— Ну… Зачастую, ревность вовсе не нежелание делить, с кем-то свою половинку. Скорее, она возникает из-за чувства неуверенности в себе. Что, кто-то может оказаться лучше и забрать того, кем ты дорожишь. Но все люди разные! А волков бояться — в лес не ходить. — заявила любимая дочь Генерала.

«Гора всегда спокойна и безопасна, когда спит». Но, если ее пробудить и достать, то случается камнепад…

Очевидно — самое опасное слово. Люди верят тому, что у них на виду. И забывают, что их глаза и чувства очень часто обманывают.

Он знал, дева-воин пошла к алтарю с обнаженным мечом в руках, как и полагается истинной женщине Кларинского королевства. А тряпки, накрывающие ее лицо… что же… защищать любимого мужчину так даже удобнее. Никто не ожидает, что под покрывалом прячется не изнеженная аддийская гурия, а опытный и вооруженный до зубов воин.

— Ничего сам сделать не может, придется снова мне, – вздохнул Гривс. – Тебе нужен стих? Сейчас будет! Повторяй за мной.
Дух задумался ненадолго, а потом выдал:

— В жизни нет удачи?
Не везет в любви?
Возьми подушку,
Ляг и пореви.
Милая подушка,
Пожалей дурака,
Бросила подружка
Его исподтишка.

— Ты сгоряча-то не руби, — подмигнул хозяин харчевни, — жизнь длинная, любое знакомство пригодиться может. Дело-то оно в одиночку не делается… всегда нужны те, к кому и за советом и за помощью обратиться можно…

— Нет, — мотнула головой Ирха, — мой батька всегда говорил: ежели в долг чужие деньги берешь, то отдавать свои приходится. А на свои всегда нужда есть.

— Папка мой, — рыдала она, — всегда говорил, коли гринка не тобой заработана, не тебе ею и владеть. А коли возьмешь, так будь готова потом втридорога заплатить…

— Мам, — легкий рывок. Я повернулась к малышу. Он протягивал мне недоеденную половинку своего бутерброда, — на, мам… я не хочу больше.
Я хотела отказаться. Собрать всю волю в кулак и отказаться, хотя даже не могла просто перестать смотреть на этот обгрызенный кусок хлеба с салом. Но дядька Кирк был быстрее:
— Бери, дура. Коли сын о тебе заботу проявляет, негоже ее без внимания оставлять. И гордись! Настоящим мужиком мальчонка растет… Правильным.
Слезы брызнули из глаз, я громко всхлипнула, взяла протянутый кусочек хлеба и прошептала:
— Спасибо, сынок…

— Кстати, я побила Ролана за вас. Сковородкой. Как он мог умудриться поссориться с вами?
— Спасибо, Энн, — я зевнула и закрыла глаза.

— Именно поэтому. Ты не расположена. Говорят, что тебя невозможно ни уговорить, ни соблазнить – ты неподкупна. Ты благонадежна и знаешь, что такое ответственность.
— Гм, спасибо.
— Господи боже, женщина, это вовсе не комплимент, – рассмеялся он.