Анна Уайт / Our Solemn Hour

– Позвольте задать вам один вопрос: вы что же, боитесь меня?

Энни, не ожидавшая этого, вскинула на Мортена глаза и высоко подняла брови, затем усмехнулась:

– Браво, мой лорд. Впрочем, иного я и не ожидала от вас. Учитывая, сколько раз вы откровенно высказывали мне своё мнение, я полагаю, вы не очень-то довольны мной. И вы правы. Королева из меня такая себе, но моей вины в том нет. Меня не готовили. Так что имейте ко мне хоть немного снисхождения, лорд Мортен. Я стараюсь, честное слово. Учусь. Но трудно быть как рыба в воде в обществе, которое для тебя абсолютно чуждо, и соответствовать статусу, к которому тебя никогда не готовили.

– Мы не враги вам, – тихо произнёс Мортен, глядя ей в глаза. – Я вам – не враг.

И, о господи, ей уже самой надоело подозревать всех и каждого, и в каждом слове, поступке и жесте видеть какую-то подоплёку! Как можно вообще жить, не доверяя никому? По крайней мере, прямо сейчас лорд говорил искренне. И это прекрасный шанс сделать шаг ему навстречу и ещё одного из Совета привлечь на свою сторону. В голове промелькнуло: «Лорд Эйлос, что же вы сделали со мной своими уроками!»

– Я вас прощаю, лорд Мортен. Поймите – ваша помощь мне необходима, как воздух! Я молода, я ничего не знаю и только учусь. Так помогайте мне сейчас – и я постараюсь стать моему народу достойной королевой и защищать его до последнего вздоха. Как я и клялась.

Мортен пристально посмотрел на неё и тихо промолвил:

– Да. Полагаю, что так и будет.

До Перемены, когда она была спокойной счастливой девочкой и жила беззаботно, она часто вертелась в кабинете папы – в основном потому, что большую часть комнаты занимали шкафы с книгами. Одно это обстоятельство превращало кабинет Томаса в сокровищницу в глазах Энни, полюбившей чтение очень рано и всегда читавшей взахлёб. Единственный способ утихомирить маленькую бандитку на несколько часов был один – дать ей книгу, и всё, дальше Энни самоустранялась и полностью погружалась в волшебные миры воображения.

Она отложила книгу и встала, не без сожаления выпуская из рук роскошную вызолоченную обложку. Это ведь был Дюма, а его книги она обожала с детства! Вся её ранняя, беззаботная жизнь до Перемены, что теперь казалась далёким прекрасным сном, была пронизана Дюма, пропитана духом его книг, словно она бок о бок прошла в те годы вместе с его героями. В детстве она зачитывалась «Графом Монте-Кристо» и «Тремя мушкетёрами» (и Фаолина подсадила на Дюма – его любимой книгой был «Граф Монте-Кристо»).

– Слушай, а она всегда такая? Блин, даже я так бушевать не могу!
– А то как же! Не зря же у нас говорят – женщины из рода Фаджеон все как огонь были! Да ты от неё недалеко ушла, не волнуйся.

«Творчество. Самую большую радость мне приносит творчество. Когда завершаешь многолетний труд, наконец подводишь итог и дописываешь книгу, это — ни с чем не сравнимая радость, печаль, головокружительное счастье и даже немножечко эйфория».

«Ничего. Ни танцы, ни спорт, ни успехи — ничего не даёт такой радости. Быть может, это можно сравнить с катанием на аттракционах. Ветер в лицо, огромная скорость, свободный полёт, те секунды, когда ты летишь к земле — вот это похоже».