Echafaud | Философия атомизма

Известное, вызвавшее столько издевательств изречение Карла Фогта: «Мысли находятся в телах, в тех же отношениях к мозгу, как желчь к печени, или моча к почкам», - суждение, высказанное впрочем еще задолго до Фогта французским врачом и философом Кабанисом. «Мозг», говорит он, «предназначен для мышления точно также, как желудок для пищеварения или печень для отделения желчи из крови» и т.д.

Тайна мышления заключена не в веществах мозга, как таковых, а в особом виде их соединения и их совместного действия, направленного к одной цели при вполне определенных анатомо-физиологических предусловиях, описанных в предшествующей главе…
<…> Ум или мысль не сама материя; они материальны лишь в том смысле, что представляются проявлением материального субстрата, от которого также неотделимы, как сила от материи…

Строго говоря, речь может идти не о сознательности, а только о непрерывно меняющемся, то возрастающем, то убывающем становлении сознательным.

Но этого вполне достаточно, чтобы совершенно так же, как в вопросе о мозге и душе, считать монистическую точку зрения единственно правильной и в вопросе о сознании, после того как она оказалась единственно допустимой в макрокосмических вопросах. Конечно, вместе с этим исчезают и все те ненаучные и химерические надежды, которыми философский и религиозный спиритуализм так долго дразнил ум человека, и о которых мы скажем подробнее в одной из следующих глав. Разумеется, при этом нельзя отрицать, что сознание самой себя, достигнутое материей постепенно в мозгу человека, находится в конфликте с его тленностью, далеко не способном успокоить моральное чувство индивидуума, и что этот конфликт вызывал во все времена бесчисленные и вполне справедливые жалобы поэтов и мыслителей. Но кто захочет взять это чувство, как к сожалению делают столь многие, за исходную точку своих философских убеждений, тот, как верно замечает Виссенер, будет философствовать желаниями, а не познаниями.

Тот, кто думает, что для объяснения жизни нельзя обойтись без допущения особенной "жизненной силы", рассуждает поэтому также умно, как и тот, что хотел бы вывести движение часов не из их механических отношений, а из действия особой "часовой силы".
<...> Если органические или живые тела обнаруживают свойства, различные от свойств неорганических тел, то это зависит не от действия особой заключающейся в них силы, а лишь от особенности химического соединения, вызывающего этот эффект, как временное проявление свойств общей материи. Поэтому жизненная сила есть не принцип, а, как уже сказано, результат.

Во всяком случае добились уже того, что метафизический призрак так называемой жизненной силы совершенно и навсегда изгнан не только из области человеческой, но и всей животной физиологии. Теперь, благодаря истинно научным исследованиям и объяснениям жизненных явлений, не может быть и речи об этом мистическом продукте дуализма, служившем источником такого зла и путаницы, то под видом целедейственного жизненного принципа, то под видом целесообразно действующей конечной причины, то под видом органической творческой силы.

Поэтому человек не имеет права смотреть свысока или пренебрегать всем остальным органическим миром и считать себя существом иного высшего рода; напротив того, он должен признать прочную неразрывную нить, связывающую его с самой природой; он имеет одно происхождение и один конец со всем, что живет и цветет.