскольку, как мы уже отмечали, распространение оптического телеграфа было в Европе сильно неравномерно).
Теперь же по электрическому телеграфу в Лондон или Париж шли данные в реальном времени, но фильтрации этих данных не было.
Грубо говоря, телеграммы от майора n-ского полка и генерала были абсолютно равноценны, через военный телеграф шла и личная переписка солдат с родными, и сообщения военных корреспондентов, и отчеты интендантов, и прочее, прочее, прочее.
В результате оказалось, что эфир банально забит спапом. Это можно сравнить с тем, как мы открываем сайт с обилием контентной и всплывающей рекламы, которая просто не дает нам вычленить нужную информацию из всего потока данных.
При этом, если связь ускорилась невероятно, то вот выполнение тех же заявок практически осталось в тех же временных рамках. Нередко было дублирование одних и тех же заявок, и как следствие - дублирование заказов. Например зимой 1854/1855 годов склады в Балаклаве оказались забиты легкими пробковыми шлемами и комплектами летней одежды, которые запросили в сентябре, из-за жары.
Штабы в Лондоне получали информацию о начале какого-либо боя, который начинал складываться неудачно, без разбора в ситуации и степени достоверности информации начинали отдавать указания, но тут приходили телеграммы о полной смене ситуации, на которые вырабатывались новые указания, и так до бесконечности.
Самую большую пользу телеграф принес на небольших расстояниях, как писал сержант телеграфной службы Кэлтроп: "Линия, проведенная из штаб-квартиры в Балаклаве к действующим частям, позволила оперативно реагировать на изменение военной ситуации. Лорд Реглан получил возможность общаться с любое время дня или ночи со всеми командирами дивизий, а так же иметь данные о всех вылазках и диверсиях противника в реальном времени". То есть там, где срочный обмен информации соответствовал небольшому расстоянию - телеграф работал отлично. Но вот на дальних расстояниях...
Лучше всех сказал сам лорд Реглан: «хаос войны усугубился потопом данных».
В результате из-за белого информационного шума командующие на далеких ТВД остались предоставлены сами себе, ибо видение ситуации из Лондона было полностью искаженным, и не соответствовало реалиям.
Проблемы обработки информации на сломе эпох
Еще одна сторона Крымской - это была первая война, ведущаяся практически в реальном времени.
После изобретения и повсеместного внедрения телеграфа политики наконец-то получили вожделенное право "воевать по глобусу" в реальном времени. Депеша из Севастополя в Париж передавалась за 7 минут. В Лондон - за 10.
В армию были посланы представители телеграфных компаний, которые в короткие сроки создали военный телеграф для армии, то есть мобильные телеграфные кареты, половину которых составляли батареи, а вторая половина была "рабочей зоной".
Обслуживали каждую телеграфную карету по два сапера (инженеров телеграфной связи поставляли в армию саперные полки). Первую телеграфную линию от Балаклавы до военного лагеря саперы открыли и запустили 7 декабря 1854 года.
И далее.... начался ад. Нет, не так. АД, ДНИЩЕ АДОВОЕ.
Проблема в том, что способ связи и его пропускная способность были новыми, а способы обработки информации остались старыми.
Основным способом связи ранее были депеши или курьеры, соответственно документооборот длился месяцами. Да, был оптический телеграф, но он был натыкан дискретно, были страны с развитой телеграфной сетью (Франция, Англия), были с частичной (Австрия, Россия), а были вообще без.
Если бы союзники высадились в Крыму в эпоху до электрического телеграфа, пришлось бы использовать на море авизо, которые бы несли депеши в ближайший порт, оснащенный оптическим телеграфом, и далее система бы передавала сообщения по Европе, в любом случае передача занимала бы дни, а то и недели (поскольку, как мы уже отмечали, распространение оптического телеграфа было в Европе сильно неравномерно).
Теперь же по электрическому телеграфу в Лондон или Париж шли данные в реальном времени, но фильтрации этих данных не было.
Грубо говоря, телеграммы от майора n-ского полка и генерала были абсолютно равноценны, через военный телеграф шла и личная переписка солдат с родными, и сообщения военных корреспондентов, и отчеты интендантов, и прочее, прочее, прочее.
В результате оказалось, что эфир банально забит спапом. Это можно сравнить с тем, как мы открываем сайт с обилием контентной и всплывающей рекламы, которая просто не дает нам вычленить нужную информацию из всего потока данных.
При этом, если связь ускорилась невероятно, то вот выполнение тех же заявок практически осталось в тех же временных рамках. Нередко было дублирование одних и тех же заявок, и как следствие - дублирование заказов. Например зимой 1854/1855 годов склады в Балаклаве оказались забиты легкими пробковыми шлемами и комплектами летней одежды, которые запросили в сентябре, из-за жары.
Штабы в Лондоне получали информацию о начале какого-либо боя, который начинал складываться неудачно, без разбора в ситуации и степени достоверности информации начинали отдавать указания, но тут приходили телеграммы о полной смене ситуации, на которые вырабатывались новые указания, и так до бесконечности.
Самую большую пользу телеграф принес на небольших расстояниях, как писал сержант телеграфной службы Кэлтроп: "Линия, проведенная из штаб-квартиры в Балаклаве к действующим частям, позволила оперативно реагировать на изменение военной ситуации. Лорд Реглан получил возможность общаться с любое время дня или ночи со всеми командирами дивизий, а так же иметь данные о всех вылазках и диверсиях противника в реальном времени". То есть там, где срочный обмен информации соответствовал небольшому расстоянию - телеграф работал отлично. Но вот на дальних расстояниях...
Лучше всех сказал сам лорд Реглан: «хаос войны усугубился потопом данных».
В результате из-за белого информационного шума командующие на далеких ТВД остались предоставлены сами себе, ибо видение ситуации из Лондона было полностью искаженным, и не соответствовало реалиям.
15.05.202514:16
Головачев о начале русско-шведской войны 1788-1790 г.г. "Это было в духе времени – военные действия продолжали считаться необходимым элементом в процессе дипломатических сношений и государственного управления… и за немногими исключениями в личностях, подобных Суворову или Грейгу, никто еще не думал о том, чтобы более решительными мерами приводить войну к скорейшему окончанию".
11.05.202518:46
Могу доподлинно свидетельствовать: в тот момент, когда Вы, Ваше Величество, решились одновременно ввести меня в Ваши Советы и оказать значительное доверие в ведении Ваших дел, гугеноты чувствовали себя хозяевами в государстве наравне с Вашим Величеством, вельможи вели себя так, словно не были подданными Вашего Величества, а наиболее могущественные губернаторы – так, будто являлись самовластными правителями у себя в провинциях.
Могу сказать, что как одни, так и другие причинили немалый урон королевству, ибо, следуя их дурному примеру, и самые упорядоченные сообщества заражались их мятежным духом и в ряде случаев пытались, насколько могли, умалить Вашу законную власть, дабы увеличить собственную сверх всяких разумных пределов.
Ещё могу сказать, что каждый измерял свои достоинства сообразно своей дерзости; что, вместо того чтобы ценить благодеяния, по заслугам полученные ими от Вашего Величества, они считали их достаточными лишь в том случае, ежели те отвечали их неуёмной фантазии; что наиболее предприимчивые были в большем почёте, чем умнейшие, и часто оказывались самыми удачливыми.
Также могу сказать, что союзами с иностранными державами совершенно пренебрегали, а интересам частным оказывалось предпочтение перед государственными – одним словом, по вине тех, кто тогда управлял Вашими делами, королевское достоинство было столь унижено и столь отличалось от того, каким ему надлежало быть, что узнать его было почти невозможно.
Ришелье "Политическое завещание"
Могу сказать, что как одни, так и другие причинили немалый урон королевству, ибо, следуя их дурному примеру, и самые упорядоченные сообщества заражались их мятежным духом и в ряде случаев пытались, насколько могли, умалить Вашу законную власть, дабы увеличить собственную сверх всяких разумных пределов.
Ещё могу сказать, что каждый измерял свои достоинства сообразно своей дерзости; что, вместо того чтобы ценить благодеяния, по заслугам полученные ими от Вашего Величества, они считали их достаточными лишь в том случае, ежели те отвечали их неуёмной фантазии; что наиболее предприимчивые были в большем почёте, чем умнейшие, и часто оказывались самыми удачливыми.
Также могу сказать, что союзами с иностранными державами совершенно пренебрегали, а интересам частным оказывалось предпочтение перед государственными – одним словом, по вине тех, кто тогда управлял Вашими делами, королевское достоинство было столь унижено и столь отличалось от того, каким ему надлежало быть, что узнать его было почти невозможно.
Ришелье "Политическое завещание"
05.05.202514:34
Роджерсу предложили сойти на берег в Чанак-кале и ехать в Стамбул... по суше.
Коммодор воспринял это как оскорбление, и в результате довольно нервных переговоров его пустили в Дарданеллы. Там он застал турецкий флот, который состоял из 2 ЛК, 4 ФР и 17 корветов и бригов, всего 23 боевых единиц. Переговоры длились два дня, и чуть не закончились тем, что капудан-паша приказал повесить американского переводчика - мастера энд коммандера Перри, поскольку "он сильно дымил в его сторону, когда курил трубку". Роджерсу еле-еле удалось отговорить командира турок от такой акции.
Что касается самого существа переговоров - коммодор не добился желаемого успеха, ибо совершенно не знал обычаев османов. Во-первых, он не поднес капудан-паше "поминки", во-вторых, напирал на выгоду отношений между Турцией и США, а капудан-паше-то как карман набить на этом? Не заинтересовали турок и слова о военно-морском сотрудничестве. Ситуацию смог исправить коммандер-лейтенант Купер, который у каких-то греков угнал аляпистую галеру с товаром, и на утро с помпой вручил ее турецкому командующему. Тот сразу подобрел, и стал более разговорчив.
Проблема была в том, что турки мало знали об американцах, в частности капудан-паша вообще о них не знал. Состоялся примерно такой диалог:
"- Кого вы представляете?
- США.
- Это что за страна? Я такой не знаю.
- Это страна в Америке.
- Вы испанцы?
- Нет.
- Стоп, вы говорите как ингелезы. Вы англичане?
- Нет, хотя говорим на английском языке.
- Это как?
- Мы американцы, которые получили независимость от Британии.
- Хм... Странно. Давно?
- В прошлом веке.
- А как далеко находится ваша страна?
- В 5000 милях отсюда, если бы вы могли пройти сквозь земную твердь - вы бы как раз с другой стороны земного шара от Константинополя попали бы в Вашингтон,нашу столицу.
- А разве земля не плоская?"
В общем, в конце диалога паша совершенно запутался, и думал, что разговаривает с какими-то независимыми испанцами из Америки, говорящими на английском, и живущими на каком-то шаре.
Закончилось все культурной программой - американцы посетили арсенал, верфь, осмотрели разрушенную Трою, отобедали с османскими чиновниками.
Единственный положительный результат переговоров - американцам позволили охранять торговые корабли всех наций в Эгейском море и охотиться на пиратов, поскольку сами турки терпели от них большие убытки.
Прощание 17 июля 1826 года происходило на борту "Норт Кэролайн" в дружеской и доброжелательной атмосфере, уплывая, американские музыканты играли на палубе линкора "Hail Columbia".
И далее Роджерс двинулся навстречу пиратам и приключениям.
Коммодор воспринял это как оскорбление, и в результате довольно нервных переговоров его пустили в Дарданеллы. Там он застал турецкий флот, который состоял из 2 ЛК, 4 ФР и 17 корветов и бригов, всего 23 боевых единиц. Переговоры длились два дня, и чуть не закончились тем, что капудан-паша приказал повесить американского переводчика - мастера энд коммандера Перри, поскольку "он сильно дымил в его сторону, когда курил трубку". Роджерсу еле-еле удалось отговорить командира турок от такой акции.
Что касается самого существа переговоров - коммодор не добился желаемого успеха, ибо совершенно не знал обычаев османов. Во-первых, он не поднес капудан-паше "поминки", во-вторых, напирал на выгоду отношений между Турцией и США, а капудан-паше-то как карман набить на этом? Не заинтересовали турок и слова о военно-морском сотрудничестве. Ситуацию смог исправить коммандер-лейтенант Купер, который у каких-то греков угнал аляпистую галеру с товаром, и на утро с помпой вручил ее турецкому командующему. Тот сразу подобрел, и стал более разговорчив.
Проблема была в том, что турки мало знали об американцах, в частности капудан-паша вообще о них не знал. Состоялся примерно такой диалог:
"- Кого вы представляете?
- США.
- Это что за страна? Я такой не знаю.
- Это страна в Америке.
- Вы испанцы?
- Нет.
- Стоп, вы говорите как ингелезы. Вы англичане?
- Нет, хотя говорим на английском языке.
- Это как?
- Мы американцы, которые получили независимость от Британии.
- Хм... Странно. Давно?
- В прошлом веке.
- А как далеко находится ваша страна?
- В 5000 милях отсюда, если бы вы могли пройти сквозь земную твердь - вы бы как раз с другой стороны земного шара от Константинополя попали бы в Вашингтон,нашу столицу.
- А разве земля не плоская?"
В общем, в конце диалога паша совершенно запутался, и думал, что разговаривает с какими-то независимыми испанцами из Америки, говорящими на английском, и живущими на каком-то шаре.
Закончилось все культурной программой - американцы посетили арсенал, верфь, осмотрели разрушенную Трою, отобедали с османскими чиновниками.
Единственный положительный результат переговоров - американцам позволили охранять торговые корабли всех наций в Эгейском море и охотиться на пиратов, поскольку сами турки терпели от них большие убытки.
Прощание 17 июля 1826 года происходило на борту "Норт Кэролайн" в дружеской и доброжелательной атмосфере, уплывая, американские музыканты играли на палубе линкора "Hail Columbia".
И далее Роджерс двинулся навстречу пиратам и приключениям.
15.05.202508:42
Просто так.
В 1678 году судостроители Темзы ввели упрощенную формулу, согласно которой грузоподъемность парусного судна составляет 3/5 от его водоизмещения. Это положение применялось до 1849 года.
Так же упрощенно считали и грузовместимость. Это длина умноженная на ширину и на высоту и далее умноженное на коэффициент от 0.4 (для торговых) до 0.8 (для военных судов). У военных коэффициент больше потому что они по умолчанию несут свой груз (пушки, припасы, ядра, порох и так далее).
Ну и был еще способ определения грузовместимости, законодательно закрепленный еще Эдуардом Третьим. Он применялся для налогообложения.
Вместимость судна в «туннах» (тунн - это бочка объемом 252 галлона и весом 1020 кг) выражалась размерами судна в футах (длина x ширина x глубина интрюма (hold depth)/100.
Ну и пример. Военный 26-пушечный корвет Eurydice (1843 год постройки, длина 41.3 метра, ширина 11.84 метра ), имел водоизмещение брутто 908 тонн, и 921 тонну нормального водоизмещения (Standard displacement).
Миноносец HMS Boxer имел водоизмещение брутто 249 тонн, и полное водоизмещение 306 тонн (почти подходит под коэффициент 0.8).
В 1678 году судостроители Темзы ввели упрощенную формулу, согласно которой грузоподъемность парусного судна составляет 3/5 от его водоизмещения. Это положение применялось до 1849 года.
Так же упрощенно считали и грузовместимость. Это длина умноженная на ширину и на высоту и далее умноженное на коэффициент от 0.4 (для торговых) до 0.8 (для военных судов). У военных коэффициент больше потому что они по умолчанию несут свой груз (пушки, припасы, ядра, порох и так далее).
Ну и был еще способ определения грузовместимости, законодательно закрепленный еще Эдуардом Третьим. Он применялся для налогообложения.
Вместимость судна в «туннах» (тунн - это бочка объемом 252 галлона и весом 1020 кг) выражалась размерами судна в футах (длина x ширина x глубина интрюма (hold depth)/100.
Ну и пример. Военный 26-пушечный корвет Eurydice (1843 год постройки, длина 41.3 метра, ширина 11.84 метра ), имел водоизмещение брутто 908 тонн, и 921 тонну нормального водоизмещения (Standard displacement).
Миноносец HMS Boxer имел водоизмещение брутто 249 тонн, и полное водоизмещение 306 тонн (почти подходит под коэффициент 0.8).
05.05.202514:34
Газеты в Нью-Йорке освещали восстание исключительно с прогреческих позиций, в Нью-Йорке какой-то мяч, выставленный на торги греческим комитетом, был продан в результате за 8000 долларов (не нынешних, тех!) и эти деньги были отданы повстанцам.
Однако в 1824-м, после захвата первых американских судов, тональность резко изменилась. Теперь греков чаще всего сравнивали с алжирцами, и восхищались сдержанностью турок, которые ведут себя с этими варварами слишком мягко. Надо сказать, что сразу же после начала восстания руководство греческих революционных сил, почти одновременно с объявлением военных действий, обратилось в письменной форме к христианским странам Запада с просьбой о международной поддержке. Так вот, эти захваты, по крайней мере в Штатах, сильно эту поддержку охладили.
После войны 1812-1815 годов США ради практики матросов имели три эскадры в трех точках мира - это Вест-Индская эскадра, Тихоокеанская эскадра и Средиземноморская эскадра. Последняя считалась самой главной и важной. До 1824 года в нее входили только корвет "Циан", шлюпы "Эри", "Онтарио", и шхуна "Нонсач", однако в 1824 году ее решили усилить, и ради представительности послали туда линкор (Норт Кэролайн) и фрегат (Конститьюшн), назначив главнокомандующим эскадры коммодора Роджерса. Джон Роджерс был заслуженным воякой, участвовал в Квази-войне. первой Берберийской войне, в войне 1812 года сначала командовал фрегатом "Президент" (на мой взгляд, командовал довольно удачно), в 1814-м защищал Балтимор рядом с фортом Генри, а так же "отбивал" (в кавычках, потому что британцы из него уже ушли) сожженный Вашингтон.
Помимо традиционных задач слежки за алжирскими пиратами (в этот момент шла война между алжирцами и англичанами) на Роджерса была возложена задача наладить дипломатические отношения с турками, где находился секретарь посольства США Джордж Инглиш. Последний не так давно договорился с султаном о следующем - если турки подпишут выгодный американцам торговый договор, то можно с ними тайно договориться от их поддержке. Главным тут было именно тайное соглашение, дабы об этом не пронюхали в этих ваших Европах, да и в самой Америке, где все сочувствовали делу греческой революции.
Пока Роджерс плыл из Нового Света, американские офицеры в Альхисерасе развлекались тем, что вызывали на дуэль английских офицеров, а когда англичане после нескольких смертей стали посылать американцев в пешее эротическое, начали драться между собой, эскадра была расхлябана, и дисциплину стоило подтянуть.
Роджерс прибыл в Средиземноморье в марте 1825 года, поскольку все лето и до сентября американский линкор стоял в ремонте (Норт Кэролайн оказался отвратным кораблем, вообще с линкорами у американцев была отдельная песня, не получались, и все тут), где и задержался до весны 1825 года. Всю зиму 1824-го перемежались званые ужины на корабле и на берегу, двое офицеров даже спились и были комиссованы из флота, и в результате пришлось еще и пополнять не только команду, но и офицерский состав.
Пришедшие в Гибралтар американцы удивили даже видавших виды англичан - ради приветствия они расположили на шканцах какой-то джаз-бэнд, одетый в мавританскую одежду, и игравший мелодии арабско-негритянской направленности.
В Гибралтаре Роджерс объединился с остальными кораблями, но его тут же покинул "Циан", которыйдолжен был вернуться в Америку. Далее американцы поплыли к Мессине, где прошли переговоры с алжирцами, а 9 июля 1825 года взяли курс на Архипелаг. Роджерс по согласованию с турками решил устроить свою стоянку на острове Парос, на котором в 1770-х Алехан Орлов сделал столицу своей карманной Архипелажной республики.
Самое прикольное в другом - Парос во время Греческой революции поддержал независимость, и греческий губернатор сначала подумал, что американцы приплыли защищать дело революции. Поэтому в первый же день на палубу "Норт Кэролайн" заявились два чумазых грека, которые пригнали 8 турецких женщин (шесть африканок и двоих белых). Они предложили две вещи:
Однако в 1824-м, после захвата первых американских судов, тональность резко изменилась. Теперь греков чаще всего сравнивали с алжирцами, и восхищались сдержанностью турок, которые ведут себя с этими варварами слишком мягко. Надо сказать, что сразу же после начала восстания руководство греческих революционных сил, почти одновременно с объявлением военных действий, обратилось в письменной форме к христианским странам Запада с просьбой о международной поддержке. Так вот, эти захваты, по крайней мере в Штатах, сильно эту поддержку охладили.
После войны 1812-1815 годов США ради практики матросов имели три эскадры в трех точках мира - это Вест-Индская эскадра, Тихоокеанская эскадра и Средиземноморская эскадра. Последняя считалась самой главной и важной. До 1824 года в нее входили только корвет "Циан", шлюпы "Эри", "Онтарио", и шхуна "Нонсач", однако в 1824 году ее решили усилить, и ради представительности послали туда линкор (Норт Кэролайн) и фрегат (Конститьюшн), назначив главнокомандующим эскадры коммодора Роджерса. Джон Роджерс был заслуженным воякой, участвовал в Квази-войне. первой Берберийской войне, в войне 1812 года сначала командовал фрегатом "Президент" (на мой взгляд, командовал довольно удачно), в 1814-м защищал Балтимор рядом с фортом Генри, а так же "отбивал" (в кавычках, потому что британцы из него уже ушли) сожженный Вашингтон.
Помимо традиционных задач слежки за алжирскими пиратами (в этот момент шла война между алжирцами и англичанами) на Роджерса была возложена задача наладить дипломатические отношения с турками, где находился секретарь посольства США Джордж Инглиш. Последний не так давно договорился с султаном о следующем - если турки подпишут выгодный американцам торговый договор, то можно с ними тайно договориться от их поддержке. Главным тут было именно тайное соглашение, дабы об этом не пронюхали в этих ваших Европах, да и в самой Америке, где все сочувствовали делу греческой революции.
Пока Роджерс плыл из Нового Света, американские офицеры в Альхисерасе развлекались тем, что вызывали на дуэль английских офицеров, а когда англичане после нескольких смертей стали посылать американцев в пешее эротическое, начали драться между собой, эскадра была расхлябана, и дисциплину стоило подтянуть.
Роджерс прибыл в Средиземноморье в марте 1825 года, поскольку все лето и до сентября американский линкор стоял в ремонте (Норт Кэролайн оказался отвратным кораблем, вообще с линкорами у американцев была отдельная песня, не получались, и все тут), где и задержался до весны 1825 года. Всю зиму 1824-го перемежались званые ужины на корабле и на берегу, двое офицеров даже спились и были комиссованы из флота, и в результате пришлось еще и пополнять не только команду, но и офицерский состав.
Пришедшие в Гибралтар американцы удивили даже видавших виды англичан - ради приветствия они расположили на шканцах какой-то джаз-бэнд, одетый в мавританскую одежду, и игравший мелодии арабско-негритянской направленности.
В Гибралтаре Роджерс объединился с остальными кораблями, но его тут же покинул "Циан", которыйдолжен был вернуться в Америку. Далее американцы поплыли к Мессине, где прошли переговоры с алжирцами, а 9 июля 1825 года взяли курс на Архипелаг. Роджерс по согласованию с турками решил устроить свою стоянку на острове Парос, на котором в 1770-х Алехан Орлов сделал столицу своей карманной Архипелажной республики.
Самое прикольное в другом - Парос во время Греческой революции поддержал независимость, и греческий губернатор сначала подумал, что американцы приплыли защищать дело революции. Поэтому в первый же день на палубу "Норт Кэролайн" заявились два чумазых грека, которые пригнали 8 турецких женщин (шесть африканок и двоих белых). Они предложили две вещи:
16.05.202509:00
Основой для этого мини-расследования послужила следующая статья: https://vk.com/wall-162479647_714635 .
Смысл такой. Я не знаю, кем и когда была вброшена мулька, что первый флагман флота Аргентины (Соединенных Провинций Ла Платы) был фрегат (корвет) Hercules, который на самом деле был ничем иным, как русским фрегатом "Легкий", проданным русскими французам в Венеции в 1809 году.
Но... Это первое НО из многих.
Итак, прежде всего размерения корабля. Итак, Hercules. Если вы думаете, что есть какие-то однозначные данные - вы ошибаетесь.
Вариант первый: купчая. Длина 38 метров, ширина 8 метров, высота 5.8 метров, осадка 2.25 метров. Водоизмещение (грузовместимость) 350 тонн.
Это какая-то пирога или галера. То есть соотношение длины к ширине - 4.75, при этом осадка - блин у прибрежного прама больше. Если сюда добавить вооружение ( 4*24-ф, 8*18-ф, 12*12-ф, 6*6-ф плюс 6 фальконетов (pedreros)) - вообще непонятно, как это чудо держалось на воде и не перевернулось.
Есть гораздо более взвешенные данные бригадира Мануэля де Мендибуру: грузовместимость 472 тонны, длина 35.49 метра, ширина 9.79 метров, глубина интрюма 4.10 метров, осадка 4.96 метров.
Тут уже соотношение длины и ширины 3.64, то есть нормальное стандартное (золотое сечение считалось 3.5), и осадка нормального небольшого корабля водоизмещением тонн эдак на 600-700.
При этом бригадир приводит гораздо более скромное, но более реальное для корабля такого класса вооружение: 4*24-ф, 12*12-ф., 2 испанские бронзовые 8-ф, и 5 фальконетов. То есть всего 23 пушки. Нормальный стандартный корвет или шлюп.
Далее. "Легкий". Данные по нему смотрите на первой картинке. Размерения в метрах (русский фут равен английскому и его значение 0,3048 метра): длина 44.2 метра, ширина 12.2 метра, осадка 4.11 метра. Соотношение длины к ширине 3.6, вооружение 26* коротких 24-ф, 10*6-ф, 2 единорога.
Зная размеры и предположив коэффициент полноты 0.4, получаем водоизмещение в 886 тонн.
То есть уже в первом приближении видим, что Легкий и Hercules абсолютно разные корабли.
Ну а если посмотреть на модель Hercules - сомнения отпадут полностью - натурально изначально пузатый торговец.
Но остается еще один вопрос. А почему же ирландец Браун, командующий флотом Аргентины, выбрал для своих кораблей Андреевский флаг? Это ли не доказательство, что изначально Hercules был русским кораблем (правда захваченным в далеком 1809 году, но кого это волнует)?
Нет, это не доказательство. На всех кораблях того времени был набор флагов разных стран, и на любом захваченном испанце Браун мог забрать русский флаг.
А на фига его поднимать то?
Смотрите. На тот момент в водах Южной Америки воюют испанцы и куча новых независимых стран Южной Америки. Там то на той, то на другой стороне участвуют американцы и англичане. Русских там нет. Более того, Россия во времена Священного Союза считается главным другом Испании, русский посол Татищев вообще входит в камарилью испанского короля Фердинанда. То есть судно под андреевским флагом стало бы последним, которое испанцы стали бы подозревать в нехороших намерениях. Это обычная обманка противника, и не более.
Вывод самый простой - Легкий и Hercules абсолютно разные корабли, а рассказ о том, как русский фрегат стал дедушкой флота Аргентины - просто красивая байка.
За помощь в разборе большое спасибо Oleg Antonov .
Такие дела.
Смысл такой. Я не знаю, кем и когда была вброшена мулька, что первый флагман флота Аргентины (Соединенных Провинций Ла Платы) был фрегат (корвет) Hercules, который на самом деле был ничем иным, как русским фрегатом "Легкий", проданным русскими французам в Венеции в 1809 году.
Но... Это первое НО из многих.
Итак, прежде всего размерения корабля. Итак, Hercules. Если вы думаете, что есть какие-то однозначные данные - вы ошибаетесь.
Вариант первый: купчая. Длина 38 метров, ширина 8 метров, высота 5.8 метров, осадка 2.25 метров. Водоизмещение (грузовместимость) 350 тонн.
Это какая-то пирога или галера. То есть соотношение длины к ширине - 4.75, при этом осадка - блин у прибрежного прама больше. Если сюда добавить вооружение ( 4*24-ф, 8*18-ф, 12*12-ф, 6*6-ф плюс 6 фальконетов (pedreros)) - вообще непонятно, как это чудо держалось на воде и не перевернулось.
Есть гораздо более взвешенные данные бригадира Мануэля де Мендибуру: грузовместимость 472 тонны, длина 35.49 метра, ширина 9.79 метров, глубина интрюма 4.10 метров, осадка 4.96 метров.
Тут уже соотношение длины и ширины 3.64, то есть нормальное стандартное (золотое сечение считалось 3.5), и осадка нормального небольшого корабля водоизмещением тонн эдак на 600-700.
При этом бригадир приводит гораздо более скромное, но более реальное для корабля такого класса вооружение: 4*24-ф, 12*12-ф., 2 испанские бронзовые 8-ф, и 5 фальконетов. То есть всего 23 пушки. Нормальный стандартный корвет или шлюп.
Далее. "Легкий". Данные по нему смотрите на первой картинке. Размерения в метрах (русский фут равен английскому и его значение 0,3048 метра): длина 44.2 метра, ширина 12.2 метра, осадка 4.11 метра. Соотношение длины к ширине 3.6, вооружение 26* коротких 24-ф, 10*6-ф, 2 единорога.
Зная размеры и предположив коэффициент полноты 0.4, получаем водоизмещение в 886 тонн.
То есть уже в первом приближении видим, что Легкий и Hercules абсолютно разные корабли.
Ну а если посмотреть на модель Hercules - сомнения отпадут полностью - натурально изначально пузатый торговец.
Но остается еще один вопрос. А почему же ирландец Браун, командующий флотом Аргентины, выбрал для своих кораблей Андреевский флаг? Это ли не доказательство, что изначально Hercules был русским кораблем (правда захваченным в далеком 1809 году, но кого это волнует)?
Нет, это не доказательство. На всех кораблях того времени был набор флагов разных стран, и на любом захваченном испанце Браун мог забрать русский флаг.
А на фига его поднимать то?
Смотрите. На тот момент в водах Южной Америки воюют испанцы и куча новых независимых стран Южной Америки. Там то на той, то на другой стороне участвуют американцы и англичане. Русских там нет. Более того, Россия во времена Священного Союза считается главным другом Испании, русский посол Татищев вообще входит в камарилью испанского короля Фердинанда. То есть судно под андреевским флагом стало бы последним, которое испанцы стали бы подозревать в нехороших намерениях. Это обычная обманка противника, и не более.
Вывод самый простой - Легкий и Hercules абсолютно разные корабли, а рассказ о том, как русский фрегат стал дедушкой флота Аргентины - просто красивая байка.
За помощь в разборе большое спасибо Oleg Antonov .
Такие дела.
05.05.202514:34
1) выпить за победу революции;
2) купить у них этих баб по 40 долларов за лохматку (в отчете употреблено слово "thingies", что можно перевести как "штучка", "фигня", и т.д., это американский жаргонизм).
Роджерс сначала прочитал грекам лекцию о том, что надо уважать женщин, торговля людьми, а женщинами - в частности, - это очень плохо. И неожиданно закончил разговор предложением купить всю партию за 50 баксов. Греки, честно полчаса слушавшие эти нравоучения, просто охренели, и покинули линкор, даже не прибухнув, вместе бабами.
Ах да, судьба женщин Востока недолго оставалась неизвестной - грекам не дали покинуть судно, на трапе их задержали и сообщили, что поскольку они мятежники и работорговцы - сейчас греков кинут в карцер а позже передадут туркам. Греки все поняли, согласились взять 40 долларов и отдать женщин, после чего сбежали по трапу в лодку и погребли изо всех сил к берегу.
Роджерс высадил баб в Смирне 20 июля 1825 года (история умалчивает, воспользовались дамами на корабле или нет), и считал, что сделал неплохой бизнес, явно укрепив свои позиции на предстоящих переговорах с турками.
Итак, в 1825 году американский коммодор Роджерс достиг Гибралтара. Сразу по прибытии в Гибралтар сильно заболел капитан фрегата "Конститьюшн" Макдоно (Macdonough), и далее произошла вещь, которая с одной стороны - чисто американская, с другой - лично для меня непонятная и немыслимая. Предполагая, что болезнь Макдоно заразна, Роджерс решил отправить его в Америку. Но ослаблять свой отряд он не мог и не хотел. На счастье Роджерса в Гибралтаре стоял американский торговый бриг "Эдвин", который как раз плыл в Нью-Йорк. Как бы сделал английский капитан или коммодор? Пришел бы к капитану брига, и сказал: "Реквизирую у вас каюту для своего офицера. Не рассуждать! Выполнять!". Точно так же поступил бы французский, испанский, русский, шведский командир. Турецкий или японский скорее всего реквизировал бы бриг полностью, ибо не фиг.
Роджерс же был вынужден ДОГОВАРИВАТЬСЯ с капитаном "Эдвина", хотя вроде как прибыл в Средиземноморье его же (в том числе) защищать. И штатский американец по полной оторвался на военном. Он назначил за аренду каюты дикую цену (exhorbitant price), причем узнав, что Роджерс переводит вместе с капитаном и врача - увеличил ее вдвое.
Макдоно был переведен на "Эдвин", однако все-таки умер у самых берегов Америки, несмотря на заботу врача.
В начала ноября к Роджерсу присоединился фрегат "Брендивайн", который передал коммодору указание зимовать на английской базе на Менорке, что тот и исполнил.
Весной 1826 года Роджерс опять двинулся в Архипелаг с "Норт Кэролайн", "Конститьюшн", Онтарио", "Порпоуз" и "Эри", по пути зайдя к побережью Алжира и Туниса, и взяв там под охрану торговые корабли.
И тут нам опять придется отвлечься к политической ситуации в регионе. Тем, кто считает, что Турция в 1820-50-е годы не была "больным человеком Европы" - я шлю пламенные приветы. В общем.... как бы сказать-то... Короче, Великие Державы (Англия, Франция, Россия и США) решили по полной воспользоваться турецкой замятней в Греции. Они потребовали одновременно у турок и у греков... остров. Какой-нибудь остров, который бы перешел бы под юрисдикцию Великих Держав, и на котором бы Державы держали военно-морские силы "для поддержания стабильности и порядка в регионе". И предложили туркам и грекам наперегонки придумать, какой это будет остров. Короче, кто быстрее остров отдаст - того Великие Державы и поддержат.
Из вышесказанного понятно, что Турция была не субъектом, а объектом мировой политики.
Быстрее всех подсуетились греки, которые уступили Великим Державам Парос в ответ на обещание помощи в борьбе с турками.
Роджер сначала достиг Смирны, где написал письмо капудан-паше турецкого флота, выяснил, что основные силы турок сейчас находятся в Дарданеллах, и 30 июня 1826 года бросил якорь у Тенедоса - одного из трех островов, находящихся на выходе из Дарданельского пролива. Американец думал, что либо паша приплывет на Тенедос, либо ему позволят войти в проливи встретиться там с командующим флотом. Однако он ошибался.
2) купить у них этих баб по 40 долларов за лохматку (в отчете употреблено слово "thingies", что можно перевести как "штучка", "фигня", и т.д., это американский жаргонизм).
Роджерс сначала прочитал грекам лекцию о том, что надо уважать женщин, торговля людьми, а женщинами - в частности, - это очень плохо. И неожиданно закончил разговор предложением купить всю партию за 50 баксов. Греки, честно полчаса слушавшие эти нравоучения, просто охренели, и покинули линкор, даже не прибухнув, вместе бабами.
Ах да, судьба женщин Востока недолго оставалась неизвестной - грекам не дали покинуть судно, на трапе их задержали и сообщили, что поскольку они мятежники и работорговцы - сейчас греков кинут в карцер а позже передадут туркам. Греки все поняли, согласились взять 40 долларов и отдать женщин, после чего сбежали по трапу в лодку и погребли изо всех сил к берегу.
Роджерс высадил баб в Смирне 20 июля 1825 года (история умалчивает, воспользовались дамами на корабле или нет), и считал, что сделал неплохой бизнес, явно укрепив свои позиции на предстоящих переговорах с турками.
Итак, в 1825 году американский коммодор Роджерс достиг Гибралтара. Сразу по прибытии в Гибралтар сильно заболел капитан фрегата "Конститьюшн" Макдоно (Macdonough), и далее произошла вещь, которая с одной стороны - чисто американская, с другой - лично для меня непонятная и немыслимая. Предполагая, что болезнь Макдоно заразна, Роджерс решил отправить его в Америку. Но ослаблять свой отряд он не мог и не хотел. На счастье Роджерса в Гибралтаре стоял американский торговый бриг "Эдвин", который как раз плыл в Нью-Йорк. Как бы сделал английский капитан или коммодор? Пришел бы к капитану брига, и сказал: "Реквизирую у вас каюту для своего офицера. Не рассуждать! Выполнять!". Точно так же поступил бы французский, испанский, русский, шведский командир. Турецкий или японский скорее всего реквизировал бы бриг полностью, ибо не фиг.
Роджерс же был вынужден ДОГОВАРИВАТЬСЯ с капитаном "Эдвина", хотя вроде как прибыл в Средиземноморье его же (в том числе) защищать. И штатский американец по полной оторвался на военном. Он назначил за аренду каюты дикую цену (exhorbitant price), причем узнав, что Роджерс переводит вместе с капитаном и врача - увеличил ее вдвое.
Макдоно был переведен на "Эдвин", однако все-таки умер у самых берегов Америки, несмотря на заботу врача.
В начала ноября к Роджерсу присоединился фрегат "Брендивайн", который передал коммодору указание зимовать на английской базе на Менорке, что тот и исполнил.
Весной 1826 года Роджерс опять двинулся в Архипелаг с "Норт Кэролайн", "Конститьюшн", Онтарио", "Порпоуз" и "Эри", по пути зайдя к побережью Алжира и Туниса, и взяв там под охрану торговые корабли.
И тут нам опять придется отвлечься к политической ситуации в регионе. Тем, кто считает, что Турция в 1820-50-е годы не была "больным человеком Европы" - я шлю пламенные приветы. В общем.... как бы сказать-то... Короче, Великие Державы (Англия, Франция, Россия и США) решили по полной воспользоваться турецкой замятней в Греции. Они потребовали одновременно у турок и у греков... остров. Какой-нибудь остров, который бы перешел бы под юрисдикцию Великих Держав, и на котором бы Державы держали военно-морские силы "для поддержания стабильности и порядка в регионе". И предложили туркам и грекам наперегонки придумать, какой это будет остров. Короче, кто быстрее остров отдаст - того Великие Державы и поддержат.
Из вышесказанного понятно, что Турция была не субъектом, а объектом мировой политики.
Быстрее всех подсуетились греки, которые уступили Великим Державам Парос в ответ на обещание помощи в борьбе с турками.
Роджер сначала достиг Смирны, где написал письмо капудан-паше турецкого флота, выяснил, что основные силы турок сейчас находятся в Дарданеллах, и 30 июня 1826 года бросил якорь у Тенедоса - одного из трех островов, находящихся на выходе из Дарданельского пролива. Американец думал, что либо паша приплывет на Тенедос, либо ему позволят войти в проливи встретиться там с командующим флотом. Однако он ошибался.
10.05.202508:00
Беспорядки в столице были потенциально гораздо более опасными потому, что новый режим опасался, что бунтовщики — особенно бывшие ветераны парламента — вряд ли будут рассматривать монархию как «естественную» форму правления. Несмотря на такие законы, как Акт против бурных петиций (1661), истеблишмент оставался одержимым идеей о том, что демобилизованные солдаты разжигают гражданские беспорядки. В сентябре 1660 года Эдвард Хайд, теперь граф Кларендон, сообщил парламенту о нескольких заговорах, предположительно вынашиваемых расформированными ветеранами. Некоторые из них были достаточно реальными. В королевских прокламациях от апреля и ноября 1661 года утверждалось, что демобилизованные солдаты угрожали «нашей королевской особе» и плели заговоры против правительства и мира в королевстве.
Несколько инициатив сразу же были запущены для противодействия таким угрозам. Карл II лично наблюдал за назначением новых лордов-лейтенантов графства и их заместителей. Традиционные полицейские полномочия лейтенантства были расширены для предотвращения беспорядков, которые, как ожидалось, будут сопровождать роспуск армии.
Была и еще одна проблема. Кромвель во время Протектората создал вспомогательный орган, известный как «избранное ополчение», который освободил регулярную армию и обученные в графстве отряды от многих полицейских обязанностей. Это «избранное ополчение», по-видимому, состояло из верных парламентских ветеранов: 27 000 кавалеристов и 200 пехотинцев. Сторонники роялистов собрали аналогичные военизированные силы после Реставрации. Вероятно, они были намного больше, чем ополчение Кромвеля — более 90 000 человек — и должны были быть самофинансируемыми. Как и солдаты ополчения Кромвеля, эти роялистские мстители, как правило, были на конях, чтобы контролировать большую территорию. Многие лорды-лейтенанты считали, что добровольное ополчение полезно для подавления недовольства, и давали им значительную свободу действий в преследовании бывших парламентариев. 20 Более того, делегируя таким образом тысячи лоялистов, государство могло лучше направлять и сдерживать более жестокие наклонности народного роялизма.
Горькое наследие гражданских войн подпитывало множество местных вендетт во время Междуцарствия. Некоторые споры были урегулированы мирным путем, как, например, в Хэмпшире, когда местным чиновникам было приказано загладить вину за то, что они не дали ветерану-роялисту жить в его собственном доме. Однако другие роялисты были склонны к неофициальному возмездию. В 1661 году Джон Мейдстоун, бывший управляющий двора лорда-протектора, проживавший в Грейт-Хорксли, Эссекс, подвергся нападению со стороны трех мужчин из соседнего Бокстеда. В соседнем Брэйнтри роялист-валяльщик столкнулся с двумя бывшими ополченцами Кромвеля и еле смог сбежать. Такие эпизоды заставили многих экспарламентариев обзавестись оружием для личной защиты.
В октябре 1660 года помощникам лейтенантов Гэмпшира было приказано конфисковать все оружие у жителей, подозреваемых в недовольстве. Поиски стали более активными из-за местного сопротивления, и помощникам даже предоставили отряд королевской гвардии. Тайный совет расширил сеть после восстания Веннера. После прокламации от 28 ноября 1661 года помощникам лейтенантов и «добровольному ополчению» было выдано разрешение входить в любой дом в поисках оружия.
Обнаруженные во время этих поисков тайники, казалось, подтверждали политику Тайного совета. В январе 1661 года у Лоренса Мойера в Эссексе было обнаружено пять пистолетов, один карабин, две бочки черного пороха и одно небольшое артиллерийское орудие. Мойер утверждал, что огнестрельное оружие ему было нужно для личной защиты. У родственника Джона Мейдстоуна, Роберта Мейдстоуна, было обнаружено несколько единиц оружия, которое, как он признал, было частью более крупного схрона. Аналогичные находки были сделаны и в других графствах. Объем оружия, изъятого в 1661–63 годах, в конечном итоге превысил вместимость хранилища Тауэра, что потребовало строительства дополнительных зданий.
Несколько инициатив сразу же были запущены для противодействия таким угрозам. Карл II лично наблюдал за назначением новых лордов-лейтенантов графства и их заместителей. Традиционные полицейские полномочия лейтенантства были расширены для предотвращения беспорядков, которые, как ожидалось, будут сопровождать роспуск армии.
Была и еще одна проблема. Кромвель во время Протектората создал вспомогательный орган, известный как «избранное ополчение», который освободил регулярную армию и обученные в графстве отряды от многих полицейских обязанностей. Это «избранное ополчение», по-видимому, состояло из верных парламентских ветеранов: 27 000 кавалеристов и 200 пехотинцев. Сторонники роялистов собрали аналогичные военизированные силы после Реставрации. Вероятно, они были намного больше, чем ополчение Кромвеля — более 90 000 человек — и должны были быть самофинансируемыми. Как и солдаты ополчения Кромвеля, эти роялистские мстители, как правило, были на конях, чтобы контролировать большую территорию. Многие лорды-лейтенанты считали, что добровольное ополчение полезно для подавления недовольства, и давали им значительную свободу действий в преследовании бывших парламентариев. 20 Более того, делегируя таким образом тысячи лоялистов, государство могло лучше направлять и сдерживать более жестокие наклонности народного роялизма.
Горькое наследие гражданских войн подпитывало множество местных вендетт во время Междуцарствия. Некоторые споры были урегулированы мирным путем, как, например, в Хэмпшире, когда местным чиновникам было приказано загладить вину за то, что они не дали ветерану-роялисту жить в его собственном доме. Однако другие роялисты были склонны к неофициальному возмездию. В 1661 году Джон Мейдстоун, бывший управляющий двора лорда-протектора, проживавший в Грейт-Хорксли, Эссекс, подвергся нападению со стороны трех мужчин из соседнего Бокстеда. В соседнем Брэйнтри роялист-валяльщик столкнулся с двумя бывшими ополченцами Кромвеля и еле смог сбежать. Такие эпизоды заставили многих экспарламентариев обзавестись оружием для личной защиты.
В октябре 1660 года помощникам лейтенантов Гэмпшира было приказано конфисковать все оружие у жителей, подозреваемых в недовольстве. Поиски стали более активными из-за местного сопротивления, и помощникам даже предоставили отряд королевской гвардии. Тайный совет расширил сеть после восстания Веннера. После прокламации от 28 ноября 1661 года помощникам лейтенантов и «добровольному ополчению» было выдано разрешение входить в любой дом в поисках оружия.
Обнаруженные во время этих поисков тайники, казалось, подтверждали политику Тайного совета. В январе 1661 года у Лоренса Мойера в Эссексе было обнаружено пять пистолетов, один карабин, две бочки черного пороха и одно небольшое артиллерийское орудие. Мойер утверждал, что огнестрельное оружие ему было нужно для личной защиты. У родственника Джона Мейдстоуна, Роберта Мейдстоуна, было обнаружено несколько единиц оружия, которое, как он признал, было частью более крупного схрона. Аналогичные находки были сделаны и в других графствах. Объем оружия, изъятого в 1661–63 годах, в конечном итоге превысил вместимость хранилища Тауэра, что потребовало строительства дополнительных зданий.
10.05.202508:00
Конец Армии Новой Модели
Когда уже устал искать картинки и атрибуцию, и хочется просто расслабиться…
Наткнулся тот на прекрасное – статья Дэвида Эплби «Щенки Кромвеля: Смерть Армии Новой Модели» (Cromwell’s Whelps: the death of the New Model Army).
Утром 29 мая 1660 года, как раз перед своим триумфальным возвращением в Лондон, Карл II провел смотр 3000 солдат старой кавалерии Кромвеля в Блэкхите. Он заявил, что они «были самыми храбрыми войсками, какие только рождал мир», и что он «предпочел бы иметь их верными подданными, нежели яростными врагами». Сэр Эдвард Хайд нервно заметил, что лица солдат «достаточно ясно показывали - их принудили к службе, которая им не нравится». Если бы вдруг короля убили в Блэкхите, результатом был бы политический хаос, но необходимо было показать общественности, что армия больше не управляет страной.
И сразу же после воцарения Карла II во весь рост встал вопрос, а что делать с армией Новой Модели? Эту проблему отлично отразил в своих дневниках Сэмьюэл Пипс (запись от 9 ноября 1663 года): «Из всей старой армии вы не увидите ни одного человека, просящего милостыню на улицах; Это правда, ну и что? Вы правда сделаете капитана сапожником, лейтенанта пекарем, этого пивоваром, того галантерейщиком, а этого рядового носильщиком? И они будут работать, как будто ранее ничего другого не делали?».
Самое смешное, что все понимали – пока существовала старая армия Кромвеля, Реставрация оставалась на волоске. В мае 1660 года армия состояла из 36 пехотных полков, 20 конных полков, полка драгун, а также многочисленных независимых рот и гарнизонов в Британии, во Фландрии и на Ямайке: в общей сложности - около 50 000 солдат, многие из которых были закаленными в боях ветеранами. Однако демобилизация сама по себе не гарантировала политической стабильности. Власти Реставрации были обеспокоены тем, что расформированные солдаты могут вызвать новые беспорядки, поскольку многие из тысяч трудоспособных ветеранов, которые ранее вернулись к гражданской жизни, уже считались разжигателями недовольства среди широких слоев населения.
Кроме того, у короля и Парламента была еще одна проблема: тысячи искалеченных ветеранов армии Новой Модели и вдов военных все еще зависели от общественной благотворительности в 1660 году. А чуть позже Парламент завалили иски и от тысяч обездоленных ветеранов-роялистов и их вдов. Экономические трудности, вызванные конкурирующими потребностями этих соперничающих групп, могли подорвать процесс национального примирения.
Когда генерал Джордж Монк повел свои полки на юг из Шотландии в январе 1660 года, он пытался сохранить Содружество, ни о какой реставрации речи не шло. Лишь в апреле большая часть Парламента навязала Монку видения, что без воцарения Карла II страна опять впадет в политический хаос. Поскольку Монк держал армию в относительном контроле с февраля, его назначили главнокомандующим. Но если у Монка офицерам и солдатам платили деньги довольно исправно, то вот в других частях армии – не очень. Собственно бегство солдат Ламберта к Монку было обусловлено именно этим – у Монка платили регулярно и в срок. Монк, же, договорившись с Парламентом о Реставрации, просто уволил неудобных или революционно настроенных офицеров, и договорился с другими, более лояльно настроенными. Однако рядовых контролировать было гораздо сложнее.
Армия оставалась пронизанной недовольством, хотя большинство обид были практическими, а не идеологическими. Собственные солдаты Монка оставались верными, потому что им регулярно платили жалованье, и генерал с тех пор неоднократно подчеркивал необходимость делать то же самое для всей армии. Кроме того, рядовые солдаты хотели гарантий того, что им будут возмещены деньги за прошлые годы службы, в то время как офицеры желали справедливого урегулирования в отношении земель Короны и Церкви, переданных армии вместо жалованья (да-да, те самые земли в Ирландии). Монк позаботился о том, чтобы его считали защитником прав солдат, и эта позиция помогла ему поддерживать порядок в критические дни апреля и мая.
Когда уже устал искать картинки и атрибуцию, и хочется просто расслабиться…
Наткнулся тот на прекрасное – статья Дэвида Эплби «Щенки Кромвеля: Смерть Армии Новой Модели» (Cromwell’s Whelps: the death of the New Model Army).
Утром 29 мая 1660 года, как раз перед своим триумфальным возвращением в Лондон, Карл II провел смотр 3000 солдат старой кавалерии Кромвеля в Блэкхите. Он заявил, что они «были самыми храбрыми войсками, какие только рождал мир», и что он «предпочел бы иметь их верными подданными, нежели яростными врагами». Сэр Эдвард Хайд нервно заметил, что лица солдат «достаточно ясно показывали - их принудили к службе, которая им не нравится». Если бы вдруг короля убили в Блэкхите, результатом был бы политический хаос, но необходимо было показать общественности, что армия больше не управляет страной.
И сразу же после воцарения Карла II во весь рост встал вопрос, а что делать с армией Новой Модели? Эту проблему отлично отразил в своих дневниках Сэмьюэл Пипс (запись от 9 ноября 1663 года): «Из всей старой армии вы не увидите ни одного человека, просящего милостыню на улицах; Это правда, ну и что? Вы правда сделаете капитана сапожником, лейтенанта пекарем, этого пивоваром, того галантерейщиком, а этого рядового носильщиком? И они будут работать, как будто ранее ничего другого не делали?».
Самое смешное, что все понимали – пока существовала старая армия Кромвеля, Реставрация оставалась на волоске. В мае 1660 года армия состояла из 36 пехотных полков, 20 конных полков, полка драгун, а также многочисленных независимых рот и гарнизонов в Британии, во Фландрии и на Ямайке: в общей сложности - около 50 000 солдат, многие из которых были закаленными в боях ветеранами. Однако демобилизация сама по себе не гарантировала политической стабильности. Власти Реставрации были обеспокоены тем, что расформированные солдаты могут вызвать новые беспорядки, поскольку многие из тысяч трудоспособных ветеранов, которые ранее вернулись к гражданской жизни, уже считались разжигателями недовольства среди широких слоев населения.
Кроме того, у короля и Парламента была еще одна проблема: тысячи искалеченных ветеранов армии Новой Модели и вдов военных все еще зависели от общественной благотворительности в 1660 году. А чуть позже Парламент завалили иски и от тысяч обездоленных ветеранов-роялистов и их вдов. Экономические трудности, вызванные конкурирующими потребностями этих соперничающих групп, могли подорвать процесс национального примирения.
Когда генерал Джордж Монк повел свои полки на юг из Шотландии в январе 1660 года, он пытался сохранить Содружество, ни о какой реставрации речи не шло. Лишь в апреле большая часть Парламента навязала Монку видения, что без воцарения Карла II страна опять впадет в политический хаос. Поскольку Монк держал армию в относительном контроле с февраля, его назначили главнокомандующим. Но если у Монка офицерам и солдатам платили деньги довольно исправно, то вот в других частях армии – не очень. Собственно бегство солдат Ламберта к Монку было обусловлено именно этим – у Монка платили регулярно и в срок. Монк, же, договорившись с Парламентом о Реставрации, просто уволил неудобных или революционно настроенных офицеров, и договорился с другими, более лояльно настроенными. Однако рядовых контролировать было гораздо сложнее.
Армия оставалась пронизанной недовольством, хотя большинство обид были практическими, а не идеологическими. Собственные солдаты Монка оставались верными, потому что им регулярно платили жалованье, и генерал с тех пор неоднократно подчеркивал необходимость делать то же самое для всей армии. Кроме того, рядовые солдаты хотели гарантий того, что им будут возмещены деньги за прошлые годы службы, в то время как офицеры желали справедливого урегулирования в отношении земель Короны и Церкви, переданных армии вместо жалованья (да-да, те самые земли в Ирландии). Монк позаботился о том, чтобы его считали защитником прав солдат, и эта позиция помогла ему поддерживать порядок в критические дни апреля и мая.
Reposted from:
TacticMedia (официальный канал)
13.05.202503:52
Rutube | Youtube | ВКонтакте | Дзен
В этой лекции мы расскажем о боевых действиях на Кавказе во время Крымской войны, и затронем непростые отношения между горцами с одной стороны, и Россией, Турцией и Англией с другой стороны.
Поддержи наши проекты
Ранний доступ к нашим новостям и видео
В этой лекции мы расскажем о боевых действиях на Кавказе во время Крымской войны, и затронем непростые отношения между горцами с одной стороны, и Россией, Турцией и Англией с другой стороны.
Поддержи наши проекты
Ранний доступ к нашим новостям и видео
Reposted from:TacticMedia (официальный канал)
07.05.202511:20
https://tacticmedia.ru/articles/boevoe-kreshchenie-idealnykh-fregatov/
Сергей Махов продолжает рассказывать об американских супер-фрегатах.
Началось все 1 мая 1811 года, когда 38-пушечный английский фрегат «Герьер» (Guerriere) недалеко от Сэнди Хук (Нью-Джерси) остановил бомбардирский кэч US Navy «Спитфайр».
Остановил по самой простой причине – на «Герьер» был некомплект команды, и его командир, кэптен Джеймс Дейкрес, решил пополнить экипаж, остановив любое судно. Национальность корабля или судна его не очень-то и интересовала. Правда, узнав, что корабль американский, Дейкрес решил не связываться с янки и отпустил его подобру-поздорову. Но история на этом не закончилась
Сергей Махов продолжает рассказывать об американских супер-фрегатах.
Началось все 1 мая 1811 года, когда 38-пушечный английский фрегат «Герьер» (Guerriere) недалеко от Сэнди Хук (Нью-Джерси) остановил бомбардирский кэч US Navy «Спитфайр».
Остановил по самой простой причине – на «Герьер» был некомплект команды, и его командир, кэптен Джеймс Дейкрес, решил пополнить экипаж, остановив любое судно. Национальность корабля или судна его не очень-то и интересовала. Правда, узнав, что корабль американский, Дейкрес решил не связываться с янки и отпустил его подобру-поздорову. Но история на этом не закончилась
Log in to unlock more functionality.
