Шизотерика: 9.11 как оккультный символ

Пост в стиле Jack of All Trades, Master of None посвящается Артемию Пигареву.

Давно хотел написать что-нибудь про Мигеля Серрано, но так как я до сих пор не смог разобраться с его философией эзотерического гитлеризма (не запрещено в РФ, но осуждаем), то пока что напишу про одну из гностических трактовок числа 9.11/11.9

В современном гностицизме и оккультизме одним из важнейших сюжетов является соединение двух противоположностей в одно целое – некое подобие бога. Изображаться этот бог может по-разному, но чаще всего используют символы звезды Сириус, сияющей дельты или феникса.

При чем здесь 9.11, спросите вы.

Во-первых, два ключевых события, ознаменовавшие конец короткого XX в. и начало новой эры произошли 11.9.1989 года (падение Берлинской стены) и 9.11.2001 (террористические атаки на Всемирный торговый центр). Причем произошли оба события в год Змеи, а змея в современном гностицизме – одно из важнейших животных, которое подарило Адаму и Еве тайное чувственное знание – Гнозис – открывшее людям истину о злобном боге, демиурге.

Во-вторых, символ 9.11 напрямую связан с масонством и вере в Сару, дочь Иисуса и Марии Магдалены, которую символически изображают через римское написание чисел 9 и 11: IXXI -> IXI. Данный символ также известен как Auspice Maria, в католической традиции он означает «под покровительством Марии» (т.е. Девы Марии), но в тайных обществах Богородицу часто подменяют на Марию Магдалену.

При чем здесь чилийский переворот?

Во-первых, чилийское 11 сентября произошло в год Быка, а бык – это символ архангела (в гностицизме – архонта) Сариэля (или Суриил, Суриэль, Цуриэль и т.п., но не стоит путать с Сахакиэлем из Евангелиона), в некоторых гностических традициях он считается одним из стражей демиурга. То есть силы добра побороли слугу сил зла, ну или как-то так.

Во-вторых, традиция тайных обществ в Латинской Америке среди элитариев крайне развита, в том числе и в Чили. Правда, есть нюанс: уже в XIX в. латиноамериканские ложи отошли от гностической традиции в пользу простой политоты, хотя ряд внешних символов они оставили. Да и сам Пиночет, по всей видимости, дальше гаданий по ладони не заходил. В отличие, кстати говоря, от Хуана Перона, у которого был свой «придворный чернокнижник».