Разумовскому откровенно плохо сейчас. Честно сказать, даже хреново. Хуже он себя никогда в жизни не чувствовал, без преувеличений. Его связали по рукам и ногам, как какого-то сумасшедшего, – впрочем, таким его и считали, – посадив перед успешным врачом, Рубинштейном. Его методы славились излишней жестокостью, но эффективностью.
Поэтому Сергея и отправили к нему. Действительно, для них он просто городской сумасшедший, который вредил людям ради забавы и удовольствия. Никто даже не попробовал вникнуть, всем плевать на душу злодея, все хотят смерти Чумного доктора. Разумовский не он, это всё натворил Птица. Но как им это объяснить? Всё, чего они желают – это жестокости, иначе разъярённая толпа сама разорвëт на части.
Стало ещё дурнее. Тишина давит и медленно убивает. Разум прикусил губу, нервно чуть покачиваясь на стуле и смотря в пол, который плыл под ногами, превращался в своеобразные расплывчатые пятна. В него понапихали столько таблеток, что нельзя умереть, но легко задохнуться и сойти с ума. Или он уже сошёл?
Пусть Рубинштейн говорит быстрее, а не задумчиво с пафосом перебирает бумаги после уже прошедшего допроса. Но после мужчина задаёт всего один, последний вопрос, который ненадолго вводит в ступор.
– Когда вы чувствовали себя счастливым больше всего?
Перед голубыми глазами вместо холодного белоснежного кафеля предстала живая картина. Детский дом, тёплый летний вечер, лёгкий ветер, дующий прямо в бледное юное лицо. Ему всего четырнадцать лет, Разумовский мечтает стать великим программистом и прославиться на весь мир. Волков, его лучший и единственный друг, мечтает быть рядом с Серёжей.
Ему ласково вплетают в рыжие пряди цветы, и Разум смеётся, тихо, смущённо: щекочет уши, а пальцы Олега шустрые, умелые, почти золотые. С таким старательным видом он делал подобную глупость, что тот не мог оторваться от сосредоточенного лица Олега, у которого блестели глаза, как никогда раньше.
– Вроде всё. – кивнул Волков, и Серёжа улыбнулся, ярко, как никогда до и никогда после. Начинало холодать, но было так по-уютному тепло, что этот лёгкий мороз не значил совсем ничего. Значили только родные касания, лепестки на макушке и благодарственный поцелуй в щëку. Весь остальной мир вокруг утопал в смешках и хихиканье, пока парни сбежали ненадолго из своих душных комнат.
– Обещай, что ты останешься со мной навсегда.
– Навсегда. – дал глупое обещание Олег, в которое Разум так слепо поверил, просто потому что отчаянно хотел. Не сдержал. Идиот. Но почему-то Серёжа всё равно на него не сердится – не виноват же. Не виноват в том попавшем в Сирии снаряде, в не оказанной вовремя помощи, в опустевшем вокзале, где он ждал его до глубокой ночи в одиночестве, как брошенный бездомный котёнок.
Да, именно тогда. Когда он ещё не был Чумным доктором, не был страшным кошмаром, а просто «жаным». Когда рядом был Олег, настоящий, живой, не образ из туманных снов или галлюцинация больного мозга. Когда он любил и был любим. Жаль, что это уже прошлое.
–..Может, обойдемся без глупых вопросов?
Это ни за что нельзя рассказывать. Это воспоминание останется только для них двоих. Навсегда.
#майоргром #зарисовка
