«Зима выдалась холодной и снежной, будто сама природа хотела противопоставить что-то огню, ежедневно забирающему жизни сотен ведающих.
Это было время страхов и потерь.

«Нельзя праздновать Йоль», — говорили ведьмы и ведьмаки, нашедшие убежище в Ковене.
«Надо праздновать», — понимал я, видя, как угасает надежда в их глазах.
И мы праздновали.

Это было так давно… Но я и сейчас помню танец, который подарил маленькой девочке, потерявшей родителей в огне Ордена.

Невозможно спасти всех. Как бы ни была сильна тьма, она привязана ко мне. А я один. И я был слишком далеко, чтобы спасти молодую чету, попавшую в руки инквизиторов. Пришёл слишком поздно. Уберёг от костра только их дочь, которая уже видела слишком много.

Тогда я не понимал, что на самом деле не спас никого.

— Потанцуйте со мной, верховный ведьмак, — попросила семилетняя Лилибет на горьком праздновании Йоля, состоявшемся через неделю после смерти её родителей.
Было в голосе ребёнка нечто такое… Пожалуй, и спустя сотни лет я не найду описания этому тону, но в ту ночь именно он заставил меня беспрекословно повиноваться маленькой Лилибет.
Я взял её за руку и вывел в центр тесного подземного убежища, в котором раздавались тихие переливы свирели.
— Мне нужно кое-что знать, верховный ведьмак, — сказала девочка, двигаясь в танце, как механическая кукла — правильно, но без эмоций. — Вы верите, что ведающие могут победить?
Не помню, во что я верил в те годы, но Лилибет, конечно, ответил то, что должен был:
— Мы обязательно победим.
— Но ведающим понадобится много сил, — выдохнула она. — Сил тех, кто верит в победу и сможет бороться за неё.
— Вырасти сильной ведьмой, Лилибет, — мягко сказал я. — Твоя помощь нам очень пригодится.
— Боюсь, что у меня нет времени расти. Моя магия нужна единому полотну.

Глупец. Надо было вслушаться. Надо было понять. Но я был ослеплён войной, ответственностью, взрослыми глупостями, которые оказались такими пустыми перед жертвенностью ребёнка…
Лилибет умерла. По своей воле ушла вслед за родителями, отдавая силу обратно в единое полотно магии и веря, что она от этого станет сильнее для всех ведающих.

Она приняла яд ещё до того, как пригласила меня на танец. Я танцевал с той, кого уже не мог спасти.

Лилибет не дожила всего год. До мира оставался лишь год…»

Недописанная страница в дневнике верховного ведьмака Триумвирата Ковена.