aftg головного мозга
зона, свободная от хейтеров джереми и джережанов✋🏻⛔
дианка, можно на ты!!
стеклозавод 24/7 с редкими перерывами на флафф и нц. присоединяйтесь, тут весело!
анонимка — http://t.me/aftgforlife_anonbot
аватарка: https://t.me/w0op_wo0p
дианка, можно на ты!!
стеклозавод 24/7 с редкими перерывами на флафф и нц. присоединяйтесь, тут весело!
анонимка — http://t.me/aftgforlife_anonbot
аватарка: https://t.me/w0op_wo0p
Рэйтынг TGlist
0
0
ТыпПублічны
Вертыфікацыя
Не вертыфікаваныНадзейнасць
Не надзейныРазмяшчэнне
МоваІншая
Дата стварэння каналаMar 08, 2025
Дадана ў TGlist
Mar 08, 2025Прыкрепленая група
aftg chat
5
Рэкорды
08.03.202523:59
686Падпісчыкаў06.03.202523:59
0Індэкс цытавання08.03.202523:59
909Ахоп 1 паста11.03.202519:03
0Ахоп рэкламнага паста11.03.202519:03
0.00%ER11.03.202519:03
0.00%ERRПераслаў з:
r u mine?
06.03.202516:15
если бы жан вел инстаграм и говорил (мурлыкал) на французском, у него бы все комментарии заполнились людьми, которые: «ничего не поняла, но он прав. он так прав». «🐱🐱🐱🐱🐱». «I don't speak french, but DAMN» — на этот бы комментарий жан ответил «shame. you all should do better».
Пераслаў з:
Уолла цинниянская
06.03.202522:24
Июльский ветер путается в его кудрявых прядях, беспорядочно взъерошивая старательно уложенную ранее прическу, завывает где-то там, вверху, несколькими метрами выше. Пробегает щекочущими мурашками по прохладной шее и ласкает голые щиколотки, теребит длинные шнурки потертых кед слабо, едва заметно, но достаточно, чтобы Жан зацепился взглядом за одинокий силуэт на той самой соседней крыше.
Шершавый плед, аккуратно сложенный и взятый специально из шкафа, покалывает ладони, точно так же, как и переполняющая нежность на кончиках пальцев заставляет полной грудью вдохнуть ночной воздух. Смешанные вокруг цветочные ароматы уже кажутся столь же знакомыми, как и долгожданное, осознанное ощущение себя в пространстве. Если ещё несколько месяцев назад чувство дереализации принуждало стопориться, задерживать дыхание от неописуемых, странных чувств и впиваться ногтями в руки, лишь бы вернуть окружающий мир под свой контроль, то сейчас все иначе. Иначе и по другой причине он задерживает дыхание здесь, под бескрайним куполом блестящих светил, образующих миллионы созвездий. Они поблескивают на радужке глаз, придавая отдохнувшему выражению лица еще большую красоту, и принуждают подняться выше, разглядеть точнее темнеющий небосвод из-под подрагивающих ресниц. Своих или чужих — Жан обязательно решит позже, как только доберется до победной точки на новой пятиэтажке по кафельным ступенькам.
Первые попавшиеся штаны оказываются слишком широкими, но остальные выдвижные полки не поддаются, потому выбор останавливается на серых спортивках без утяжек внизу. Стильно, но он жалеет — в моменте мешает скоростному бегу. Шаг замедляется на последнем этаже, и Жан, подобно настороженной кошке, поддевает свободной рукой тяжелую железную дверь.
Его не встречают ледяные порывы ветра, хотя уверенность в шансе столкнуться лицом к лицу с холодной температурой была высока так же, как и слабая струйка сигаретного дыма, видная столь хорошо лишь благодаря уличным фонарям.
Джереми перестал скрывать вредную привычку уже после первого промаха прямо перед носом Жана. Нет больше смысла прятаться по углам и уверять не только близких, но и себя самого, что все в норме. Никогда и ничего не было в норме, даже слово «неплохо» приходилось использовать из нужды. Он врал улыбкой и маячил счастливчиком перед якобы волнующимися людьми, лишь бы не показать слабину: потаенные, некогда ушибленные чужими колкими словами и действиями внутренние места — непубличный вопрос, заставляющий ломать голову тем, кому абсолютно и полностью безразлично.
Больше нет необходимости. И Жан знает.
Знает, что горбатая и подрагивающая фигура напротив не позволит себе свалиться с края пропасти хотя бы ради него одного. Причина появилась, но от привычек, въевшихся в быт зубами, не уйдешь за считанные дни. Это работает не так, и Жан тоже это понимает.
Потому сейчас, расправив пятнистый плед, укладывает теплое, согретое собственным телом, одеяло на чужие хрупкие — вовсе не из-за внешнего вида — плечи. Жана одаривают спокойным, тягучим взглядом из-под лохматой блондинистой челки.
Все вокруг перемешалось, а сигаретный дым как назло выветрил чарующий летний аромат нежных роз из уложенных для командного мероприятия волос.
Молчание длится долго, но не мучительно, а наоборот: исцеляюще, давая время помолчать в тишине, в окружении тихого гула моторов автомобилей и умеренного дыхания француза.
Джереми, кажется, и вовсе не дышит, словно завороженный разделенным покоем, пока не слышится первый надрывный всхлип.
Никто не смеет шевельнуться: Джереми из-за ощущения прикованности к бетонной крыше, а Жан из-за страха навредить резким движением. Знает, каково это: находиться на волоске от срыва и резко выйти из утягивающего на дно состояния. Пожалуй, это даже хуже незамедлительной и быстрой помощи, потому остается неподвижным, прежде чем осторожно повернуть голову в сторону парня.
Шершавый плед, аккуратно сложенный и взятый специально из шкафа, покалывает ладони, точно так же, как и переполняющая нежность на кончиках пальцев заставляет полной грудью вдохнуть ночной воздух. Смешанные вокруг цветочные ароматы уже кажутся столь же знакомыми, как и долгожданное, осознанное ощущение себя в пространстве. Если ещё несколько месяцев назад чувство дереализации принуждало стопориться, задерживать дыхание от неописуемых, странных чувств и впиваться ногтями в руки, лишь бы вернуть окружающий мир под свой контроль, то сейчас все иначе. Иначе и по другой причине он задерживает дыхание здесь, под бескрайним куполом блестящих светил, образующих миллионы созвездий. Они поблескивают на радужке глаз, придавая отдохнувшему выражению лица еще большую красоту, и принуждают подняться выше, разглядеть точнее темнеющий небосвод из-под подрагивающих ресниц. Своих или чужих — Жан обязательно решит позже, как только доберется до победной точки на новой пятиэтажке по кафельным ступенькам.
Первые попавшиеся штаны оказываются слишком широкими, но остальные выдвижные полки не поддаются, потому выбор останавливается на серых спортивках без утяжек внизу. Стильно, но он жалеет — в моменте мешает скоростному бегу. Шаг замедляется на последнем этаже, и Жан, подобно настороженной кошке, поддевает свободной рукой тяжелую железную дверь.
Его не встречают ледяные порывы ветра, хотя уверенность в шансе столкнуться лицом к лицу с холодной температурой была высока так же, как и слабая струйка сигаретного дыма, видная столь хорошо лишь благодаря уличным фонарям.
Джереми перестал скрывать вредную привычку уже после первого промаха прямо перед носом Жана. Нет больше смысла прятаться по углам и уверять не только близких, но и себя самого, что все в норме. Никогда и ничего не было в норме, даже слово «неплохо» приходилось использовать из нужды. Он врал улыбкой и маячил счастливчиком перед якобы волнующимися людьми, лишь бы не показать слабину: потаенные, некогда ушибленные чужими колкими словами и действиями внутренние места — непубличный вопрос, заставляющий ломать голову тем, кому абсолютно и полностью безразлично.
Больше нет необходимости. И Жан знает.
Знает, что горбатая и подрагивающая фигура напротив не позволит себе свалиться с края пропасти хотя бы ради него одного. Причина появилась, но от привычек, въевшихся в быт зубами, не уйдешь за считанные дни. Это работает не так, и Жан тоже это понимает.
Потому сейчас, расправив пятнистый плед, укладывает теплое, согретое собственным телом, одеяло на чужие хрупкие — вовсе не из-за внешнего вида — плечи. Жана одаривают спокойным, тягучим взглядом из-под лохматой блондинистой челки.
Все вокруг перемешалось, а сигаретный дым как назло выветрил чарующий летний аромат нежных роз из уложенных для командного мероприятия волос.
Молчание длится долго, но не мучительно, а наоборот: исцеляюще, давая время помолчать в тишине, в окружении тихого гула моторов автомобилей и умеренного дыхания француза.
Джереми, кажется, и вовсе не дышит, словно завороженный разделенным покоем, пока не слышится первый надрывный всхлип.
Никто не смеет шевельнуться: Джереми из-за ощущения прикованности к бетонной крыше, а Жан из-за страха навредить резким движением. Знает, каково это: находиться на волоске от срыва и резко выйти из утягивающего на дно состояния. Пожалуй, это даже хуже незамедлительной и быстрой помощи, потому остается неподвижным, прежде чем осторожно повернуть голову в сторону парня.
Пераслаў з:
Frappuccino кARLIcino
06.03.202523:00
[✨💗]
сквозь москитную сетку просачивались яркие лучики света, теплеющие на непривыкшей, бледной коже Жана. утро яркое, весеннее, что не может не радовать глаз другого обитателя дома.
скомканная простынь, двуспальная кровать, на которой царил послесонный хаос. среди этой домашней, открытой атмосферы разлегся Жан, вытягивая худощавое тело поперёк кровати. чёрные кудри обрамляли лицо с мелко подрагивающими ресницами. за пределами открытого окна танцевал легкий, прохладный ветерок под щебетание птиц.
Жан не чувствовал ничего под толщей пелены сладкого, комфортного сна, который он, не без помощи Каталины, смог привить. по спине побежали мурашки от легкого прикосновения чужого тела. Моро поморщился, мыча себе под нос проклятия. послышался задорный, искренний смех, что тихой песней разливался по комнате. Жану моментально захотелось проснуться. открыть глаза лишь для того, чтобы увидеть выражение лица его единственного, любимого человека.
— Джиджи, — простонал Жан в тот момент, когда Джереми уткнулся носом в колено, медленно проводя вверх, тем самым переключаясь на бедро, трепетно целуя это место. Жан старался справиться с собой, не теряя самообладание, но это было безумно тяжело, ведь чувствовать, как кровать рядом с ним прогибается, – было невыносимо, а затем шершавая, такая знакомая, большая ладонь проводит по бедру, пуская рой бабочек по телу. — ты...
но Жан не рассчитывал, что хриплый после сна, ещё более пониженный мурчащий голос заведёт парня ещё больше. комната вдруг стала безумно маленькой, конец этого дня наступит тогда же, когда и жизнь – в тот самый миг, как Джереми покинет его. если такому суждено случиться.
— ты прекрасен, ma lune, — с менее ужасным произношением, чем ранее, произнес Джереми, с громким причмокиванием прижимаясь к бедру, тем самым заглушая свою реплику. полуработающий мозг Жана отказывался воспринимать всё, что происходило сейчас. его душа, тело и сердце готовы были просыпаться по одному приказу блондина. а сейчас податливое тело наоборот уходило в экстаз, кажется, отделяясь от реальности все больше.
растворяясь в ласках Джереми, рука сама потянулась в его шелковистые, мягкие волосы, подтягивая к себе. Жан даже не удосужился распахнуть глаза, прежде чем дыхание парня достигло его лица. совсем немного, прикладывая гигантские усилия, Моро удалось разлепить веки, взирая на мягкое, родное и такое притягательное лицо Джереми. плавные изгибы его тела, что манили вселиться в него, слиться воедино, растворяясь в безопасности и чувствах, покрывающих их обоих.
Жан не стал терять время: всего-навсего нужно было легонько надавить третьим пальцем между лопаток, чтобы Джереми опустился прямо на него, а уже после губы Нокса были захвачены в плен. Сладость и вкус мятной пасты заполонили его рот, щеки, лицо, ключицы, руки. Джереми увиливал нарочно, не поддаваясь на ленивые хрипы в знак протеста, посасывая кожу в различных местах, до куда только мог достать.
— неужто ты сдался? — игриво улыбнулся Джереми, легко прикусывая бледный нос Моро с горбинкой. Жан издал звук, похожий на урчание обиды, но этим только умилил парня.
Джереми прислонился щекой к его щеке, а Жан тем временем обнял его в ответ, кладя руки сверху, чтобы сгрести его. прижать ближе, вжаться внутри. нет, это не секс. это любовь. искренняя привязанность, которую он, познав полностью, привык видеть повседневно настолько сильно, что больше не сможет без неё жить. люди действительно могут умереть без любви. Жан знал, что его жизнь бурлит внутри Джереми.
танец их языков в тот момент, когда солнце Калифорнии все же поддалось на мурчащие выклики Жана, был похож на нечто волшебное. доводящее до морального оргазма всего лишь за пару секунд. Джереми издал слабый, сдавленный, горловой звук, шумно втягивая воздух носом, пока Жан лениво оттягивал его нижнюю губу, играясь с ней. тёрся своим носом о щёку, и заглядывал своими серыми глазами со всей глубиной доверия, царившего между ними. не будет никакого «я люблю тебя.» – лишь безмолвное понимание и чувства. сильные. безграничные. глубокие чувства.
сквозь москитную сетку просачивались яркие лучики света, теплеющие на непривыкшей, бледной коже Жана. утро яркое, весеннее, что не может не радовать глаз другого обитателя дома.
скомканная простынь, двуспальная кровать, на которой царил послесонный хаос. среди этой домашней, открытой атмосферы разлегся Жан, вытягивая худощавое тело поперёк кровати. чёрные кудри обрамляли лицо с мелко подрагивающими ресницами. за пределами открытого окна танцевал легкий, прохладный ветерок под щебетание птиц.
Жан не чувствовал ничего под толщей пелены сладкого, комфортного сна, который он, не без помощи Каталины, смог привить. по спине побежали мурашки от легкого прикосновения чужого тела. Моро поморщился, мыча себе под нос проклятия. послышался задорный, искренний смех, что тихой песней разливался по комнате. Жану моментально захотелось проснуться. открыть глаза лишь для того, чтобы увидеть выражение лица его единственного, любимого человека.
— Джиджи, — простонал Жан в тот момент, когда Джереми уткнулся носом в колено, медленно проводя вверх, тем самым переключаясь на бедро, трепетно целуя это место. Жан старался справиться с собой, не теряя самообладание, но это было безумно тяжело, ведь чувствовать, как кровать рядом с ним прогибается, – было невыносимо, а затем шершавая, такая знакомая, большая ладонь проводит по бедру, пуская рой бабочек по телу. — ты...
но Жан не рассчитывал, что хриплый после сна, ещё более пониженный мурчащий голос заведёт парня ещё больше. комната вдруг стала безумно маленькой, конец этого дня наступит тогда же, когда и жизнь – в тот самый миг, как Джереми покинет его. если такому суждено случиться.
— ты прекрасен, ma lune, — с менее ужасным произношением, чем ранее, произнес Джереми, с громким причмокиванием прижимаясь к бедру, тем самым заглушая свою реплику. полуработающий мозг Жана отказывался воспринимать всё, что происходило сейчас. его душа, тело и сердце готовы были просыпаться по одному приказу блондина. а сейчас податливое тело наоборот уходило в экстаз, кажется, отделяясь от реальности все больше.
растворяясь в ласках Джереми, рука сама потянулась в его шелковистые, мягкие волосы, подтягивая к себе. Жан даже не удосужился распахнуть глаза, прежде чем дыхание парня достигло его лица. совсем немного, прикладывая гигантские усилия, Моро удалось разлепить веки, взирая на мягкое, родное и такое притягательное лицо Джереми. плавные изгибы его тела, что манили вселиться в него, слиться воедино, растворяясь в безопасности и чувствах, покрывающих их обоих.
Жан не стал терять время: всего-навсего нужно было легонько надавить третьим пальцем между лопаток, чтобы Джереми опустился прямо на него, а уже после губы Нокса были захвачены в плен. Сладость и вкус мятной пасты заполонили его рот, щеки, лицо, ключицы, руки. Джереми увиливал нарочно, не поддаваясь на ленивые хрипы в знак протеста, посасывая кожу в различных местах, до куда только мог достать.
— неужто ты сдался? — игриво улыбнулся Джереми, легко прикусывая бледный нос Моро с горбинкой. Жан издал звук, похожий на урчание обиды, но этим только умилил парня.
Джереми прислонился щекой к его щеке, а Жан тем временем обнял его в ответ, кладя руки сверху, чтобы сгрести его. прижать ближе, вжаться внутри. нет, это не секс. это любовь. искренняя привязанность, которую он, познав полностью, привык видеть повседневно настолько сильно, что больше не сможет без неё жить. люди действительно могут умереть без любви. Жан знал, что его жизнь бурлит внутри Джереми.
танец их языков в тот момент, когда солнце Калифорнии все же поддалось на мурчащие выклики Жана, был похож на нечто волшебное. доводящее до морального оргазма всего лишь за пару секунд. Джереми издал слабый, сдавленный, горловой звук, шумно втягивая воздух носом, пока Жан лениво оттягивал его нижнюю губу, играясь с ней. тёрся своим носом о щёку, и заглядывал своими серыми глазами со всей глубиной доверия, царившего между ними. не будет никакого «я люблю тебя.» – лишь безмолвное понимание и чувства. сильные. безграничные. глубокие чувства.
#ПочеркушкиАрли #ДжерЖаны #всёрадиигры #зарисовка 🤩
Пераслаў з:
ври, врушка | ::э(в)рика |
06.03.202512:09
👼 он будет хранить осколки ранящих сердце воспоминаний, будет надеяться, что хотя бы на том свете она обрела наконец покой.
👼 спи спокойно, моя маленькая принцесса. твой сон больше не посмеют потревожить, ma cherie coccinelle.
осколки сломанного сознания
#prosa_or_prose #the_golden_raven #жан_ив_моро #элоди_моро
👼 спи спокойно, моя маленькая принцесса. твой сон больше не посмеют потревожить, ma cherie coccinelle.
осколки сломанного сознания
драконье логово тьму рассыпает, страх нагоняет и смрад вековой,
лозы лианы по скалам пускает, клетку все строит, скрывая ужас за стенами крепости той.
она жаждет спасения, в тумане витает,
страх окутал принцессу в ночи.
лоскуты платья в руках все сжимает, истерзан подол и весь он в крови.
король с королевой за тень лишь успеха в жертву чудовищу детей отнесли,
им было все чуждо - грусть и потеря не входят в их думы мрачных тех дней вереницы, увы.
кусты ежевики в тени древа ив чернели под гнетом принцессы судьбы и её брата молитв.
замок песчаный разрушился следом, нет в сердце впредь места пустым строфам заветов.
чёрным и красным окрасились солнца запреты, где мысли терялись кровавым путём её десткой и мрачной судьбы едким следом.
принцесса мертва, не спасти её душу, что в отблесках пламени ужаса душит оковами, слёзно вонзая в грудь принца Алжира хладное оружие.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -#prosa_or_prose #the_golden_raven #жан_ив_моро #элоди_моро
Увайдзіце, каб разблакаваць больш функцый.