Однажды Райкин, тот, что Аркадий Исаакович, пришел в гости к Корнею Ивановичу Чуковскому в Переделкино. С самого начала получился настоящий баттл двух виртуозных шутников. Победил опыт. Литератор одержал верх над старым бадханом.
Случай очень смешной, каждый раз читаю с улыбкой:
Хозяин встретил Райкина в саду, вместе дошли до крыльца, и вот тут-то, перед дверями, вышла заминка.
– Вы, Аркадий Исаакович, гость, – поклонился Чуковский. – Проходите первым!
– Нет, что вы, Корней Иванович! – отказался Райкин. – После вас!
– Да говорю ж вам, идите вперед.
– Ни в коем случае. Вы хозяин, вам первым и входить.
– Какую банальщину вы несете! Такая сцена и в литературе уже описана… Не помните, кстати, кем?
– Вы, Корней Иванович, меня проверяете, что ли? – удивился Райкин.
– Да помилуйте, к чему ж мне это? Я просто вспомнить никак не могу…
– Ну хорошо! Гоголем, в «Мертвых душах» описан подобный случай.
– Ах, Гоголем!.. Да точно ли? Вы мне, значит, образованность свою показать желаете, Аркадий Исаакович? – возмутился Чуковский. – И нашли же, перед кем хвастать! Заходите уже, в самом деле…
– После вас, Корней Иванович, – уперся Райкин.
– Прекратите спорить со мной! Терпеть я этого не могу! И крайне невежливо, между прочим, со старшими спорить, а я вас вдвое старше!
– Вот видите! – обрадовался Райкин. – Как я могу первым войти, раз вы меня старше?
– Экая неделикатность, Аркадий Исаакович, говорить, что вы моложе, чем я!
– Не моложе. Младше.
– И что значит это ваше «младше»? – обиделся Чуковский. – По званию, что ли, младше? Чинопочитание какое-то! У нас равенство, чтоб вы знали. Это я вам говорю, как старший по возрасту. И вы должны с меня, старшего, пример брать.
– Вот и входите, Корней Иванович, подайте мне пример! – обрадовался Райкин. – А уж я следом зайду…
– Вот она, нынешняя молодежь! Все бы вам следом, своего ума словно и нет. А вот первым наследите-ка! Или кишка у вас тонка?!
Тут Чуковский неожиданно упал на колено, словно рыцарь перед дамой, и театрально возгласил:
– Сударь! Мое уважение к вам безмерно!
Райкин, не растерявшись, бухнулся перед ним на оба колена и прижал руки к груди: – Сэр! Я перед вами преклоняюсь!
Чуковский, кряхтя, улегся на крыльцо и в этой позе закричал:
– Я вас умоляю, сэр!
Райкин распростерся рядом и запричитал:
– Батюшка! Родненький мой! Не мучьте вы себя так!
– Сынок! – тут же отозвался Чуковский. – Не губил бы ты отца родного!
Следует сказать, что на дворе стояла поздняя осень, и крыльцо, на котором валялись Райкин и Чуковский, было вовсе не теплым. На крики из дверей выскочила домработница Чуковского и только руками всплеснула от такого зрелища. Работая у Корнея Ивановича, она ко многому привыкла, но подобного безобразия еще не видела, а потому испугалась и бросилась поднимать хозяина.
– Не мешайся! – рявкнул на нее Чуковский. – Видишь – беседуем!
Домработница покачала головой и ушла, а хозяин, испепелив грозным взглядом дверь, обратился к гостю:
– Вам удобно, Аркадий Исаакович?
– Конечно! – согласился Райкин. – Я великолепно устроился! А вам не дует ли?
– Что вы! Раз гостю хорошо, так и я счастлив!
Честно признаться, Райкин был не слишком счастлив и даже сбит с толку. С одной стороны, понятно, что Чуковский просто развлекается, но с другой – а вдруг и не игра это вовсе? Кто ж знает, мэтр все-таки!
Поговорив еще минут пять об удобстве, Чуковский, наконец, поднялся и протянул Райкину руку.
– Ну ладно, Аркадий Исаакович! Вы правы все же! Я ведь и действительно в два раза вас старше…
Райкин радостно вскочил, и тут Чуковский заорал на весь сад:
– А раз я вас старше, так и идите в дом первым!
– Хорошо! – сдался Райкин и прошел в дверь.
– Вот и давно бы уже так! – удовлетворенно гудел сзади Чуковский. – И охота вам было столько спорить! Но только я вам что должен сказать, Аркадий Исаакович… Вот будь я на вашем месте, так дорогу-то старику непременно уступил бы!
