Но в тот момент Мо Си очень ясно осознал, что непобедимый генерал Гу по сути своей был сиротой, человеком без рода и племени, бывшим рабом. Два десятилетия он постоянно подвергался оскорблениям и избиениям, у него никогда не было своего дома, а рядом с ним не было ни одного родного человека

В глубине его памяти был кто-то, кто однажды, так же пылая негодованием, пытался забрать эту вещь у него, но Гу Ман не мог вспомнить, кто же это был, и даже не был уверен, что это происходило на самом деле, а не являлось игрой его воображения.

Он просто чувствовал, что его сердце разрывается от боли.

У него было смутное понимание, что эта шелковая лента была его… он заслужил ее… он жаждал и хотел получить ее, но мог любоваться лишь издалека…

— Отлично, я выкинул венец и распустил волосы. Старик Лю, ты же можешь помочь мне вспомнить? Что нужно сделать этому достопочтенному, чтобы снова стать таким, каким он был до того, как взошел на престол?

— Э…

— Лента для волос? — Мо Жань внимательно посмотрел на свое отражение. — На Пике Сышэн ученики чаще всего связывали волосы синей лентой. Во дворце осталось что-то похожее?

В те времена, осматривая его раны, заместитель Гу Мана часто ругал его:

— Генерал, почему ты вечно бежишь впереди всей армии? Ты не знаешь, что иногда нужно уметь быть не таким заметным?

Чувственные мягкие губы Гу Мана складывались в смущенную улыбку, но черные глаза весело блестели, когда он добродушно поддразнивал сердитого друга, произнося своим глубоким бархатным голосом:

— У меня слишком длинные ноги, поэтому я быстро бегаю. Это они виноваты, именно они!