ㅤБрызги разлетаются во все стороны, нарушая зеркальную гладь моря. Раздаётся приглушённый всплеск, и толпа на палубе взрывается криками, потому что и Илья замолкает. Ему явно не до этого. Он лишь подплывает к Дане, разглядывая его с интересом и каким-то трепетом.

— Ветер южный, дождь будет к вечеру, — безучастно властный голос раздался из-за спины неожиданно. Вздрагивая всем телом, но уверенно удерживая от эмоций усыпанное родинками лицо, парень кротко поклонился, прижав белоснежные крылья к спине. Уважение, сколь бы сильно не стремились укрепить его в умах, так и не появлялось. Можно ли уважать того, кто веками сокрушал твоих собратьев? Чьи могучие крылья разрубали воинов, отстаивающих законы поднебесной? Зеленоватые глаза жмурятся на всего на несколько секунд дольше положенного.

— Советник, — сдержанное недовольство вились в изумрудных глазах хищными всполохами огня. Ему трудно принять стремительно сменившийся порядок, но выбитые в мраморном камне души воспитание и честь не позволяют вести себя по-хамски развязно. Старший сощурился едва заметно, выдавая, что истинная суть эмоций ему известна, однако вслух догадки воспроизводить не стал.

— Снова сбежали от общества, Советник? — Илье почти удалось сдержать злую усмешку — лишь уголки губ медленно, немного ломано поползли вверх. Проницательный метис видел его как раскрытую книгу. Однако, в противовес идущей вперёд его самого славе, обращался с хрупкими белоснежными листами так бережно, насколько позволяли истерзанные временем пальцы. По спине ангела прокатилась едва заметная дрожь, заставившая расправить плечи шире. Нужно держать себя в руках.

— В зале стало душно, хотел освежить голову, — подчёркнуто холодный тон беседы, сдержанность и неизменная смесь эмоций. Этот мужчина всегда вызывал в нём бурю неописуемых чувств. Смотря в голубые, обманчиво добрые глаза, казалось, будто в них отражается душа самого чистого из ангелов, созданных в границах этой вселенной. Однако стоило обратить внимание на хмурые брови, уродовавшие или украшающие — решить было сложно, тело шрамы, массивные тёмные крылья, и становилось понятно, что доброта обманчива. Тьма должна быть притягательной, иначе не смогла бы склонить в свои роковые объятия.

— Я помешал вам? — заданный совсем не вовремя вопрос, лукавство в глазах. Нахмурившиеся тёмные брови ангела дали понять — ему не нравится сквозящая в голове насмешка. А может… Провокация? Мелкая дрожь пальцев — раздражение, нервно дёрнувшиеся мышцы крыльев — напряжение. Тяжело находиться в такой близости с обладателем разрушительной тёмной энергии. Слишком опьяняет.

— Ни сколько, я уже собирался вернуться, — рыжий метис отметил для себя, что Илья необычно для ангела эмоционален, хоть и усиленно пытается это скрыть. Очевидно, стоит отдать должное родителям — воспитание на высшем уровне. Манеры, этикет и нормы поведения в обществе диктовались детям в знатных семьях с самого рождения. Видимо, за прошедшее тысячелетие изменилось немногое.

— Я не смею вас задерживать, — заканчивая фразу коротким кивком головы, Данила как бы невзначай поймал в цепкий капкан полыхающие эмоциями глаза. Если Илья и хотел ими передать всю степень своего презрения к стоящему напротив, то получалось у него плохо. Проницательный метис видел сквозящий к его персоне интерес, чувствовал, как на место бурлящей в крови ненависти давно пришло что-то иное. Что-то, жгущее так же сильно, но вызывающее совсем иные чувства.